Железные нервы снайпера
Шрифт:
Наконец красная «пятерка» тронулась с места и выехала с территории кооператива. Умар оглянулся по сторонам и тоже тронул «Форд». Сезон был далеко не дачный, а время позднее, так что дорога оказалась совсем пустынной.
Все заняло буквально несколько секунд. «Пятерка» вынырнула из-за поворота, поперек дороги стоял «Форд» с включенными аварийными огнями. Бесчастный притормозил. К пассажирской дверце его машины метнулся Муса.
– Слушай, дорогой, завестись не поможешь? Заглохли, стартер сдох!
Бесчастный помочь был не против, но этого не понадобилось. Муса буквально ввинтил свое тело в приоткрытую дверцу и в долю
– Не дергайся, старик! Нам просто поговорить надо! Понял?
Бесчастный осторожно кивнул, потому что к его горлу Муса приставил острый, как бритва, нож. Чеченец улыбнулся:
– Ну, тогда поехали! Свернешь за этой машиной!
108
Олег Петрович Сутягин был пенсионером МВД. Правда, пенсия у него была «урезанная», поскольку из органов его уволили за пьянку, еще до выслуги. Сутягин провел Логинова на обшарпанную кухню. Виктор выставил бутылку на стол и протянул пакет:
– Тут закуска…
– Садись! – кивнул заметно подобревший Сутягин.
Логинов пристроился на шаткой табуретке. Хозяин очень быстро сервировал стол. Когда он бухнул на стол две граненые стопки, Виктор махнул головой:
– Я не буду, Олег Петрович!
– Не понял… – метнул на Виктора колючий взгляд хозяин.
– Я на работе не употребляю, – покачал головой Логинов.
Сутягин пристально посмотрел на него и вдруг сказал:
– Правильно! Если б не эта зараза, я бы сейчас ого-го-го где бы был!
Быстро свинтив колпачок, Сутягин наполнил свою рюмку водкой и залпом выпил. Потом хозяин зажевал это дело куском колбасы и потянулся к лежащей на подоконнике помятой пачке, но сигарет там не оказалось…
– Пожалуйста! – сказал Логинов, выкладывая на стол свои.
– Что за марка?.. – хмыкнул Сутягин.
– «Житан», – сказал Логинов.
– Ясно… – прикурил Сутягин. – Так как, ты сказал, тебя зовут?
– Виктор.
– Майор?..
– Майор.
– И не из Барнаула.
– Из Москвы.
– МУР?
– ГУСБ…
– Так… И что же тебе от меня понадобилось, а, Виктор? Что ты из самой Москвы приехал?
– Приехал я по другим делам. А к вам мне посоветовали обратиться местные… товарищи.
– Насчет чего?
– Насчет бурных восьмидесятых. Ведь вы тогда в угро работали, верно, старшим оперуполномоченным городского отдела?
– Точно! – кивнул Сутягин и уставился куда-то в угол обшарпанной кухни.
Потом пенсионер МВД вздохнул и решительно налил себе еще водки. На волне ностальгии он мог опьянеть очень быстро, поэтому Логинов перешел к делу:
– Меня интересует некто Мамонов! Не помните такого?
– Мамонов?.. Что-то вертится в голове… – проговорил бывший опер, держа в руке рюмку. Выпив, он шумно выдохнул, поморщился и вдруг сказал: —Стоп! Мамон, что ли?
– Возможно. Я только знаю, что сейчас ему около шестидесяти.
– Ну тогда это он! – кивнул Сутягин. – Карточный шулер, был такой… Только я этой публикой не занимался. Тогда упор был на преступления против личности. Если случалось убийство, да еще с «огнестрелкой», всех на уши ставили! Это сейчас трупы конвейером идут, мы убийц вылавливали быстро…
– Так о Мамоне что вам известно?
– Да Мамоном и вообще всей этой шушерой, что специализировалась на мошенничестве, у нас занимался майор Панибратов,
царство ему небесное…– Давно умер?
– В начале девяностых. Или в середине… И смерть такая дурная: в колодце на даче утоп. А с Мамоном я только один раз сталкивался: брали мы его с подельником на вокзале по разработке Панибратова. И запомнил я это только потому, что понятым у нас там проходил… ни за что не догадаешься кто!
– Кто? – спросил Логинов.
– Равикович! – потянулся к бутылке Сутягин. – Олигарх который!
109
«Форд» свернул буквально метров через триста и остановился за каким-то заброшенным вагончиком. Бесчастному ничего не оставалось, как повторить маневр. «Пятерка» остановилась, Муса велел:
– Выключи фары, старик!
Из «Форда» кто-то вышел, смутная тень промелькнула возле дверцы. Потом брызнул свет плафона, и на заднем сиденье оказался довольно молодой кавказец. Он тут же закрыл дверцу, и в салоне «пятерки» снова стало темно…
– Нормально, не дергался? – спросил Умар.
– Все в порядке! Старик с понятием! – оглянулся Муса и наконец убрал нож от горла Бесчастного.
– Это хорошо! – быстро сказал Умар. – Ты, наверное, уже понял, кто мы?
Бесчастный как-то неуверенно дернул головой.
– Мы борцы за независимость Ичкерии! – уточнил Умар. – И со стариками мы вообще-то не воюем… Но, конечно, все зависит от тебя. Нам просто нужна взрывчатка, старик… – Бесчастный невольно вздрогнул, и это не ускользнуло от внимания сидящего сзади Умара. – Но мы не собираемся ничего взрывать! Здесь, у вас… И вообще не хотим причинять вреда мирным жителям твоего города! Но это зависит от тебя, старик! Если ты согласишься нам помочь, мы возьмем взрывчатку без крови… А если нет, мы ее тоже возьмем. Но тогда нам придется перебить весь караул!.. – картинно вздохнул Умар. – Всех пятерых, а тебя, старик, мы оставим в живых. Как ты потом будешь смотреть в глаза женам и детям этих людей, а?..
Здесь Атгериев-младший сделал паузу, чтобы Бесчастный смог как следует представить себе последствия его отказа от сотрудничества. Иван Дмитриевич тяжело дышал. Убедившись, что его проняло, Умар спокойно добавил:
– Но и это еще не все, старик. У тебя двое дочерей, верно? И одна из них живет в Ростовской области, так?..
– Что с Варей?.. – хрипло вскрикнул Бесчастный, резко поворачиваясь.
Муса тут же ухватил его за отворот пиджака:
– Э-э! Тихо!
– С Варей твоей, – снова выдержал паузу Умар, – пока все в порядке. Но с минуты на минуту к ней нагрянут гости. Если ты поведешь себя правильно, они уйдут, как только мы закончим. Но если ты, старик, что-то сделаешь не так… В общем, я думаю, ты потом сам наложишь на себя руки…
110
Сутягин снова набулькал себе водки, Логинов спросил:
– Вы ничего не путаете, Олег Петрович? Точно Равикович?
– Обижаешь, Витя! Я же опер, был одним из лучших в крае, если бы не эта зараза… Эх! – вздохнул Сутягин и залпом опрокинул стопку. Закашлявшись, он хрипло продолжил: —Я если кого раз увидел, считай, сфотографировал, майор… Равикович это был. Мы Мамона в его вагоне брали…
– В каком смысле?
– Равикович проводником был. Молодой такой, кучерявый… Но я его сразу узнал, когда по телевизору увидел, хоть он теперь и стал коротко стричься…