Желание

— Сладких, котёнок. — улыбнулась Мари и вошла в дом.

По-прежнему все спали. Девушка тихонько, на цыпочках, поднялась в комнату, открыла дверь и вошла. Она издала минимум звука, повернулась и испугалась, когда увидела брата, сидящего на софе и смотрящего на неё.

— И где мы были? — возмутился рыжеволосый, вставая с маленького диванчика.

— Н-Натаниэль? Ты сколько по времени уже тут сидишь?

— Ориентировочно час. — демонстративно посмотрел он на наручные часы. — Я понятно спросил, где ты была?

Мари отвела глаза в сторону и её щёчки загорелись розовым румянцем, когда вспомнила произошедшее. Нат подошёл к сестре и заметил выглядывающее бордовое пятно из платья на ключице. Улыбка сама набежала на лицо, ведь он понял, с кем «гуляла» Маринетт.

— С Адрианом помирилась? — ухмыльнулся Кутцберг.

— Он тебе сказал? — удивилась синевласка и щёчки вспыхнули пуще прежнего.

— Твоя ключица, — еле сдерживая смешок, сказал Нат. — Не забудь замазать его тональным кремом. — потрепал он ее по синеватым волосам и пошёл в свою комнату.

Девушка подошла к зеркалу, стянула с себя платье и с улыбкой рассмотрела на себе пятнышко, говорящее о страсти, происходящей несколько часов назад. Она снова надела свою пижаму и поднялась к своей кровати.

Внезапно, телефон в руке издал оповещение. Мари посмотрела на светящийся экран и ещё сильнее улыбнулась.

Поспала Мари всего около четырёх часов, а после, ее разбудил будильник. Девушка собралась, связалась с Агрестом по телефону, и вместе с Натом, они поехали на похороны друга.

После похорон, настроения не было ни у кого. Все молчали и многое обдумывали в голове, а кто-то прокручивал события произошедшего дня.

Мари и Адриан отправились на прогулку, дабы немного развеяться, а Нат с Хлоей, пошли к нему домой. Он был уверен, что та картина, которую он нарисовал для неё, должна понравиться.

Пара вошла в дом. Хлоя впервые бывает у кого-то в гостях, а тем более у своего парня. Блондинка с изумлением рассматривала простенький дом, ведь для неё, в каком-то роде, это было дико. Она прожила всю жизнь в особняке и всегда было мало места, например, для одежды.

Натаниэль вёл свою девушку за руку в комнату. Когда они оказались в небольшой спальне, то блондинка удивленно захлопала ресницами. Комната была в ментоловом цвете, посреди неё стояла огромная кровать со множеством небольших подушек и заправлена она была белым пледом с длинным ворсом. В углу стояло множество холстов, а рядом мольберт с разноцветными красками. Так же, не высоко висела полка, а на ней располагались рамки с фотографиями. По этой полочке можно было свободно заявить, что сестру он свою любит сильно.

Парень возился в холстах и искал ту самую картину, чтобы подарить возлюбленной.

— Можно присяду? — с долей смущения спросила Хлоя.

— Конечно! Ещё спрашиваешь? — ухмыльнулся рыжеволосый и продолжил своё дело.

— Нат, тебе наверное, не приятно будет, но всё же… — задумчиво произнесла Хлоя. — А где твоя мама?

Юноша оставил в покое листы, и присел рядом с девушкой на кровать. Он слегка приобнял ее и задумчиво посмотрел куда-то в сторону.

— Она умерла во время родов по неизвестной причине, а через пять лет, появилась на свет Мари. Отец говорит, что я полностью похож на свою маму, но я ее даже на фото никогда не видел. Мне Сабина заменила мать. — улыбнулся Нат и внезапно повалил за собой на кровать блондинку, а та от неожиданности пискнула.

— У тебя с головой не в порядке? — возмутилась Хлоя. — Ты что творишь?

— Возможно и не в порядке. — ухмыльнулся рыжеволосый и чмокнул девушку в губы. — Мы художники, такие.

— Ты? Художник? Не смеши меня. А я тогда, балерина. — съязвила девушка и заметила, что данное выражение парню совсем не понравилось.

— Что я говорил про оскорбления? — привстал на локоть Нат и с недовольством посмотрел на гостью.

Агрест отвела взгляд и покраснела. Натаниэль все время указывал девушке на правильный путь, а она любила его задевать, но потом платилась за это. Казалось будто она подписала смертный приговор с дьяволом, когда согласилась встречаться с ним. Ей никогда не нравилось, когда повелевают, командуют…, но с ним ей все нравилось и даже немного раззадоривало.

Хлоя чуть пододвинулась к возлюбленному и припала к губам. Он немного удивился тому, что она сама взяла на себя инициативу. Через какое-то мгновение, она повалила Натаниэля на спину и легла сверху, не прерывая столь сладкий поцелуй.

Ее руки постепенно спускались вниз, забираясь под чёрную рубашку и гладя торс юноши. Каждое прикосновение тёплых женских ладоней, сводило Ната с ума. Неуверенные маленькие пальчики, неумело расстегивали пуговицы рубашки. Когда она наконец одолела их, то он приподнялся, и блондинка одним рывком сняла её с обожаемого тела.

Ее взгляд упал на его тело. Казалось бы художник, когда он только успевает следить за таким то телом? На рисование картины уходит минимум целый день.

Одним движением рыжеволосого и Хлоя уже под ним. Его голодный взгляд рассматривает утончённо фигуру блондинки с изумлением и предвкушением чего-то по-настоящему прекрасного.

Руки Натаниэля опустились к застежки чёрного элегантного платья и пальцы потянули вниз. Молния начала расстёгиваться с приятным, для ушей, звуком. Он делал это крайне медленно, чтобы насладиться изгибом тела и вдохнуть аромат девичьего тела. Вот, платье уже было снято и оно приземлилось на пол с приятным шелестом.

Мужские руки исследовали никем не тронутое тело. Фарфоровая кожа горела и на ней уже выступили мурашки. Его губы прикоснулись к коже за ушком, и внизу живота запорхали проснувшиеся бабочки. С пухлых розовых губ, срывались вздохи.

Уже губами он проходился по нежной коже, целовал шею, плечи, ключицы, грудь, живот. Нат коснулся пальцами к ткани трусиков и девушка вся изогнулась от удовольствия. Он продолжал мучительные пытки, пока не проник под злосчастную ткань.

Хлоя потянула руки к брюкам и начала бороться с пряжкой. Когда она увидела боксёры и выпирающую плоть, то сразу же подняла взгляд на возлюбленного. Он сразу прочёл в глазах смущение, поэтому оставшуюся одежду снял он с обоих.

Слегка раздвинув ножки, он нависает на блондинкой, целует в мокрый лоб и медленно двигается вперёд, круша преграду. Она жмурит глаза от боли, но все же старается расслабиться.

Кутцберг двигается крайне медленно и осторожно, чтобы Агрест могла привыкнуть к новым ощущениям. Длинные ногти выпивались в кожу спины и оставляли за собой глубокие царапины, из которых сочится кровь и застывала в маникюрных ноготках.

Довольно быстро боль улетучилась и наконец, Хлоя могла отдаться всем телом удовольствию с любимым. Стоны влюблённой пары заполняли комнату. Каждое движение, толчок и прикосновение, разжигали и без того полыхающий огонь внутри. Хлюпанье смазки, вздохи и стоны, радовали слух. Всё ведь началось с легких поцелуем, а закончилось животным сексом. Они сами не ожидали такого исхода событий.