Жёлтая магнолия

— Нам стоит поторопиться, монна Росси. Жду вас на причале, до Повильи путь неблизкий. И постарайтесь не отходить от меня ни на шаг. Раз уж хотите знать всю правду — поверьте, опасность гораздо сильнее, чем я думал поначалу.

Он отложил салфетку и шумно отодвинул стул. И ей показалось, что сегодня между ними всё снова стало, как в первый день их знакомства. Как будто выросла какая-то стена и то хрупкое доверие, что ещё так недавно она ощущала между ними, разрушилось. Остались только отчуждённость и холодность. И это было самое неприятное открытие сегодняшнего утра.

Дамиана тоже не стала задерживаться и поспешила покинуть столовую.

Для поездки на остров Повильи маэстро велел взять длинную лодку-маскарету и на причале уже стоял Пабло, ожидая остальных. К ним присоединились Жильо, Вито и Маттео и ещё несколько сикарио синьора Лоренцо. И то, что они все были при оружии, уже говорило о многом.

Дорога прошла в таком же тягостном молчании, как и завтрак. А Дамиана во время пути думала о том, а не совершила ли она самую страшную ошибку в своей жизни?

Что будет с ними дальше? После того, как они найдут убийцу и жизнь вернётся в нормальное русло? Вот в таком же молчании будут проходить и все их встречи в дальнейшем? И если она станет женой синьора Лоренцо, то ей предстоит всю оставшуюся жизнь играть в безразличие и делать вид, что ничего не произошло.

Ей придётся присутствовать на свадьбе маэстро и Беатриче Ногарола. А маэстро видимо будет стоять рядом с братом на их свадьбе с Лоренцо. Совместные обеды, посещения театра, семейные праздники, балы…

И вспоминая видения о Веронике и маэстро Дамиана подумала, что ничего хорошего из этого не выйдет. Что-то там синьор Лоренцо говорил про Бари-ле-Мер? Уехать из палаццо Скалигеров навсегда — вот единственный выход из ситуации. Но до этого момента лучшее, что она может — делать вид, что ничего не случилось. А ещё, не смотреть на маэстро и постараться не находиться с ним рядом. И не думать о нём…

И вот последнее было сделать сложнее всего.

Она старалась смотреть вперёд, через спину Пабло и ещё одного гребца, которые налегали на вёсла. Там в лёгкой дымке над водой медленно проступали очертания острова Повильи. Остров проклятых, как называли его в гетто.

Когда-то там была тюрьма, но после того, как чума выкосила почти всех арестантов и охрану, её закрыли. Чумной лагерь находился на острове ещё долгое время, превратившись постепенно в карантинный пост, куда отправляли подозрительные корабли. А теперь вот к нему добавились маяк и психиатрическая лечебница святой Лючии.

Об острове говорили разное и в основном плохое — слишком много людей погибло там в ужасных муках. Говорили, что их неприкаянные души бродят по острову, тревожа живых даже днём, и что звонят в безветренную погоду в колокол на башне, а по ночам иногда гасят маяк…

А в гетто ходило поверье, что ни одна цверрская нога по доброй воле не должна ступать на этот остров. Иначе жди беды.

На причале их лодку встретил смотритель, с которым маэстро некоторое время говорил, стоя поодаль. А затем направился по вымощенной камнем дорожке к мрачному длинному зданию и подал знак рукой остальным следовать за ним.

Узкие окна с решётками, высокие ворота и такой же высокий каменный забор — здание больницы производило гнетущее впечатление. Но хуже всего было тягостное ощущение какой-то безысходности, которым казалось, пропитано всё это место.

Охрана отворила ворота, они вошли внутрь и пересекли большой двор. Сиротливая башня-кампанила, что высилась в углу и маленькая часовня при ней, были выложены из красного кирпича, а всё остальное вокруг было серым и мрачным.

Миа вздрогнула, услышав душераздирающий вопль, доносящийся откуда-то из недр здания. За ним донёсся низкий утробный вой и удары, как будто кто-то колотился в глухую стену. И лишь ускорила шаг, стараясь держаться поближе к маэстро. Смотритель попросил подождать в коридоре, а сам ушёл доложить об этих прибытии доктору.

— Обратите внимание, монна Росси, — маэстро указал тростью на барельеф на стене.

Изображение грустной мадонны в длинной мантии и покрывале, которая стояла, сложив руки в молитвенном жесте, было подписано так же, как и в пансионе: «Время скоротечно».

Чуть поодаль второй барельеф с надписью: «Милостью Божию и синьоры Умберты Ногарола…».

— Как много милостей у старой ведьмы, — буркнула Дамиана и посмотрела на маэстро, а он лишь прищурился и усмехнулся.

И холодок нехорошего предчувствия пробежал по спине.

— Погодите… Больница при монастыре святой Лючии ведь тоже находится под патронажем синьоры Умберты? — произнесла Миа, прикладывая пальцы к вискам. — И это место…

И увидела, как маэстро чуть усмехнулся одними уголками губ и ответил:

— Кстати, доктор Феличе нашёл сходство между «бабочками». У всех девушек, разве что кроме первой, в той или иной степени были мозоли кружевниц.

Маэстро смотрел на Дамиану, а она на него, и в голове всё смешалось.

— И пансион ведь тоже… «Милостью Божию и синьоры Умберты Ногарола»… Так вы что же, думаете, что эта женщина из моих видений — Умберта?!

Если маэстро подозревает старую ведьму Умберту, если думает, что она — убийца, то… Как он может после всего, что видел, жениться на Беатриче?! А когда всё вскроется, он что же отправит одну из самых знатных патрицианок во Дворец Вздохов? И отдаст в руки главному инквизитору, чтобы её повесили? А сам женится на её дочери?! Да быть такого не может!

— Свята-а-я Лючия… — ошарашенно пробормотала Дамиана. — Что же это — покровительница сирых, убогих, больных, страждущих и сирот — убийца?! Больница, пансион, эта лечебница… Все они находятся под патронажем семьи Ногарола, вы верите в такие совпажения?!

— Тссс! — маэстро приложил палец к губам и выразительно посмотрел на дверь. — Догадки — это хорошо, но не делайте поспешных выводов, монна Росси.

— Доктор Бонмарио вас ждёт, — смотритель появился из-за двери и пригласил их в кабинет.

Миа шагнула в комнату и сразу ощутила всё…

…запах карболки, лампадного масла и тяжёлый дух подземелья…

Именно этим было пропитано её самое первое видение там, в соттопортико. Значит маэстро прав — они уже действительно близко к разгадке.