Желания сбываются

– Ладно,- вздыхает маг.

Зимой стремительно темнеет. Не успеваешь оглянуться, как ночь накидывает черное покрывало на землю. И сразу же появляются тени – длинные и пугающие, и не поймешь – где куст, где дерево, а где великан. И если в освещенном тысячами огней городе это незаметно, то в лесу, где воет вьюга, где снег комьями забивается за шиворот, где стволы-громады возвышаются над тобой, заставляя чувствовать себя как никогда ничтожным, мгновенная темнота пугает. Даже Ромео перестал носиться кругами, закидывая все снежками, появляющимися у него в руках так быстро, словно он Грей. Только тихо бредет следом, сунув одну руку в карман – перчатка слетела во время очередного броска и сгинула в сугробах. Тихо, холодно и страшно. И все сильнее дует ветер, заставляя детей вжиматься в снег, проваливаться в сугробы и натягивать шапки до подбородка. С каждой минутой они понимают, что им нужно найти укрытие. И подходящее место вскоре попадается – огромное дерево перегородило им дорогу, одним концом упираясь в утес. Переплетение корней образует подобие гнезда, где ветер дует не так упрямо, не бросает колючий снег в лицо. Туда и забиваются дети, жалея о том, что отказались от сопровождения. Венди тихо плачет – вокруг темно и страшно. А Ромео сжимает кулаки, не в силах ничего сделать. В этот момент он особенно желает открыть свою магию. Вот бы хорошо, чтобы она была как у Лаксуса – он бы осветил все вокруг. А лучше как у Нацу – и светло и тепло. А если бы у него были ключи как у Люси, он бы вызвал Локки или еще кого-то, чтобы помогли им. Но он всего лишь ребенок, не умеющий колдовать. И холодно, и страшно, и тихо плачет Венди, утирая слезы полосатым шарфом. Шарф царапает щеки, заставляя их краснеть, от этого еще холоднее, мороз нещадно кусается, но это еще не так страшно, ведь есть заклинания, они не дадут замерзнуть окончательно. Да только темнота, темнота черная, пугающая и мрачная, никак не добавляет сил девочке. Ей ведь всего двенадцать, поэтому она плачет замерзающими слезами.

Говорят, в Новый Год сбываются все желания. Может, поэтому капельки слез, не долетая до земли, светятся мягким приглушенным светом. Может, поэтому черноволосый мальчишка удивленно-счастливо смотрит на свою ладонь, где разрастается комок света. Все больше и больше, уже не помещается на ладошке и взмывает вверх, освещая всхлипывающую Венди теплым светом. Шарик с шипением гаснет, а по виску Ромео скатывается капелька пота. У него появляется план, безумный, как и пьянящая сила, но дающий надежду. Мальчик поднимается, роняя шапку, и складывает руки в подобие чаши. Он совершенно не знает, что нужно делать, но есть чудо, есть Новый Год, и есть Венди, утирающая остатки слез. Праздничный салют сотнями фейерверков срывается с ладоней, раскрашивая небеса в радужные цвета. Слишком много сил, слишком много радости. Вполне ожидаемый обморок, и взвизг Венди. Которая, впрочем, мгновенно успокаивается. Теперь, она знает, что делать.

– С Новым Годом, Кана,- бокалы с искристым шампанским мелодично стукаются. В комнате трещит камин, разноцветная елка в углу немного нелепо смотрится рядом с окном, где вьется плющ. Рядом с окном, которое вспыхивает отдаленными фейерверками, как раз в стороне леса. И как-то сразу сомнения обретают уверенность.

– Дети,- одновременно вскакивают из кресел маги. В Новый Год остается только надеяться, что все будет в порядке.

Змей

Посвящается Джу-чан :3

Когда-то давно, когда снег тихо укрывал нас от всего мира, когда Ул радостно улыбалась каждому дню, я был счастлив. Даже месть, даже вечный стычки с Лионом только убеждали меня в полноте своего счастья, ведь все познается в сравнении. Ул пела нам песни, легкие, как снежинки, хрупко-мелодичные, как звучание льда и заставляющие размышлять. Про великанов и рыцарей, про волшебников и людей, про странных созданий и невероятную магию, про любовь и дружбу. Про свободу и счастье. Она любила петь, и, что немаловажно, умела делать это так, что все вокруг замирало, жадно вслушиваясь в звон голоса. Трудно забыть такое, больно не слышать этого больше. Но жизнь стирает темные участки памяти, оставляя лишь светлое и прекрасное. Оставляя песни, легенды и золотую звезду над головой. Сегодня случилось чудо. Чудо, достойное Нового Года.

– Грей-сама!- черноволосый парень разворачивается как раз, чтобы поймать споткнувшуюся подругу. Ловит, но не торопится отпускать, смотрит поверх головы, туда, где обнимаются под удары часов в остатках искусственного снега двое.

– Аккуратней, Джу,- бормочет он, не обращая внимания на стремительно краснеющую девушку. Где-то в глубине души он завидует Лиону. Завидует Шерри, у которой сегодня праздник. Завидует их счастью, которое непременно будет, ведь под Новый Год все желания сбываются, верно?

Джубия стоит в его руках, забывая как дышать, с одной-единственной мыслью в голове : «Меня обнимает Грей-сама. Меня обнимает Грей-сама».

– Знаешь, Джу, Новый Год это все-таки прекрасно,- задумчиво произносит Отмороженный и отпускает девушку.- Я решил побыть Дедом Морозом!- долой футболку.

– Грей-сама, ваша одежда,- робко поправляет Локсар, на что маг льда махает рукой.

– Я ведь холодный, верно?- девушка робко кивает.- Ну вот, осталось лишь научиться исполнять желания. Джубия, вот ты, чтобы хотела ты?- глаза в глаза. Синеволосая заливается краской, пытаясь вернуть пропавшее дыхание и подобрать слова.

– Эмм…спойте,- робко просит она.

– Чего?- недоуменно поворачивается к ней Отмороженный. «Что я несу? Грей-сама предложил исполнить любое его желание! А я что?»,- внутренне убивает свой мозг Джубия.

– Спойте, Грей-сама,- они идут по набережной, залитой лунным светом. Это Новый Год. Первый его час, он обещает быть прекрасным началом.

– Хм, почему бы и нет? Вот только что?

– Что-то хорошее,- набирается смелости девушка. Грей останавливается напротив залива. Окна домов вокруг светятся теплым светом, то тут, то там взлетают фейерверки.

– Как-то шумно тут,- замечает парень. В ответ на это Локсар взмахивает рукой и окружает их сферой из дрожащей воды. Она заглушает звуки снаружи, скрадывает очертания. Грей зачаровано прикасается ладонью к границе и понимает, что эта ночь, неестественно теплая, достойна лишь одной песни, отнюдь не новогодней, а скорее летне-весенней, свободной и счастливой. Вот только, на чем бы подыграть? Парень задумчиво оглядывается, и вдруг вспоминает, как творила Ул, как не обращала внимания ни на что, когда приходило вдохновения.

– Магия созидания. Гитара,- выдыхает маг, оглядывая возникший в руках инструмент, и садится прямо на землю, пристраивая льдистые бока на коленях. Одно легкое пробное касание – и струны осыпаются осколками. Лед слишком хрупкий, на нем не сыграть. Расстроенный Грей хмурится, пытаясь придумать альтернативу неподатливому инструменту, да только гитара – единственное, на чем он умеет играть. Думает, но в голову ничего не приходит. Какой же он Дед Мороз, если даже спеть не может!

– Джубия поможет,- шепчет девушка, и поверх холодной ладони ложится хрупкая рука. От грифа вниз, выливаясь в струны, тонкие и податливые, как вода. Прическа Локсар заметно укоротилась, локоны растрепались, но мелодичные аккорды стоят этого. Внезапно Грею безумно хочется сделать приятное девушке, которая подарила ему мелодию.

(Люмен - Змей)

И переборы нежные, как струи воды. И улыбка невольно на губах появляется. Не известно, что получится, это песня Ул, и только ее. Она часто пела ее нам с Лионом, словно доказывая, что чудеса существуют. Глупая, мы и так это знали, она была таким чудом.

Давай из бумаги, деревяшек и клея

Cделаем чудо. Сделаем чудо!

Давай соберём воздушного змея

И улетим отсюда. Далеко отсюда!

Джубия замерла. Ей казалось, мир сошел с ума, нет, это она сошла с ума! Но милый Грей-сама поет ей песню, предлагает бросить все и улететь. Это невозможно, почему именно змей? Змей. Яркий, огромный воздушный змей с хвостатым оперением, вечно намокающим под дождем. Змей, который вместе с ней прятался под крышей от насмешек, который летел высоко-высоко в грозных тучах и всегда возвращался. Кроме одного раза, когда она вступила в темную гильдию. Он словно бросил ее, указывая на ошибку. А может, это и хорошо, что она не бросилась его искать? Тогда бы не было этой чудесной ночи, этого красивого парня, перебирающего струны, этого трепетания в груди. Был бы только дождь, холодный и постоянный.