Железный Путин: взгляд с Запада
Шрифт:
Если Путин полагал, что критические репортажи равносильны работе на врага, то не может быть никаких сомнений о том, как он относился к Политковской. После приручения НТВ она стала самым главным летописцем российского варварства в Чечне, терпеливым слушателем криков боли, которые Кремль желал бы заглушить.
Власти утверждали, что чеченская кампания является «операцией по обеспечению безопасности», единственной целью которой является уничтожение террористов. А Политковская разговаривала с очевидцами российских «зачисток», в частности с 45-летним Султаном Шуаиповым, беженцем из поселка Новая Катаяма в пригороде Грозного. Он рассказал Политковской, как сам подобрал на улице 51 труп и похоронил их. Вот часть его рассказа.
«Когда из дома № 36 на 5-ю Линию навстречу федералам вдруг вышел 74-летний Саид Зубаев, солдаты заставили его “плясать” — палили из автоматов под ноги, чтобы он подпрыгивал от пуль. Старик устал —
Около девяти вечера, снеся ворота, во двор Зубаевых вперлась БМП. Оперативно и без лишних слов солдаты вывели из дома и поставили в ряд у лестницы 64-летнюю Зайнаб, жену старика, их дочь, 45-летнюю Малику, жену полковника российской милиции, маленькую дочку Малики Амину, 8 лет. 40-летнюю дочь Саида и Зайнаб Мариет, 44-летнего племянника Саида Саидахмеда Забаева, 35-летнего Руслана, сына Саида и Зайнаб, его беременную жену Луизу. Их 8-летнюю дочку Элизу… Было несколько пулеметных очередей, и, мертвые, все они остались лежать у отчего дома. Так Зубаевых на свете не осталось никого, кроме Инессы — 14-летней дочки Руслана. Ее, девушку очень красивую, перед расстрелом военные предусмотрительно отвели в сторонку, а потом утащили с собой.
— Мы искали Инессу. Но она как будто испарилась, — говорит Султан. — Думаем, ее изнасиловали и зарыли где-то. Иначе бы пришла хоронить своих. В одну ночь с Зубаевыми погиб директор школы № 55 Идрис — его сначала долго били об стенку, всего переломали, а потом сделали контрольный выстрел в голову… В другом доме мы нашли, рядышком лежащих, русскую бабушку 84 лет и ее 35-летнюю дочь Ларису, известного в Грозном адвоката, — обе изнасилованные и расстрелянные… Труп 42-летнего профессора-физика Чеченского госуниверситета Адлана Акаева валялся во дворе дома со следами пыток… У обезглавленного тела 47-летнего Демилхана Ахмадова не было еще и рук… Примета карательной акции на Новой Катаяме — многим отрубали головы. Я видел несколько окровавленных чурок для колки дров. Например, на Шефской улице стояла такая чурка, в нее был воткнут топор, на чурке — женская голова в красном платке, а рядом, на земле, тоже безголовое, но тело мужчины <…> Еще — нашел обезглавленный труп неизвестной мне женщины с разрезанным животом, куда была засунута голова… Ее голова? Чужая?»3
Несмотря на все задокументированные случаи жестокостей, к ответственности был привлечен лишь один старший офицер. Полковнику Юрию Буданову предъявили обвинения в похищении, изнасиловании и убийстве 18-летней чеченской девушки Эльзы Кунгаевой, совершенных в пьяном угаре. Солдаты вытащили ее из собственного дома и увезли на БМП, якобы по подозрению в том, что она снайпер. Обвинение в изнасиловании впоследствии было снято. На суде Буданов признался, что задушил девушку, но при этом заявил, что во время допроса пришел в такую ярость, что временно потерял контроль над собой. Сначала его признали невиновным, потом, при повторном рассмотрении дела, приговорили к десяти годам тюрьмы. Он вышел на свободу в январе 2009 г., на 15 месяцев раньше срока. В июне 2011 г. он был убит на одной из московских улиц.
Местью за российскую кампанию стало десятилетие террористических актов, совершенных чеченцами по всей России. Взрывы гремели в самолетах, вагонах метро, школах и на улицах. 18 апреля 2002 г. в своем ежегодном обращении к народу президент Путин объявил, что война окончена. Но через полгода террористический акт произошел в самом центре российской столицы. В октябре 2002 г. до 50 вооруженных чеченцев, среди которых было много женщин, проникли в здание театра на Дубровке во время представления мюзикла «Норд-Ост» и захватили в заложники артистов театра и 850 зрителей. У чеченцев были огнестрельное оружие и взрывчатка; на женщинах — «пояса шахидок». Они потребовали немедленного и безоговорочного вывода российских войск из Чечни в течение недели. В противном случае, было сказано, они начнут убивать заложников.
В течение трех дней Путин проводил почти непрерывные совещания с руководителями силовых структур. На первом совещании силовики предложили штурмовать здание, но премьер-министр Михаил Касьянов был категорически не согласен. Он предложил начать переговоры с террористами, чтобы избежать жертв. По словам Касьянова, силовики настаивали на том, что нет смысла идти на уступки, поскольку жертв в любом случае не избежать. Путин в это время должен был лететь в Мексику на саммит АТЭС, но послал вместо себя Касьянова. Кое-кто предположил, что такое решение было принято для того, чтобы удалить из Москвы единственного человека, препятствовавшего применению силы для освобождения заложников. Но даже Касьянов признает, что Путин ни в коем случае не мог оставить страну в такой момент (тем более с учетом критики, обрушившейся на него за реакцию на катастрофу «Курска»)4. Во время кризиса с заложниками в Буденновске в 1995 г. президент Ельцин отправился на встречу «Большой
семерки» в канадский Галифакс, оставив вести переговоры с захватчиками премьер-министра Виктора Черномырдина, который позволил им уйти. Путин, безусловно, не собирался повторять подобной ошибки.Несколько политиков и журналистов (в том числе Анна Политковская) пытались урезонить захватчиков, но тщетно. В итоге силовики поступили по-своему. Спецназ закачал в помещение театра парализующий газ, чтобы усыпить террористов (и заложников), после чего пошел на штурм здания. Произошла перестрелка, в ходе которой все террористы были убиты, включая и тех, кто уже свалился с ног под воздействием газа. Но погибли и 130 заложников, преимущественно от воздействия токсического вещества и неоказания им надлежащей срочной медицинской помощи после того, как их вынесли из здания. Действия вызвали волну критики. В частности, тот факт, что химический состав примененного газа был настолько засекречен, что даже врачам, находившимся на месте событий, не было сказано, что это такое и какой антидот следует применять, что увеличило число жертв.
Путин позже оправдывал эти действия тем, что сотни людей были спасены. Надо честно признать: ни одно правительство в мире еще не придумало эффективный способ действий в подобных ситуациях. Но все ли сделали силовики, чтобы обезопасить жизни заложников? Или они больше были заинтересованы в уничтожении террористов? Когда затонул «Курск», появилось предположение, что Путин отказался от иностранной помощи в первую очередь потому, что не хотел, чтобы спасатели НАТО сунули нос в сверхсекретную российскую атомную подводную лодку. Химическое вещество, примененное при штурме театра, тоже было военной тайной; его точной формулы так и не обнародовали.
Большая проблема состояла в том, что российские власти отказываются признать мотивы действий террористов. Что это — часть международного исламистского движения, как постоянно заявляет Путин, корни которого в Пакистане и Афганистане, или месть за попытки России покорить Чечню начиная с 1994 г.? Ответ можно найти в словах человека, с которым разговаривала Анна Политковская во время захвата здания театра. Она попросила одного их террористов отпустить детей старшего возраста (младших к тому времени уже выпустили).
— Дети? — ответил он ей. — Здесь нет детей. В зачистках вы забирали наших двенадцатилетних. Мы так же поступим с вашими.
— В отместку? — спросила Политковская.
— Чтобы вы поняли, что это такое.
Политковская спросила, можно ли хотя бы принести детям еды.
— А вы наших кормили во время зачисток? Значит, и ваши обойдутся.
Укрощение олигархов
В своем первом обращении к нации, через двенадцать часов после назначения исполняющим обязанности президента, Путин пообещал уважать свободу слова, свободу средств массовой информации и права собственности. 28 июля 2000 г. он провел важнейшую встречу с двадцатью ведущими бизнесменами и банкирами страны, чтобы объяснить, что он имел в виду, и установить новые правила игры.
Это были люди, которые в эпоху Ельцина сколотили огромные состояния, нарушая и обходя законы, используя любые лазейки, подкуп, вымогательство и, как самое простое, приобретая компании и ресурсы в обмен на обеспечение политического выживания Ельцина. Они стали владельцами крупнейших нефтяных и газовых компаний страны, алюминиевых производств, телекоммуникационных и рекламных агентств, автомобильных заводов, металлургических заводов, пивоваренных компаний и крупнейших банков. В величественном кремлевском зале с колоннами, где все собрались в ожидании президента, находилась также и команда реформаторов из правительства — Касьянов, Кудрин, Греф, больше всех заинтересованные в том, чтобы магнаты платили налоги, которые обеспечат порядок в финансовой системе страны. У олигархов же были заботы иного рода. Они уже слышали угрозу Путина ликвидировать их «как класс». Они уже видели, как у их коллеги Гусинского фактически отобрали бизнес и выставили из страны. И знали, что его «коллега», медиамагнат Борис Березовский, предпочел заблаговременно скрыться.
Олигархи расселись вокруг овального стола. Но когда к ним присоединился президент, ни у кого не осталось сомнений, кто здесь хозяин. Встреча продолжалась два с половиной часа. Предложение Путина было простым. Пересмотра результатов приватизации не будет при выполнении двух условий: если олигархи будут платить налоги и перестанут вмешиваться в политику. Путин постарался, чтобы его слова не прозвучали как ультиматум, но все все поняли.
В интервью Герман Греф подвел итог произошедшему. «Путин четко дал понять, что ни национализации, ни экспроприации собственности не планируется. Он объяснил им это так: мы идем вам навстречу. Мы резко снижаем налоги, мы создаем благоприятный инвестиционный климат и защищаем права собственности. Но, поскольку мы снижаем налоги, пожалуйста, вы должны платить их. И второе: если вы уж занялись бизнесом, то и занимайтесь бизнесом»5.