Железный зверь

– А ты что вообразил? – рассмеялась Зия. – Нельзя же быть таким привязчивым, котенок!

– Уж тебе это не грозит! – обиженно, но и с облегчением огрызнулся Т'эрик. – Где б ты была нынче, если б не наша с Уордом привязчивость?

Из окна уже доносился скрежет подползающего гиганта, когда снова заговорил Шонк:

– Думаете, теперь я вот так просто переметнусь на вашу сторону? А не ошиблись ли вы во мне, любезные недруги?

– Так ведь мстить-то тебе больше не за кого, – откликнулась Зия. – Мужа своей матери ты даже не видел, а кровью повязан совсем с другим. Вот если бы кто-то посягнул на жизнь Хуга!..

– А разве мало других разногласий?

– Например?

– Отец мне Хуг или нет, но никогда я не соглашусь на единоличное правление, – объявил Шонк. – Это погибель роду.

«Надо же, принципы у нас!» – прошелестела Кобра для Т'эрика, а вслух сказала:

– Хуг согласен обсудить это с тобой.

– Только обсудить?

– Скажу больше: сейчас он во многом согласен с тобой. Закон должен быть выше правителя, каким бы безупречным тот ни казался.

– Поэтому Хуг и разогнал Совет Западных? Даже у императора есть Совет – Избранных. И лишь умник Хуг решил думать за всех!

– Повторяю, он уже переболел этим, – сказала Зия. – Собственно, Совета Хуг не разгонял, а лишь препятствовал созыву – причем так искусно, что старейшины не могут съехаться уже много лет. Но теперь пришло время собраться обоим Советам, и здесь Хуг рассчитывает на твою помощь.

– Замечательно!.. – язвительно вскричал молодой вождь.

Но тут из хода вывалился Уорд и распрямился под самый потолок, точно пещерный медведь, закованный в броню.

– Подожди пока! – бросила великану Зия, снова обращая взгляд на Шонка. – Поговори с отцом, мой мальчик, – предложила она. – Выложи ему все, выслушай его сам – и ты убедишься, что все это время Хуг неизменно следовал законам… насколько это было возможно.

– Да уж, убеждать Хуг умеет!

– Поверь, Шон, сегодня для тебя закончились детские игры – пора приступать к настоящим делам, масштабом куда поболе. Эпоха завоевательных войн отходит в прошлое. Теперь славы и бессмертия станут достигать не герои-богатыри, а великие управители, и доблестью будет не сила, но ум.

– Может, ты и права, прорицательница Кобра, – с усмешкой произнес Шонк. – Только как же это скучно!

– Каждому возрасту – свои игры, – возразила Зия. – А взрослеть приходится всем, рано или поздно. Слишком много навалилось сейчас на Хуга, и поделиться этой ношей он может лишь с тобой, славный вождь. Ты научился уже отвечать за род – прекрасно. Но скоро тебе предстоит подняться до Империи!

– Полагаю, для первого раза вы накачали меня достаточно, – без прежней веселости рассмеялся Шонк. – Теперь можно и отпустить. – Небрежной поступью он направился к выходу и уже через плечо добавил: – Разумеется, я немедленно увожу своих. А вы, надеюсь, выберетесь и сами, верно?

Задумчиво покивав, Кобра закрыла за ним стену и лишь потом раскупорила тупичок-западню, с усмешкой наблюдая на экране восторженный прием, устроенный четверкой преданных Крогов своему воскресшему господину. Затем освобожденно вздохнула и нетерпеливым рывком сбросила куртку, не обращая внимания на Уорда. Впрочем, тот и не возражал.

– Еще одно – для души, – прошелестела женщина, снова кружа ладонью над клавишами. – Не могу отказать себе в удовольствии.

Опережая отрядец Шонка, она незримо и бестелесно вернулась в тот же зал, где за прочными Кроговскими заслонами, внутри квадрата из четырех громоздких секирщиков, развалился в походном кресле Ярш, мстительно забросив ноги на стулья своих советников. Здешний «глазок» показал его с высоты – наверное, из самой вершины зального свода. Увеличивать картинку «глазок» не умел, зато, как выяснилось, вполне мог приблизиться к Яршу сам. Но сперва Кобра напустила в зал тумана, густого и серого, будто из доспехов исполинского оборотня. Неспешными клубами он покатился на Крогов сверху, а следом заскользил на длинном шнуре «глазок». Воины встрепенулись, лишь когда сумеречная пелена накрыла их с головой. Тут же засветили на полную мощь фонари, стали тревожно перекликаться через туман призрачными голосами.

Забеспокоился и Ярш, опасливо озираясь, шепотом подзывая охранников ближе. Но, будто отвечая ему, из подземельной мглы донесся такой же скрипучий голос:

«…Почему и я не вправе избавиться от зарвавшегося слуги?» И уже другой угрюмо подхватил: «А если потребуется помощь со стороны?»

– Кто здесь? – разгневанно вскрикнул Ярш. – Гросх, что за шутки!

Однако услышал в ответ лишь негромкий шипящий смех.

– Кобра? – закрутил он головой. – Ты где? Отвечай!..

– Может, внутри тебя? – вкрадчиво прошелестела Зия. – И уже читаю твои мысли?

– Прибереги этот бред для других! – неуверенно огрызнулся Ярш. – Хочешь меня запугать?

– А если сейчас я подберусь и перекрою тебе гортань…

Поперхнувшись, наследник судорожно ухватился ладонью за горло: в таком тумане оказалось несложным навести на него удушье – даже через «глазок».

– Я же игрок, Зия, – ты забыла? – с трудом выдавил Ярш. – А по правилам устранять можно лишь фигуры!

– Какой ты игрок, не смеши! – с пренебрежением бросила Кобра, а насмешливый голос Шонка добавил: «Но не пытайся меня переиграть!..»

Даже через туман стало заметно, какой смертельной бледностью покрылось массивное лицо Ярша: наконец он понял хоть что-то.

– Это ты подослала ко мне Гросха! – обвиняюще прохрипел наследник, задыхаясь уже от ужаса. – Я… я сразу догадался!

– И потому отправил его убивать Шонка? – поинтересовалась женщина. – Ты сам такой идиот или других полагаешь кретинами? И уж тем более тебе не простят «помощь со стороны».

Она снова рассмеялась и посоветовала снисходительно:

– Лучше не дергайся, лягушонок, все равно тебе уже не выкарабкаться – разве только сумеешь раскопать на Хуга такое!..

– Что?

– Чего с ним никогда не случалось. К тому же подобных копателей Кроги любят немногим сильнее, чем предателей.

– Да откуда ты, Кобра, можешь знать наши порядки? – сдавленно возмутился Ярш.

– Но ведь знаю!

Однако туман уже рассеивался, а вместе со зрением к наследнику возвращалось самообладание. Зато говорящему «глазку» приходилось подниматься все выше, скрываясь от рыскающего взгляда Ярша.

– И все же отец не станет поднимать шума, – проскрипел он с натужной надменностью. – Ибо я – единственный его сын… Здесь ты промахнулась, ведьма!

И опять на него посыпался сверху завораживающий шелестящий смех. Затем «глазок» втянулся на прежнее место и экран погас.

– Ну разве он не умиляет? – спросила Кобра у Т'эрика. – Каков гаденыш, а?

– Все они – оборотни, – устало откликнулся тот. – Противно.

– Малыш, кое-что невредно перенять даже у Ярша.

– Мне противно! – снова сказал Т'эрик. – Ну, а как тебе – полегчало? Уже не чудится впереди смерть?

– Во всяком случае, не в самой близи – мы отодвинули ее!