Железная дочь
Шрифт:
– Пожалуйста… – Чья-то рука, настоящая и крепкая, взяла мою ладонь, возвращая меня к реальности. – Знаю, что ты обо мне думаешь, но… – Голос оборвался, Эш прерывисто вздохнул. – Не уходи, – прошептал он. – Меган, не уходи. Вернись ко мне.
Всхлипнув, я открыла глаза.
В комнате было темно и пусто. Волшебный свет проникал в окно, обволакивая все синими и серебристыми цветами. Как обычно, воздух был морозный.
«Значит, это был сон, – подумала я, когда туман, так долго круживший в моей голове, наконец рассеялся, оставив меня с осознанием ужасающей реальности. – Всего лишь сон».
Меня охватило чувство, что меня
Что мне теперь делать? Эш меня презирал. Все, что он говорил и делал, было лишь для того, чтобы привести меня к королеве. Обманщик, использовал меня в своих целях.
А самым печальным было то, что я любила его.
«Хватит! – сказала я, когда слезы снова предательски подступили. – Перестань! Эш этого не заслуживает. Ничего не заслуживает. Бездушный фейри, игравший с тобой на каждом шагу, а ты попалась, как идиотка!» Я сделала глубокий вдох, сдерживая слезы, мечтая, чтобы они замерзли во мне и заморозили меня изнутри целиком: все чувства и воспоминания – все, что делало меня слабой. Потому что если играть в Неблагом Дворе, то нужно стать холодной, как сам лед. Нет, не лед. Стать твердой, как железо. «Больше ничто не причинит мне боль, – подумала я, когда слезы высохли, а чувства превратились в засохший ком. – Я тоже умею играть жестко».
Я откинула одеяла и выпрямилась, морозный воздух покалывал кожу. Пусть заморозит меня, плевать. На голове царил полный беспорядок, волосы запутались и потускнели, одежда на мне была мятая и отвратная. Я сняла ее и потопала в ванную – единственное теплое место во всем Дворе; затем надела джинсы, черный топ с бретельками через шею и длинное черное пальто. Когда я заканчивала шнуровать черные ботинки, в комнату вошла Тяосин.
Она заморгала, очевидно изумленная, что я уже на ногах, и расплылась в широкой улыбке, сверкая в лунном свете клыками.
– Ты встала! – воскликнула она, запрыгивая на кровать. – Очнулась! Боже, какое облегчение! Мэб ужасно сердилась и капризничала с тех пор, как ты слегла. Она боялась, ты будешь спать вечно! И тогда ей пришлось бы объяснять твое состояние Благим дворянам, когда придут на Обмен.
Я нахмурилась, и на мгновение во мне вспыхнула крошечная искра надежды.
– Что за Обмен? – поинтересовалась я. Они пришли за мной? Неужели Оберон наконец послал кого-нибудь спасти меня из этой адской дыры?
Тяосин, в своей бесхитростной манере, казалось, прекрасно понимала, о чем я думала.
– Не переживай, полукровка, – фыркнула она, глядя на меня прищуренными глазами, – они не за тобой, а чтобы передать Скипетр времен года. Лето наконец-то закончилось, Зима близко.
Я почувствовала укол разочарования, но подавила его. Никакой слабости. Ничего не показывай. Пожав плечами, я небрежно спросила:
– А что такое Скипетр времен года?
Тяосин зевнула и устроилась поудобнее на моей кровати.
– Это волшебный талисман, который Дворы передают друг другу при смене времен года, – ответила она, теребя нитку на одеяле. – Шесть месяцев в году его хранит Оберон, когда весна и лето в самом разгаре, а зима слабеет. А потом, в осеннее равноденствие, его передают королеве
Мэб, чтобы обозначить смену власти между Дворами. Летние Дворяне скоро прибудут, и мы устроим грандиозный бал, чтобы отпраздновать начало зимы. Все в Тир-на-Ног приглашены, бал будет длиться четыре дня. – Она усмехнулась и подпрыгнула, ее дреды парили в воздухе. – Хорошо, что ты сейчас проснулась, полукровка. Такую вечеринку ты не захочешь пропустить!– Лорд Оберон и Титания тоже будут?
– Лорд Острые Ушки? – фыркнула Тяосин. – Он слишком важная персона, чтобы водиться с Неблагими отродьями. Нет, Оберон и его злючка королевишна Титания останутся в Аркадии, там им комфортнее. Так даже лучше, эти двое сорвиголов могут испортить всю вечеринку.
Значит, я буду сама по себе. Меня устраивает.
Летний Двор прибыл под музыку и в окружении множества цветов, что открыто противоречило обычаям Зимы, которые я уже начинала ненавидеть. Я стояла по щиколотку в снегу, подняв воротник пальто против встречного ветра, и наблюдала, как Неблагие фейри топтались в саду. Мероприятие должно было пройти на улице, в саду, полном льда и замороженных статуй. В воздухе парили блуждающие огоньки и свечи, окутывая все кругом бесконечными сумерками. Почему Зимние фейри не могут хоть раз провести бал на поверхности, наверху на свежем воздухе? Я до боли скучала по солнечному свету.
Я почувствовала за спиной чье-то присутствие и услышала тихий смешок у своего уха.
– Так рад, что ты смогла присоединиться к нам сегодня, принцесса! Без тебя было бы невыносимо скучно.
Кожа покрылась мурашками, когда дыхание Роуэна защекотало мне шею, и я с усилием подавила страх.
– Ни за что на свете такое бы не пропустила, – ответила я тихим и спокойным голосом, чувствуя на себе его пристальный взгляд, но не обернулась. – Чем могу быть полезна, ваше высочество?
– О нет, теперь мы играем в Снежную королеву! Браво, принцесса, браво! Столь смелое возвращение, несмотря на разбитое сердце, достойно похвалы. Весьма непредсказуемо для Лета. – Он обошел меня кругом и встал так близко, что я буквально видела свое отражение в его ледяных голубых глазах. – Знаешь, – выдохнул он, обдавая мои щеки холодным дыханием, – я могу помочь забыть его.
Мне отчаянно хотелось отстраниться, но я не двинулась с места.
«Ты железная, – напомнила я себе. – Он не может причинить тебе боль. Ты стальная внутри».
– Ценю твое предложение, – ответила я, глядя сиду прямо в глаза, – но мне не нужна помощь. Я уже его забыла.
– Да неужели? – Казалось, Роуэна мои слова не убедили. – Ты же знаешь, что он вон там, да? Делает вид, что не смотрит на нас. – Ухмыльнувшись, он взял мою ладонь и поднес к губам. Желудок мой непроизвольно содрогнулся. – Давай покажем Эшу, насколько тебе все равно. Ну же, принцесса, ты сама этого хочешь.
И это было правдой. Мне хотелось причинить Эшу боль, заставить его ревновать, пережить ту же боль, что пережила я. А Роуэн это и предлагал. Нужно было лишь наклониться и поцеловать эти самодовольно ухмыляющиеся губы. Роуэн был великолепен, не худшая пассия для мстительного поцелуя.
– Поцелуй меня, – прошептал он.
По саду разнеслись звуки музыки, и воздух наполнился запахом роз. Под рев и вопли Зимних фейри к саду подъезжал Благой Двор.
Я вздрогнула, вырвавшись из наведенного на меня чарами оцепенения.