Желания исполняются. Искусство воплощать мечты в жизнь

Здравствуйте, Кейт!

Я хотела рассказать вам, что до приезда на Гавайи Николетт ни сном ни духом не знала об Уэйне Дайере. Она учится в университете, поглощена своими занятиями, заданиями, работой и вечеринками и никогда не посещала его лекций и не читала его книг. Она и теперь знает о нем мало, если не считать того, что в настоящее время взялась читать «Силу намерения».

В субботу я приехала на Гавайи с мужем Гордом и сыном Джейсоном. На следующий день Николетт позвонила из Виктории. Она рассказала, что прошлым вечером у нее случился приступ странной головной боли, и теперь немеет левая сторона лица. Она не могла улыбаться этой стороной, и это ее обеспокоило. Она сфотографировала себя на сотовый, и мы посоветовали ей обратиться к врачу; ведь это мог быть инсульт или что-то в этом роде! Николетт не хотела никуда идти: у нее была куча домашних заданий, на носу экзамены, к тому же она неважно себя чувствовала. Я настаивала. Она пошла к врачу, ей назначили обследование.

Час спустя дочь перезвонила и сказала, что ей поставили диагноз: острый случай паралича Белла, причина неизвестна. Николетт назначили профилактическое антивирусное лечение и преднизон в больших дозах. Заверив ее, что жизни ничто не угрожает, врачи сказали:

– Это все, что мы можем сделать – время покажет, – и отослали ее домой.

Николетт была вне себя от горя. Мы предложили ей, если доктора не будут против, прилететь к нам на Гавайи. Врачи разрешили поездку, и во вторник она была на Гавайях.

Мы увидели, что паралич явно прогрессировал. Положение ухудшалось еще несколько дней. Я послала нашему семейному врачу фото Николетт с парализованной левой половиной лица. Он посоветовал подготовиться к тому, что, весьма вероятно, она может лишь частично оправиться… или не оправиться вообще! Более того, этот тип паралича (синдром Рамсея Ханта) может быть довольно болезненным и иметь неприятные побочные эффекты. Мы купили в аптеке повязки на глаз с полным покрытием и глазные увлажняющие капли, чтобы на левом глазу не началось изъязвление, поскольку он больше не закрывался.

Прошло около недели: ни малейшего мимического движения, ни ощущения вкуса на левой стороне языка. Нервы левой стороны лба отказали, глаз не закрывался, пораженными оказались ноздря и рот. Ей было трудно жевать. Николетт страдала от стресса, дистресса и стреляющих болей.

И тут вмешалась Вселенная: мы повстречали доктора Уэйна Дайера.

Мы провели около часа с Уэйном в его доме. Уэйн был полностью сосредоточен на состоянии разума Николетт и исцелении. Она хотела исцелиться немедленно, поскольку ей было сказано, что она обладает способностью исцелиться, но она не знала, как подключиться к целительному источнику и черпать из него. Уэйн возложил руки на ее лицо и вновь и вновь повторял одни и те же слова, пока до нее не дошел их смысл:

– Я свободна от паралича!

Мои подруги тихонько плакали, мать застыла в благоговении… Когда мы собрались уходить, Уэйн настаивал, что Николетт должна, просто-напросто обязана на следующий день провести сеанс краниосакральной терапии с его личным терапевтом. Расписание у терапевта было напряженным, но Уэйн уступил свое время Николетт.

Николетт пришла на сеанс терапии с огромной благодарностью и новым мышлением; она была убеждена, что исцелится. Но, по ее словам, одним из препятствий к исцелению было то, что она не могла полностью «отпустить и передать все в руки Божии»; скорее, ее состояние можно было описать словами «пан или пропал».

– Как же войти в состояние физической релаксации и исцеляться, когда я не понимаю, как расслабить тело?

Помню, как она выразила эти сомнения Вам, и Вы поняли, что она имела в виду. Вы спросили ее (как спрашивал и Уэйн), что происходило в ее жизни перед тем, как это случилось. Она ответила:

– Да ничего особенного… Все было нормально. Я просто готовилась к экзаменам по экономике и информатике. В это же время мне нужно было написать картину для ИЗО и сочинить к ней эссе. Моя соседка по комнате собралась переезжать, а еще я ужасно волнуюсь, не зная, примут ли меня в университет Макгилла в Монреале. Да, дел по горло, но я справляюсь.

Вы сказали ей:

– Николетт, это – не «ничего». Это очень даже много «чего». Вот мы и видим, как разум и вызванный разумом стресс может подействовать на тело. Дело в налаженной связи «разум – тело», точнее, в их разладе.

По возвращении в Ванкувер мы с Николетт обратились к врачу. Он сказал дочери, что у нее «очень умеренный» случай. Если трактовать эти слова, исходя из выражения его лица и того, что он говорил мне по телефону, на самом деле случай был тяжелый. Николетт поняла, что он имел в виду, но это ее не беспокоило, ибо, по ее мнению, она исцелялась. Затем врач принялся рассказывать о степенях выздоровления и готовить нас к тому, что на восстановление может потребоваться два года или даже больше, если восстановление вообще произойдет.

Не могу точно сказать, когда именно у Николетт наступили видимые улучшения, поскольку она почти сразу же отправилась в университет. Она уехала в полной уверенности, что дело движется. Меня удивило, что она сразу возвращается к учебе.

Но что бы я ни думала и ни говорила, Николетт лишь повторяла мне:

– Мам, ты просто не понимаешь! Ты разве не слышала, что сказал Уэйн? Я исцелена и свободна от паралича. Разве ты не слышала, как и я это говорила? Я исцелена – просто ты и все остальные в этом мире пока этого не видите!

Прошло четыре недели – и вот она свободна от паралича.

Намасте!

Линда

Слова «я исцелена» и «я свободна от паралича», которые повторяла Николетт, пусть даже физические свидетельства явно указывали обратное, могут показаться вам странными и даже абсурдными – сейчас, когда вы это читаете. Но, уверяю вас, они станут наполняться смыслом по мере того, как вы будете читать «Желания исполняются!»

Второе описание – это воспоминания Николетт, изложенные в письме Кейт Маккиннон, краниосакральному терапевту.

Здравствуйте, Кейт!

Большое Вам спасибо, что дали моей маме знать о сегодняшней радиопрограмме доктора Дайера. Мы все вместе слушали ее. Право, это просто восхитительное ощущение!

Я не нахожу слов, чтобы поблагодарить Вас за все то, что Вы для нас сделали.

Когда в первый день весны мне поставили диагноз «паралич Белла», я просто не могла двигать левой стороной нижней губы так же активно, как правой. Четыре дня спустя я не могла пошевелить уже всей левой половиной лица; у меня даже глаз не закрывался, и каждый раз на ночь приходилось заклеивать его пластырем. Я видела, как с каждым днем паралич усугублялся. Я пришла к выводу, что левую часть лица я больше не контролирую. Мне сказали, что я могу вообще никогда от этого не оправиться, а если и оправлюсь, на это могут уйти годы. Я была совершенно разбита. Я страдала.

Я познакомилась с доктором Дайером за день до вылета с Мауи. Я не знала, ни кто он, ни чем занимается. Узнав о моем состоянии, он возложил руку на мое лицо и сказал, что я обладаю силой исцелить себя. Мол, все, что мне нужно делать, – это думать о том, что я чувствую, будучи свободной от паралича. Я подумала о подруге, которая фотографировала меня за год до всего этого: на том фото у меня не было паралича – я улыбалась. Потом он объяснил, что все физическое – это репрезентация того, что начинается в разуме, в моем воображении; того, чем я хочу быть физически. Манифестация и исцеление начинаются здесь. Я начала думать о том, что если я изменю свой мыслительный процесс и буду думать только о том, чтобы войти в контакт с сознанием свободы от паралича, то со временем физическая реальность начнет отражать мой мысленный настрой. Затем доктор Дайер сказал, что он настоятельно рекомендует мне сеанс с Вами, и дал мне Ваш номер. Я позвонила Вам, и благодаря великодушию и доброте доктора Дайера Вы назначили мне сеанс на следующий день.