Желанная моя

Он был красивым подростком и превратился в красивого мужчину. Он не выглядел щеголем в потертых джинсах и темном свитере, обтягивающем широкие плечи, и возвышался над ней во все свои шесть футов с лишком. Брейден явно сегодня не брился, но дневная щетина не скрывала шрам на его подбородке. Волнистые каштановые волосы не поредели, и зеленые глаза по-прежнему освещали его лицо, только в их уголках, как и в уголках рта, появились горькие морщинки. Брейден явно многое пережил за то время, что они не виделись, и немалая часть его жизни была очень непростой.

– Алекса, – наконец выдавил он, прерывая затянувшееся молчание. – Не ожидал тебя здесь увидеть. Не думал, что ты когда-нибудь вернешься в Сэнд-Харбор.

– Моя тетя в больнице.

– Я слышал, – кивнул Брейден. – С ней все в порядке?

– Не уверена. Она все еще без сознания. Врачи надеются, что она очнется, а пока мне страшно. Очень страшно.

Брейден понимающе кивнул.

– Представляю. Поверить не могу, что кому-то взбрело в голову сюда вломиться. – Он заглянул в магазин поверх ее плеча.

За несколько часов Алекса если что и успела, то лишь слегка уменьшить хаос. Она собрала разбросанные вещи, смела осколки и принялась за разбор коробок, но дело двигалось очень медленно. Приходилось детально описывать каждый предмет, а затем искать ему место, что было нелегко. Слишком много товаров накопилось у тети, похоже, зима – не лучшее время для торговли антиквариатом.

– Когда ты приехала? – спросил Брейден.

– Сегодня днем. Иви, моя кузина, позвонила утром в седьмом часу, рассказала, что случилось, и я успела на первый же самолет.

– Первый самолет откуда? – уточнил он.

– Из Сан-Франциско. Я живу там уже три года.

– Я не знал. Думал, ты все еще на Восточном побережье.

– Устала от снега. – Интересно, сколько еще они будут обмениваться банальностями. Ей ужасно хотелось узнать что-нибудь личное, копнуть поглубже, но мешала осторожность.

– Не знал, что ты общаешься с тетей.

– Мы снова сблизились несколько лет назад… Я приезжала сюда после окончания колледжа.

В его глазах вспыхнуло удивление.

– Правда?

– Да. Я скучала по тете и остальным родственникам. – Алекса не хотела признаваться, что скучала и по нему и пустилась в то путешествие в основном ради него.

– Может, тебе следовало бы вернуться раньше, – предположил Брейден весьма сурово. – Кое-кому здесь ты была небезразлична.

– Я не могла. – Заметив недоверие в его глазах, Алекса повторила тверже: – Не могла, Брейден. Я была подростком. Мама таскала меня с места на место по всей стране. Я никак не могла приехать. И, в любом случае, я не могла оставить маму – она была в жутком состоянии. Кроме меня, у нее после развода никого не осталось, и она сочла бы мой приезд сюда предательством. Я не могла так поступить с ней.

– Значит, и сейчас она не одобряет твой приезд в Сэнд-Харбор?

– Она об этом не знает. Но, думаю, ей теперь безразлично. В прошлом году она снова вышла замуж и наконец-то счастлива, ей есть на кого опереться. – Алекса умолкла, не сомневаясь, что совершает огромную ошибку, но сдержаться не смогла: – Хочешь войти?

Брейден заколебался.

– Войду, раз уж я здесь.

Алекса посторонилась, пропуская его в магазин.

– Кстати, а почему ты здесь?

Он пристально оглядел захламленное помещение, впитывая каждую деталь.

– Дрю Лассен попросил зайти. Не знаю, помнишь ли ты его.

– Тот паренек, что не слезал со скейтборда? – уточнила Алекса.

– Да, теперь он полицейский. Расследует этот взлом и обратился ко мне за помощью. В участке сейчас не хватает рук. Я получил в армии кое-какой следовательский опыт, так что… – Брейден пожал плечами. – Я пообещал оглядеться, поспрашивать, но если ты против моего участия в…

– Нет, что ты, все в порядке. Только я думала, ты еще не совсем поправился. Иви сказала, что ты был ранен.

– Мне лучше, – сухо сказал он.

Алекса хотела задать еще дюжину вопросов, например, что случилось с его браком, но Брейден уже отошел к куче коробок.

– Что это?

– Антиквариат из поместья Уэллборнов, – объяснила Алекса. – Вчера доставили. Тете явно не терпелось поскорее распаковать коробки, поэтому она и оказалась здесь так поздно после закрытия.

Брейден открыл одну из коробок, и Алекса поспешила предупредить его:

– Только ничего не доставай. Я должна составить описание каждой вещи.

– Похоже, тут много работы. – Брейден обернулся. – Ты надолго приехала?

За его спокойным тоном ощущалось напряжение, только Алекса не поняла, хочет Брейден, чтобы она задержалась или поскорее убралась из города.

– Не знаю. Зависит от того, как быстро тетя Фиби поправится и к чему приведет расследование.

– А как же твоя работа? Твоя жизнь? Ты можешь отложить их на неопределенный срок?

– Я бухгалтер. После пятнадцатого апреля работы гораздо меньше. Так что у меня есть время.

Брейден так удивился, что на время лишился дара речи и не сразу продолжил разговор:

– Я не ослышался? Чем ты занимаешься?!

Алекса скрестила руки на груди, с вызовом вскинула голову.

– Я бухгалтер. Брейден, почему ты на меня так смотришь?

Он недоверчиво покачал головой.

– Потому что ты не можешь быть бухгалтером.

– Это хорошая работа.

– Это отличная работа, но не для тебя. Ты хотела создавать украшения из «морского» стекла, рассказывала истории о драконах и наградила меткими прозвищами чуть ли не всех местных жителей.

Алекса нахмурилась.

– Это было давным-давно. Я выросла, Брейден, изменилась. Ты меня, нынешнюю, совсем не знаешь.

– Да, похоже на то.

Ей не понравилось разочарование, прозвучавшее в его голосе, и она решила объясниться.