Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Вновь – поднять паруса!

Отчего же – грущу?

Отчего же – слеза?

И – миллиарды звёзд.

Нежно так светят – вдали…

Слушай – не надо слёз.

Просто – меня позови.

Ты позови – всерьёз.

Через – шторма и года.

Что мне – те полчища звёзд?

Ты у меня – одна.

Сон, вдруг, снится – ещё.

Первый снег – на полях.

По полю – мы вдвоём.

Дружно шагаем. Зря

Снился – под утро – тот сон.

Яркая в небе – заря.

Чистый – совсем – горизонт.

Может, всё это – зря?

Значит – всё решено:

Вся

команда – наверх!

Рулевой – путь домой!

Даст Бог – всем!

Снова – знакомый причал.

Кто там – стоит на краю

Пирса? Не уж-то – Она?

Та, что так нежно – люблю…

Допустим, вы пришли на морской пляж какого-либо курортного городка. Например, блистательной Ниццы. Или, наоборот, провинциального и зачуханного Ейска.

Стоите и глядите себе под ноги, а потом медленно поднимаете голову.

В этом случае вашему взгляду последовательно открывается череда изысканных картинок: песок, песок, море, море, линия горизонта, небо, небо, небо…

Но, так бывает далеко не везде и не всегда.

Например, здесь, на набережной городка Сан-Анхелино, поздней весной или в начале лета, при полном безветрии, на рассвете – между шестью и семью утренними часами – череда картинок будет иной: песок, песок, море, море, море, море, (а может, уже небо?), точно – небо, (а может, еще море?), море, море…

И никаких тебе фокусов. Просто море и небо окрашены в совершенно-одинаковые, ярко-бирюзовые цвета. Линия горизонта отсутствует. Небо и море сливаются в нечто Единое, Неразделимое и Неразгаданное…

Ничего прекрасней на белом Свете нет.

И если вы еще не наблюдали этого чуда, то вы – счастливчик. У вас впереди первое, ни с чем несравнимое свидание с ним. Ну, а тот, кто уже стал свидетелем этого Непознанного, покидает сей блаженный берег только по крайней необходимости. Или, на крайний случай, по зову сил Высших…

Вот, так всегда – когда не клюет, всегда тянет немного пофилософствовать.

Кстати, если вы никогда не рыбачили на Карибском море, и – при этом – не имеете крепких зачатков ихтиологических знаний, то и не пытайтесь. Мол, себе дороже. Здесь большинство рыбьего населения – создания крайне ядовитые и, вовсе, несъедобные, а некоторых из них и в руки брать не советую – ожог обеспечен. Даже я, проживший в этих краях целых два с половиной месяца, предпочитаю ловить только pezo, как их называют местные аборигены. Впрочем, я почему-то уверен, что это обычная молодь барракуды, хотя, могу и ошибаться…

Длинный зеленый поплавок, изготовленный из пера попугая, медленно пошел в сторону, покачнулся и уверенно утонул. Подсечка, короткая борьба, и длинная зеленая рыбина, широко разевая зубастую пасть, запрыгала по белому песку.

Это уже третья за утро. Право, недурно. Теперь можно, никуда не торопясь, перекурить.

Сан-Анхелино, наконец-таки, проснулся. Многочисленные женщины и мужчины заторопились куда-то по узким, мощеным диким, необработанным камнем улицам. Кто-то по делам, но большинство просто так – ради променада, пока не наступил полуденный зной, а, следовательно, и сиеста – сладкий послеобеденный сон где-нибудь в спасительной тени.

В

бухту, надсадно подавая хриплые наглые гудки, ввалился грузный лесовоз «Кьянти», оставляя за собой радужные мазутные пятна и устойчивый запах керосина.

Рыба больше не клевала. Оранжевое, все еще утреннее и поэтому не особенно злобное солнышко, выглянуло из-за банановой рощи, что уютно расположилась у меня за спиной.

Оптический обман тут же приказал долго жить, меняя цвета и перспективы. И, вот, уже нежно-зеленое море было безжалостно разлучено с голубовато-лазурным небом: будто бы кто-то торопливо провел по прекрасному художественному полотну лезвием тупого ножа, оставляя где-то там, в немыслимой дали, грубый шрам – линию горизонта.

Нежное прохладное утро тихо и незаметно скончалось, родился новый тропический день – безжалостный в своей грядущей жаре…

Под Южными Созвездьями

Небо и море – одного цвета,

Нет между ними – горизонта линии.

Говорите, здесь всегда – Вечное лето?

Плесните-ка – ещё – Мартини…

Скорее всего, я тут зависну – надолго.

Возможно, что и навсегда.

Между тропиком Рака и тропиком Козерога,

Говорят, медленно летят – года…

Я зависну, не думая о хлебе насущном.

Бананы и кокосы – падают прямо в руки – всегда.

Сиеста – многочасовая. И Любовь, говорят, места эти посещает —

Разборчиво, иногда…

Что ещё надо – чтобы подбить Итоги?

То ли всей Жизни, то ли – только – Её проявлениям частным?

Вдруг, здесь навсегда останусь, подражая многим?

Счастливым – в конечном итоге. Или – несчастным…

Вдруг, год проспав, объевшись цветками лотоса,

Я вернусь, всё же, в свой Мир – прежний?

Где метели метут – целый год – без роздыха.

Всё метут и метут – без бонусов на Надежду.

Вернусь к той девчонке – с глазами серыми.

Словно, та вода – в знакомом роднике.

Со словами – на удивленье – несмелыми,

Что родились – негаданно нежданно – в этом тропическом далеке…

А вечерами зимними, хмурыми, промозглыми,

Что сразу наступают – по окончанию короткого лета,

Я буду ей рассказывать – веками нескончаемыми, долгими —

О тех местах, где небо и море – одного цвета…

Так случилось, что обратно пошли только через одиннадцать месяцев с небольшим. Вдвоём с Фьордом. Доктор Мюллер заживо сгорел в одной из славных карибских эскапад. Мари тоже умерла, как будто колодезная вода – в деревянном ведре – покрылась тонкой корочкой льда…

Не будем здесь об этом. Про это – роман целый надо писать. Напишу, в обязательном порядке. Честью клянусь. Тем не менее.

Посовещались и пошли в норвежский Берген.

«Кошка» была приписана к порту Барселоны. Да, собственно, какая разница? Хозяин яхты – доктор Мюллер – погиб. Да и все наследники его – также.

Решили, что в Бергене поставим «Кошку», оплатим стоянку на полгода вперёд, Власти известим, а дальше – не наше дело…

Еле Фьорда уговорил зайти в Синиш.

Пришли, встали к причалу отведённому, сошли на берег. Стали бабушку Наталью искать – нет нигде.

Поделиться с друзьями: