Железная коза

А в украденной из бара пепельнице «хольстен» ни осталось даже ни одного окурка.

И тут зеркальце выдало четко выверенный бесплатный как воздух совет:

— Ой, ты, гой еси, мерзкий молодец, какие проблемы? Али не колдун? Сотвори девушку с внешностью вроде той, которая во мне нынче отражается. Думаю, лось бумажный, ребро твое послужит неслабым стройматериалом.

Открытие шарахнуло Кощубея первым майским громом из-за сарая. Ярило мой! Чуть не угробил жизнь в погоне за студеными ласками надменных светских красавиц, а настоящая любовь — вот она — рядом! Тихая, безропотная, незаменимая. Среди прочих подруг неприметна она. Я гляжу ей вслед, ничего в ней нет, а я все гляжу, глаз не отвожу. Как же можно-то было свое счастье проглядеть?

И тогда кудесник, применив тайны малазийской медицины, извлек как вошь на свет белый свое свеженькое левое ребрышко и преувеличено бедро произнес полагающиеся по случаю слова.

О, чудо! Ребрышко превратилось в юную прелестную негритяночку. Чтобы представить ее внешность, достаточно кого-нибудь уговорить сунуть два пальца в розетку. Далее — колокольчик ситцевого платьица чуть выше каштанчиков коленок, но ни в коем случае не для искушения, а по невинности помыслов. Пимпочки сосочков даже сквозь глухой бюстгалтер под набивным ситцем. Губки-карамельки, стрижечка «Страусиное яйцо».

А за распахнутым окном хозяйничала весна. Таяло мороженое, мухи роились над банановой кожурой. В Немецкой слободе горячие бедуины зазывали покататься на верблюдах иноверок. В банях подавали свежее пиво и несвежие простыни. Лирические поэты, не в силах перенести эмоциональный накал, преимущественно вешались, хотя находились оригиналы, записывающиеся в иностранный легион.

— Гм-гм — привлек кашлем внимание очаровтельного создания князь, — Вы не могли бы мне объяснить, как пройти к Эрмитажу. А то я, знаете ли, очень люблю живопись, словно фальшивоманетчик. Мой любимый художник Поленов. А вам он нравится?

Девушка повернула милое личико на звук, в воздухе неведомо откуда возник аромат ландышей. Словно некто выносил с парфюмерного завода продукцию в грелке, а его уличили.

— Ах! Здесь мужчина! — негритяночка закатила глазки, прижала локотки к талии и брыкнулась в обморок с деревянным стком. Фикус в кадке затрясся, словно от смеха.

— Что теперь делать? — растерянно обернулся негритянский колдун к зеркальцу?

— Скажи слово «дрянь» — прошипело волшебное зеркальце.

— Ну, ты, дрянь, вставай, — прикрикнул склонившийся князь Кощубей на любимую и хлопнул по нежной щечке.

Девушка открыла глазки. Ах, что это были за глазки! Ах, что за выражение имели эти глазки! Наивность, свежее восхищение окружающим миром, веру в порядочность людей, и все равно красивые.

— Милая барышня, не знаю как ваше имя, не хотите ли глоток вина? — робко промямлил маг, пялясь на коленки и от стеснения ковыряя в полу мышиную норку. Князю Кощубею увиделась такая картина: он в серебрянных доспехах, на коне, копье наперевес. Она в темнице. Между ними огнедышащий дракон. Тогда рыцарь делает вид, что принцесса его нисколечки не интересует и отправляется в придорожный трактир. Дракон ждет — ждет рыцаря и засыпает. А Кощубей тут как тут. Шарах дракона меж лопаток. Принцесса свободна. Да окажется районный налоговый инспектор ее двоюродным братцем.

— Ой, только не вина. Маменька учила, что порядочным девушкам вино пить нельзя. От этого они становятся глупыми и делают глупости с мужчинами. У вас нет крюшона? — Девушке представилось: вот она с этим прекрасным господином гуляет по полю, цветочки собирает. Вдруг налетел дракон, посмотрел на нее, помотрел на него, и съел его, потому что он больше. И сытый ее не тронул.

Желая произвести впечатление, колдун прищелкнул пальцами, словно спившийся дворянин, и в руке у него запенился граненый стакан с фантой. Именно фанта лучше всего соответствовала моменту, что бы ни болтали поклонники цейлонского чая «Три слона». Кола — она символ жаркой страсти, роковых чувств, кровавых выяснени отношений. Квас — это напиток для расчетливых. Спрайт — слишком приторен. А фанта, со своим неповторимым блекло-желчным цветом, с отчетливо различимыми стремящимися вверх пузырьками, с еле различимым привкусом горького миндаля обязана была выразить робкие возвышенные чувства похотливого колдуна.

Как, между прочим, говорил многомудрый Айгер ибн Шьюбаш: «Когда колобок перестает катиться, его кто-нибудь съедает».

— Давайте познакомимся. Меня, например, зовут Кощубей. — Кощубею вдруг захотелось, чтобы девушка жила в высоком тереме. И однажды ночью он приставил к окну ее горницы длинную-предлинную лестницу. И они бы сбежали. И стали бы сельскими учителями. И она никогда в его присутствии не смотрела бы телесериалы.

— Я не знакомлюсь с незнакомыми мужчинами, они такие грубияны, они приглашают в кино, а там очень темно. — Непонятно откуда на красавицу нашло такое видение: он — бедный, но гордый студент передовых взглядов. Каждое утро ходит на пруд, ловит лягушек и режет в свое удовольствие. За ней дают небольшое приданное, и на эти деньги они уезжают во Францию, где открывают ресторан «Сто блюд из лягушек». Да не доберутся до них длинные руки кремлевской Санэпидемстанции.

— Клянусь, я не такой, — вырвалось у влюбленного, и чтобы доказать, он щелчком палцьев сотворил из воздуха букет незабудок.

— Смотреть противно — в сторону буркнуло зеркальце.

— Ну хорошо, — потупив глазки, любимая приняла букет, — зовите меня Капулилит, будем друзьями. По гороскопу я — Близнец из индийского фильма. А как вы относитесь к творчеству великого поэта Асадова? — Сразу было видно, что это культурная и начитанная девушка, обладающая глубокоаргументированной системой философских воззрений, главным постулатом из которых служил тезис: «До свадьбы ни-ни».

Но Гандольфу было не до стихов. В жилах его бурлила кровь. Причиною была любовь. Пришла она нежданно вновь.

Свое объяснение герой начал издалека:

— Что-то странное сейчас со мной творится. Я никогда раньше не испытывал это чувство. Словно отморозил палец, мне и больно, и смешно. Но что за блеск я вижу пред собою? Капулилит, ты как день. Если смотреть по очереди то на тебя, то на луну, то на тебя, то на луну, то на тебя, то на луну, то луну не заметишь, ты ее затмишь. И от зависти луна заболеет сибирской язвой и умрет. О милая, о боль моя, о радость, — Магу захотелось, чтобы было так. Поздний вечер в летнем парке. Они с Капулилит гуляют под ручку. Вдруг выходят навстречу пятеро хулиганов, у одного нож. Тогда колдун достает дедушкин маузер. Пиф-паф, и нет хулиганов.

— При чем здесь луна? Ни чего не понимаю — пробормотало в сторону зеркальце.

— Я еще точно не уверена, — задумалась вслух девушка — но мне кажется, что вы — принц моей мечты. — Капулилит была бы не прочь оказаться молоденьким сержантом милиции, чтобы Кощубей был парнем из соседнего общежития. Пусть он выпивает с дружками, пусть по ночам снимает с оставленных у подъезда автомобилей колеса и магнитофоны. А потом пусть познакомится с ней. И завяжет. И приятелей сдаст. За это им дадут двухкомнатную квартиру на новом проспекте. Но до свадьбы ни-ни!

Ободренный, колдун коснулся юной руки, любимая затрепетала как старый трамвай на переезде и сказала:

— Мне надо с маменькой посоветоваться. — В эту трогательтную минуту Капулилит гадала, рассказать или не рассказать суженому о своем необычном хобби. Капулилит любила играть в куклы: брала кухонный топорик и отрубала куклам сначала ноги, потом руки, а потом и головы. Когда родители запирали топорик в комоде на ключ, с девушкой случалась истерика.

— Что она несет, какая маменька? — в стороне незаметно как интеллигент в очереди возмущалось зеркальце.