Железный город

– Есть потери?

– Есть, и довольно серьезные. Диверсанты наносят свои удары внезапно, зачастую появляются прямо на территории секретных объектов, а иногда и вовсе внутри запертых помещений. Они хорошо вооружены, благо лишь легким стрелковым оружием, отлично тренированы и неплохо разбираются в тактике секретных операций. Но самое скверное в том, что они неуязвимы!

– Не понял, – Павел поднял на Бертье удивленный взгляд. – Как это, неуязвимы?

Бертье кивком указал на командующего своей разведкой.

– Вокруг них какие-то силовые щиты, – пояснил Дель Марко. – Держат импульсы, осколки, пули… До определенного момента, конечно.

– До момента? – Преображенский поморщился. – А яснее?

– Прямое попадание тридцати, а лучше сорокамиллиметровой гранаты вроде бы проблему устраняет, но тоже непонятным образом, – спокойно ответил Дель Марко. – Клиент исчезает, как мыльный пузырь. Только зеленая вспышка – и нет его.

– Вообще-то неудивительно, – заметил офицер контрразведки. – Прямое попадание гранаты из подствольника – это вам не комариный чих. «Сороковка» может разорвать в клочья.

– Вы не поняли, коллега, – разведчик покачал головой. – Не остается никаких клочьев, даже брызг крови не остается.

– Зеленая вспышка, говорите? – заинтересовался Ривкин. – Знакомо. А момента прибытия диверсантов никто, случайно, не видел?

– Не знаю, – признался Дель Марко. – Впрочем, я не уточнял. Прикажу понаблюдать.

– Прикажите, – согласился Преображенский. – Получается, неуязвимы они или нет, а справиться с ними можно?

– Временно. Они всегда возвращаются. Мои разведчики клянутся, что иногда возвращаются те же самые.

– Неслабое сопровождение операции, – проронил контрразведчик. – Тактическое преимущество налицо.

– Это общие фразы, подполковник Барышев, – строго заметил князь. – Что вы можете предложить конкретно?

– Неуязвимы в одном месте, уязвимы в другом, ваша светлость, – привстав, ответил Барышев. – Не бывает идеальной брони, бывает слабое оружие или аналитики в ГРУ так себе.

– Как это так себе?! – возмутился Ривкин. – Да я прямо сейчас могу вам сказать, как решить эту проблему!

– Ну, ну, слушаем, – Преображенский обернулся к Ривкину.

– Надо вырубить, сами знаете, какую штуковину, и тогда все эти диверсанты вмиг останутся без защиты и «запасных жизней»!

– Вы считаете, что эта защита генерируется секретной установкой «научного городка»?

– Уверен. Недаром в момент включения «обратной тяги» появляется зеленое свечение. Типичный признак гипердрайва. Думаю, в момент прибытия диверсанты тоже слегка «светятся».

– Проверим, я уже приказал, – сказал Дель Марко. – А что это за установка?

– Это секретная информация, – Ривкин многозначительно указал в потолок.

– Секрет эйзенского полишинеля, – хмыкнул Барышев. – Всё и так понятно. У фрицев имеется какая-то гиперпушка, с помощью которой они забрасывают десант прямиком на объекты. Но это полбеды. Секретная штуковина еще и держит всех гансов под силовым щитом, а в случае перегрузки щита вытягивает от греха подальше до дому, до хаты. Круто придумано.

– А еще круче исполнено, – согласился Дель Марко.

– Кто бы мог подумать, что боши соорудят такое чудо техники! – высказался Бертье. – Я был уверен, что они способны лишь митинговать и драться. Откуда только мозги взялись?

– Все это прекрасно, – повысил голос Преображенский, – но не отвечает на главный вопрос – что нам делать прямо сейчас? Неизвестно, кто и когда сумеет вырубить установку, зато известно, что если не принять адекватные контрмеры, потери возрастут на порядок, а инициатива полностью перейдет к противнику.

– Думаю, это вопрос к флотским адмиралам. Ведь мы-то не можем забросить десант прямиком на Эйзен, – сказал Барышев. – Пусть жахнут главным калибром.

– Пробовали три часа назад, – Преображенский отрицательно покачал головой. – Ни одна торпеда не прошла. Сбили на подлете. Слишком хорошая оборона у «Жестянки». Еще мысли?

– Тогда надо искать уязвимые места у диверсантов.

– Пятки, – ухмыльнулся Ривкин. – Как было у Ахиллеса.

– Зачем пятки? Если нельзя пробить их защиту пулями, значит, надо придумать что-то другое. Газ пробовали? Гамма-пушки, нейтронки, плазмиты.

– Запрещенные приемчики отставить, – строго произнес Павел. – Надо найти цивилизованный способ.

– На войне все способы хороши.

– Барышев!

– Виноват. – Подполковник снова привстал. – И все-таки…

– Возможно, коллега прав, – сказал Дель Марко. – Я пробовал разобраться с проблемой и на месте, и с командного пункта… Что в целом, что в частности картина выглядит одинаково: мы проигрываем. У защиты немцев нет слабых мест, они атакуют внезапно, в самых неожиданных местах, и делают это непрерывно. Мы буквально истекаем кровью, но результат, как у белки в колесе.

– Это не повод, чтобы уподобляться Дюссону, – отрезал Павел. – Пятая космическая в прошлом, ее «герои» там же. Никаких запрещенных методов ведения войны. Надо искать другое решение.

– Надо встать на место врага, – вдруг заявил Ривкин.

– В каком из смыслов? – удивился Дель Марко.

– Это меня осенило, – признался аналитик. – Что из этого следует, я пока не знаю, но что мешает нам помозговать всем вместе?

– Время, господин Ривкин, – сказал Бертье. – Время.

– Вообще-то, в озарении Ривкина есть рациональное зерно, – задумчиво произнес Преображенский. – Уязвимое место можно найти всегда, просто никто из нас не пробовал действительно взглянуть на мир глазами эйзенских немцев. Возможно, если мы попытаемся понять, что они чувствуют, что думают, как видят, слабое звено обнаружится само собой?

– Чисто теоретически это возможно, – согласился командующий полицейской армией. – Остается проверить на практике. Только как?

– Провести эксперимент.

– У нас нет права на эксперименты, ваша светлость, – осторожно заметил Дель Марко. – Морального права.

– Сидеть, сложа руки, мы тем более не имеем права, коллега, – возразил Барышев. – Вы сами сказали, полковник: теряем время, кровь и инициативу.

– Роберто и подполковник Барышев, будете действовать вместе, – решил Преображенский. – Проверите одну из моих догадок относительно мироощущения наших врагов. Почти уверен, что трюк сработает.

– Что нам потребуется? – оживился Барышев.

– Авиация, – Преображенский встал. – Звено штурмовиков в известную разведке «Беркута» точку вторжения.

– Ну, обстреляем, отбросит их обратно, что с того?

– Избежим потерь, опробуем метод, а заодно проверим их щит на прочность, – ответил Павел Петрович. – Если получим результат, даже минимальный, позиционный, будет хоть что-то.

* * *

«Не планета, а царство вампиров!» Лейтенант Пфайлер прихлопнул очередного комара и попытался сосредоточиться на голокартинке, которую передавал робот-разведчик. Реальные боевые действия на Земле в корне отличались от учений на Марте. Далекая колония, конечно, во многом походила на колыбель человечества, но по количеству мелких нюансов отставала на миллион корпусов. В частности, по количеству и разнообразию насекомых. Казалось, что на Земле эти твари безраздельно властвуют всюду, кроме приполярных областей. Причем, их ничуть не смущают взрывы, дым и пламя. В поисках законной добычи – порции крови – они готовы пройти сквозь огонь и воду и протиснуться в любую едва заметную щелочку. Но самое несмешное заключалось в том, что всем этим комарам и мошкам абсолютно плевать на сверхсекретную защиту пришельцев. Каким-то непостижимым образом эти мелкие твари умудрялись сводить все старания главного компьютера на «нет» и прорываться к заветной цели. Явная недоработка инженеров. От пуль, осколков и штыков едва заметно мерцающая зеленоватая «аура» спасает, а от мелкой живой кровососущей «шрапнели» – нет. Почему так? Чтобы диверсанты не расслаблялись? А если земляне додумаются применить биологическое оружие в виде заразных комаров. У кого из эйзенских десантников есть иммунитет к малярии или другой местной напасти? Или, допустим, к сибирской язве. Ее бактерии помельче комаров, а значит, эйзенский «гиперщит» им тем более нипочем. Впрочем, от таких бед у каждого десантника имеется личный защитный комплект. Только успеть бы в него облачиться.