Железом по белому

— Оставь нас.

Цайт остановился в дверях, оглядываясь. Небольшое помещение, судя по всему — рабочий кабинет хозяина замка. Уж точно не спальня и не пиршественный зал, где рыцарь со своей верной дружиной должен пить вино из серебряных кружек, кидая собакам кости кабана, зажаренного тут же, в камине.

Стены кабинета обшиты желтыми, как слоновья кость, сосновыми досками, за которыми скрывались камни, пол — из тех же досок, покрытых плетеными половиками. Тяжелый стол, из тех, что выглядят так, как будто их вытесали из цельного ствола, несколько таких же массивных кресел, на одно из которых брошена шкура неопознаваемого зверя — судя по расцветке, волчья, а судя по размеру — медвежья.

На стенах — выцветшие до полной неразборчивости шпалеры, несколько образцов старинного холодного оружия, предположительно, принадлежавшего славным предкам. Два огромных кабаньих черепа, видимо, тоже добытых теми самыми славными предками, щит с гербом Зеебурга — черный меч в лазурном поле. Видимо, придумали этот герб в те достославные времена, когда о правиле «Не класть финифть на финифть» еще и слыхом не слыхивали.

Под стать интерьеру кабинета был и его хозяин. Неожиданно молодой, лет тридцати, не больше, с длинными каштановыми волосами и короткой бородой, в дублете темно-вишневого цвета, темных штанах и высоких сапогах.

Рыцарь Зеебурга молча смотрел на вошедшего.

— Цайт, — спохватился Цайт, — младший сотник Черной сотни короля Шнееланда, с письмом для вас… ваша милость.

Если бы этой «милостью» не проели всю плешь местные жители — так бы и не вспомнил, как правильно обращаться к рыцарю.

— Генрих драй Зеебург, рыцарь.

Не сходя с места, рыцарь протянул руку, барственно не обратив внимания на то, что между ним и Цайтом — несколько шагов. Пришлось подойти, естественно, хоть и маленький, но властитель.

Рыцарь распечатал конверт, отошел к одному из узких, напоминающих бойницы, окон, и погрузился в чтение, взмахом руки указав на одно из кресел. Цайт, не чинясь, уселся, рассматривая столешницу. Тоже темную, старинную, а как же.

— Итак, — нарушил молчание Генрих, — вы посланы мне в качестве помощника. Хотя мне казалось, что помощников мне вполне хватает. Что скажете, сотник Цайт?

— Приказы короля не обсуждаются, — пожал плечами сотник Цайт, на секунду задумавшись, не будет ли слишком невежливыми продолжить разговор сидя. И решил, что не будет.

— Как вы думаете, сотник Цайт, зачем тебя прислали сюда, ко мне?

— Поступить в Ваше распоряжение и выполнять Ваши приказы.

Рыцарь досадливо поморщился:

— То, что вы будете выполнять мои приказы — это и без того понятно. Но почему король прислал именно вас?

Цайт открыл рот… и закрыл. Это не просто вопрос. Не просто скучающий дворянин, заигравшийся в диковековых рыцарей, болтает от нечего делать. Перед Цайтом прямо и недвусмысленно поставлена задача: догадайся, зачем ты здесь, пойми — и мы будем работать. Не пойми — и отправишься обратно, с другим письмом, в котором будет одна фраза: «Мне такие не нужны». А это — конец. Пусть даже Цайт и не очень верил слухам о том, что из рядов Черной сотни уходят исключительно вниз, но и подвести Сотню, ребят, старшего сотника, короля, в конечном итоге… Нет. Цайт слишком хорошо помнил, как относятся к таким как он, в других государствах, и не хотел подводить тех, кто отнесся к нему, как к человеку.

Думай, сотник.

Зачем ты нужен ЗДЕСЬ? Или зачем здесь нужен ТЫ?

Первый вопрос — легкий. Потому что именно здесь ты принесешь пользу с точки зрения командира, и Симона и того, неизвестного, который на самом деле командует Сотней.

А вот второй вопрос…

Если здесь нужен — я, то для чего? И кто он, тот я, который здесь нужен.

Кто я? Сотник Черной сотни. Чем я отличаюсь от других сотников?

Нелюбовью к дисциплине, несколько наплевательским отношением к правилам и законам, стремлением к проделкам, вроде гримирования под того одноглазого… как там его… Северин Пик?

— Вам нужен тот, кто будет участвовать в несколько незаконных действиях?

Прямой и несгибаемый, как клинок его собственной шпаги, Вольф под такое определение точно не подходил. Он насмерть поругался с отцом из-за того, что тот решил стать торговцем, кто его знает, чем здесь занимается драй Зеебург и насколько это, в глазах Вольфа, сочеталось бы с дворянской честью.

— В несколько незаконных действиях? Нет. Мне нужен плут и мошенник, который, не моргнув глазом, обманет любого. Кроме меня, естественно. А еще мне нужен пройдоха и выжига, которого никто не сможет обвести вокруг пальца. И это должны быть не четыре разных человека, а один. Мне такого и прислали?

Цайт встал:

— Стараюсь таким быть, ваша милость.

— Тогда докажи мне это.

Вот так. На ровном месте докажи, что ты можешь обманывать, а тебя обмануть нельзя. Не сходя с места.

Раз плюнуть.

Цайт провел ладонью по темной столешнице старинного стола:

— Скажите, ваша милость, чем старили дерево? Уксусной морилкой?

Глава 18

5

— Мой род, — холодным, ледяным, как ветры Стеклянных островов, голосом проговорил рыцарь, — владеет этим замком уже тысячу лет. Каждый камень здесь — свидетель древности, каждая трещина — след истории, каждая щербинка — оставлена славными предками…

Рыцарь Зеебурга сел в кресло, накрытое волчье шкурой, закинул ногу на ногу и подмигнул:

— А старили уксусом, конечно.

И рассмеялся.

Цайт улыбнулся. Уже по некоторым признакам, попавшимся ему на глаза, юноша понял, что местный властитель вовсе не помешан на соблюдении старинных традиций и следовании заветам давным-давно почивших предков.

Он притворяется.

Взять хотя бы латника у ворот… как там его, ваффенкнехта… Доспех на нем — дикая сборная солянка из разных эпох, да еще и с пистолетом у бедра, чего ревнитель традиций не допустил бы. Искусственно состаренная древесина, та же «волчья шкура»…

— Шкуру в Лёвенбурге покупали, ваша милость?

Рыцарь ослабил шнуровку у ворота дублета и разлил вино по серебряным бокалам. Толкнул один из них Цайту:

— Как догадался?

— Зеленоватый оттенок серого, из-за которого цвет выглядит более естественным — характерная особенность выделки овчины под волка, которую практикует семья Оротт. А они живут как раз в Лёвенбурге. Правда, обычно они делают шкуры более… хм… правдоподобных размеров.

— Я специально заказал такую. Чтобы рассказывать легенду об огромном чудовищном волке, которого взял на клинок мой прадед. Погоди-ка… Ведь Оротты — из фаранов. Откуда ты знаешь их секреты?

Взгляд рыцаря впился в сидевшего напротив него посланника короля, но золотистые волосы и светлая кожа как бы говорили о том, что этот человек на фарана совершенно не похож. Разве что темными глазами.

— А вы как ухитрились познакомиться с ними?

— Тебе не кажется, что я первый спросил?

— Может, тогда вы первым и ответите, ваша милость?

Драй Зеебург рассмеялся и поднял ладонь:

— Сдаюсь. В стоппардской дуэли я не силен. И все же?

— У вас ведь есть тайны, верно? У меня они тоже есть.