Железная маска (сборник)
Шрифт:
После этой статьи в «Философском словаре» следовало добавление книгоиздателя, приписанное самому Вольтеру. Издатель, называвший себя также и автором, отверг все версии, в том числе и версию барона Хейсса. По его предположению, Железная маска был старшим братом Людовика XIV. У Анны Австрийской был любовник, и рождение сына от него опровергло обвинение королевы в бесплодии. После тайных родов по совету кардинала Ришелье подстроили так, что король вынужден был разделить ложе с королевой. Плодом этой связи стал еще один сын, но Людовик XIV до самого совершеннолетия не знал, что у него есть брат. Политика Людовика XIV укрепила авторитет королевской власти, избавила корону от величайших затруднений, а память Анны Австрийской спасла от позора. Король нашел мудрое и верное средство укрыть покровом забвения живое свидетельство
После этого Вольтер избегает возвращаться к теме Железной маски. Не уместно ли предположить, что Вольтер выболтал секрет, укрывшись под псевдонимом, или высказал версию, близкую к истине, а потом замолчал, так как ему дали понять, насколько это опасно?
Но кем же был принц, ставший узником в маске, – побочным братом или братом-близнецом короля? Первое мнение поддержал господин Квентин Кроуфорд, а второе выдвинул аббат Сулави в «Воспоминаниях маршала де Ришелье». В 1783 году маркиз де Люше присудил оспариваемое отцовство герцогу Букингему. Он привел свидетельство мадемуазель де Сен-Кантен, любовницы министра Барбезье, которая умерла в Шартре в середине XVIII века. Она утверждала, что Людовик XIV обрек старшего брата на пожизненное заключение и внешнее сходство братьев заставило прибегнуть к маске для узника.
Герцог Букингем, приехавший во Францию в 1625 году, чтобы сопровождать в Англию Генриетту Французскую, сестру Людовика XIII, обрученную с принцем Уэльским, выказал пылкую любовь к королеве; похоже, Анна Австрийская не осталась равнодушна к его страсти. В одном анонимном произведении («Беседа кардинала Мазарини с газетчиком», Брюссель, 1649 г.) утверждается, что Анна Австрийская безумно влюбилась в Букингема и даже принимала его у себя, а также, что он снял перчатку с руки королевы и потом хвастался ею перед многими особами, чем крайне оскорбил короля. Будто бы однажды Букингем делал столь пылкие признания королеве, что та вынуждена была сказать: «Замолчите, милорд, так с королевой Франции не говорят». Эта версия относила рождение Человека в маске к более позднему времени – к 1637 году, но неоспоримая дата опровергает отцовство Букингема: 2 сентября 1628 года он был убит в Портсмуте.
После взятия Бастилии узник в маске вновь стал возбуждать всеобщее любопытство. 13 августа 1789 года на последней странице «Досугов французского патриота» анонимный редактор писал, что среди бумаг, найденных в Бастилии, видел листок с неразборчивым номером 64389000 и записью: «Фуке прибыл с острова Сент-Маргерит с Железной маской», затем следовало – ххх, а внизу – Керсадион. Редактор предположил, что Фуке совершил побег, но был схвачен и в наказание приговорен пожизненно носить маску. Это предположение произвело впечатление: в дополнении к «Веку Людовика XIV» приводятся слова Шамийара «Железная маска – это человек, знавший все тайны господина Фуке». Однако доказательств подлинности этого листка нет.
С тех пор как писатели перестали испрашивать у короля позволения и одобрения на свои публикации, чуть ли не каждый день стали появляться брошюры о Железной маске. Луи Дютан возродил версию барона Хейсса, дополнив ее новыми фактами. Он привел доказательства, что Людовик XIV приказал похитить министра герцога Мантуанского и упрятать его в Пиньероль. Дютан дает министру имя Джироламо Маньи. Он также приводит воспоминания некоего Сушона (возможно, того же офицера, которого Папон расспрашивал в 1778 году), семидесятилетнего старика; когда комендантом был Сен-Марс, отец Сушона служил в роте, охранявшей тюрьму. В воспоминаниях подробно описывается похищение узника в маске (в 1679 году), в них он называется имперским министром; также в них говорится, что «узник умер на островах Сент-Маргерит через девять лет после похищения».
Дютан приводит свидетельство герцога де Шуазеля, который, не сумев вырвать у короля Людовика XV тайну Железной маски, умолял госпожу де Помпадур выведать ее. Так он узнал, что узник «был министром некоего итальянского государя». Но господин Квентин Кроуфорд утверждал, что узник был сыном Анны Австрийской. А несколькими годами раньше адвокат Буш в «Очерках истории Прованса» назвал эту версию выдумкой Вольтера и предположил, что узник был женщиной.
В 1790 году
были опубликованы «Мемуары маршала де Ришелье», доверившего Сулави свои заметки, библиотеку и переписку. Прежде чем представить отрывок из этих мемуаров, касающийся Железной маски, приведем еще две версии, не выдержавшие проверки.Из рукописных воспоминаний де Бонака, бывшего в 1724 году послом Франции в Константинополе, известно: армянский патриарх Арведикс, инициатор жестоких преследований католиков, был изгнан и по просьбе иезуитов на французском корабле доставлен во Францию, где «был заключен в тюрьму, из которой ему не суждено было выйти». Арведикса привезли на острова Сент-Маргерит, а «оттуда перевезли в Бастилию, где он и умер». До 1723 года турецкое правительство неоднократно требовало освободить патриарха, но Франция отрицала причастность к похищению. Однако известно, что Арведикс перешел в католичество и умер в Париже на свободе, – запись о его смерти сохранилась в архивах иностранных дел.
Многие английские ученые считали, что человеком в маске мог быть Генри, второй сын Оливера Кромвеля, взятый в заложники Людовиком XIV.
Действительно, странно, что с 1659 года никто не знает, ни где жил, ни где умер второй сын протектора. Но почему он должен был стать узником во Франции, если его брат Ричард получил разрешение на проживание там? В этом предположении нет даже малой доли правдоподобия.
Вот отрывок из «Мемуаров маршала де Ришелье»: «Некоторое время во всех слоях общества гадали, кем был узник, известный под именем Железная маска. Но любопытство несколько приутихло, когда Сен-Марс перевез его в Бастилию: пошел слух, что издан приказ убить узника, если кто-то его узнает. Сен-Марс также дал понять, что всякий, кто проникнет в тайну узника, разделит его судьбу. Эта угроза произвела столь сильное впечатление, что при жизни короля об этом человеке говорили только намеками. Анонимный автор «Тайных записок о персидском дворе», изданных за границей спустя пятнадцать лет после смерти Людовика XIV, первым осмелился заговорить об узнике. Со временем свобода во Франции стала проявляться все с большей смелостью и в обществе, и в печати, память же о Людовике XIV перестала оказывать прежнее воздействие, и об узнике стали говорить открыто; сейчас, через семьдесят лет после смерти короля, меня все еще спрашивают, кем был узник в железной маске.
Этот вопрос я задал в 1719 году прелестной принцессе, которую регент любил и в то же время ненавидел, потому что она без памяти любила меня, а ему лишь выказывала почтение. Все мы были убеждены, что регенту известны имя человека в маске и причины, по которым он содержится в заточении, я, более любопытный и дерзкий, чем другие, попытался с помощью принцессы выведать у регента тайну; прекрасная принцесса отвергала домогательства герцога Орлеанского, испытывая к нему отвращение, но, поскольку он был страстно влюблен в нее и сделал бы все, чего бы она ни пожелала, я посвятил ее, безмерно любопытную, в свой план и попросил намекнуть регенту, что он будет вознагражден, если позволит ей прочесть документы, касающиеся Железной маски.
Герцог Орлеанский никогда не раскрывал государственных тайн. Трудно было предположить, что он даст записку, которая могла открыть положение и происхождение узника в маске. Так что обращение принцессы к регенту казалось по меньшей мере бесполезным, но на что не пойдешь ради любви…
Чтобы вознаградить принцессу, регент дал ей рукопись, а она переслала мне с шифрованным письмом. Вот исторический документ.
«Сообщение о рождении и воспитании несчастного принца, отторгнутого кардиналами Ришелье и Мазарини от общества и подвергнутого заточению по повелению короля Людовика XIV.
Составлено на смертном одре воспитателем принца.
Несчастный принц, которого я воспитал и оберегал до конца своих дней, родился 5 сентября 1638 года в половине девятого вечера, когда король ужинал. Его ныне царствующий брат родился в полдень, когда его отец обедал, однако сколь пышно и торжественно было рождение наследника, столь же печально и тайно было рождение его брата. Король, оповещенный, что королева должна родить второго младенца, велел остаться в ее спальне канцлеру Франции, повитухе, настоятелю придворной церкви, духовнику королевы и мне, дабы мы стали свидетелями, кто явится на свет, и свидетелями его решения в случае рождения второго ребенка.