Желтая роза в её волосах

– Без вопросов, – задумчиво ковыряясь вилкой в зубах, кивает головой Волшебник. – Сегодня – Новогодняя Ночь. Сегодня, братец мой, всё возможно…

Гэндальф бормочет что-то неразборчивое, слышны только отдельные фразы: – «Спади с глаз, пелена серая ….», «Вернись, пожалуйста, на тот перекрёсток….», «Не верь – гадким людям и фетишам их….»…

Маг замолкает, после чего величественно взмахивает рукой в сторону телевизора.

На экране появляется мелкая-мелкая серая рябь, через минуту сменяемая чередой узких синих полос и мерцающих изумрудно-зелёных кругов.

Наконец, «картинка» восстанавливается.

Мужичок, одетый в засаленный полушубок мехом внутрь, с непокрытой русой головой, несуетливо запрягает лошадку, прикрикивая – для порядка – с напускной строгостью:

– Не балуй, родимая! Стой спокойно, путь-то дальний предстоит…. Давай-ка я тебе – сосульки-то из ноздрей – повыкавыриваю. Да, спокойно стой, егоза эдакая!

Процесс, вроде, завершён, мужик поворачивается и смотрит прямо в снимающую его камеру.

Русые кудри, огромные голубые глаза. Есенин Серёга, что ли?

Серёга – это точно. Только Зверев, который – Король Гламура.

Только он ли? Не, он – точно…

– Здорово, мужики! – толстые губы Зверева расплываются в широченной доброй улыбке. – Спасибо вам огромадное! Словно пелена с глаз упала. Какой – в жопу медвежью – гламур? Каким же я чмом раньше был, какой фигнёй занимался! Тоска-то какая, слов нет…. А, вот, вспомнил тут, третьего дня. В детстве-то я мечтал фермером стать. Вспомнил – и стал! Благодать, благодать-то какая! Спасибо вам, мужики! Век не забуду…. Собрались тут с Савраской поработать немного – навоз по полям разбросать, весна, она не за горами. Так Филька Киркоров припёрся, в гости позвал. Такому бугаю разве откажешь? Себе дороже…. Сам-то он где? А, вот, послушайте!

Где-то рядом раздаётся:

– Трах! Бах! Бубух!

Камера смещается вправо. Тропинка, тропинка, дорога просёлочная. На дороге здоровенный лысый парень – весь в чёрной коже с металлическими заклёпками, в цепях разнообразных – самозабвенно крушит шикарный белый лимузин.

– Эх, раз! Да, ещё раз! Эх, да блин горелый! – после каждого удара – тяжеленным ломом по бедной машине – приговаривает здоровяк.

Через пару минут паренёк, всё же, устаёт, отбрасывает железяку в сторону, поворачивается, внимательно смотрит прямо в снимающую его камеру.

Как же Филипп хорошо смотрится – бритым налысо. Лет на двадцать, как минимум, помолодел.

– Спасибо, вам, братья! – улыбаясь широко и искренне, произносит Киркоров. – Спасли вы меня, честное слово! Какая попса – к матери нехорошей? На что я жизнь свою тратил, пел – что? Сейчас и сам понять не могу – о чём те песни были. Так, только с пьяненькими девчонками попрыгать в заштатном кабаке…. Всё, закончено с гнилым прошлым! Навсегда! Вспомнил я тут, что мечтал в отрочестве – рокером стать. Душу свою – по частям – дарить людям. Ну, и всё такое. Вы же меня поняли? Так вот. Сам Юрка Шевчук пообещал меня в ДДТ принять! Понятное дело, для начала по ерунде – в бубен побить, бэк-вокал всякий. Зато потом – согласился научить меня на гитаре играть. Даже пару аккордов показал! Так-то оно, завидуйте…

Откуда-то из-за холма выползает старенькая полуторка. В кузове – разношерстная пьяненькая компания: Шевчук, Шнур, Костя Кинчев, Чиж, Гарик Сукачёв на баяне наяривает, две девицы хихикают в рукава полушубков – Мара и Чичерина.

Машина, надсадно чихая, останавливается.

– Эй, Филиппок! – громко орёт Шевчук, – Прекращай тачку уродовать, давай, залезай в машину! К Гэндальфу едем. Надо уважить старика, обещали…

Киркоров, неловко перепрыгивая через колдобины, бежит к машине, с трудом, под девичий смех, перебирается через борт.

– Зверь! Чудо фермерское! Не задерживайся, догоняй! – вносит свою лепту в убийство тишины Кинчев.

Машина, нещадно чадя, уезжает куда-то вдаль. Через минуту следом трогаются сани – с запряжённым в них Савраской…

Белое бескрайнее поле, заполненное плотной людской толпой, по краям – сколько хватает взгляда – автоматчики. Непростая такая толпа – смокинги, фраки, депутатские значки, бабочки, сытые лоснящиеся хари, генеральские погоны, золотом расшитые рясы, оголённые женские плечи в брильянтовом обрамлении…

Перед толпой гоголем прохаживается Президент, разодетый – дай Бог каждому. Сегодня Владимир Владимирович облачён в широченные чёрные брюки клеш, тельняшку, видавший виды матросский бушлат, на голове красуется бескозырка с надписью по тулье – «Крейсер Варяг», на боку – массивная деревянная кобура.

– Ну, что, суки рваные, – очень недобрым голосом говорит Путин, – Доигрались, бизнес-политическая элита, блин! Больше десяти лет терпел я ваши изощрённые фокусы. Вид делал, что не вижу, как вы, поганцы, жируете. Так, только пальчиком грозил…. А почему, спрашивается? Да, боялся я вас, гниды штопанные! Стыдно признаться, но, боялся. Вон вас сколько, кодла целая. Порвёте, думал, как свора тех Тузиков – кепку одинокую, если кормушки ваши бабловые трону посерьёзке. А теперь – не страшно вовсе! Помогли люди добрые – победить тот страх липкий. Так что, готовим задницы жирные, вазелином заранее обработанные….

Откуда-то из-за холмов появляется раздолбанная полуторка, за ней плетётся усталый коняшка, запряжённый в непрезентабельный возок.

Вновь прибывшие благоразумно останавливаются в отдалении. Президент – приветливо и одновременно извинительно – машет рукой, мол: – «Извиняйте, пацаны, задержусь тут по делам минут на десять-пятнадцать…».

Зверев соскакивает с возка, достаёт из-за голенища кирзового сапога старенький топор, ловко – в два взмаха – рубит сухую ёлку, сноровисто разводит костёр и приглашает:

– Эй, рокеры недоделанные! Просим греться, баре недобитые!

Рокеры – со смехом и прибаутками – вылезают из кузова машины, подтягиваются к костерку, протягивают к яркому пламени озябшие ладони.

Налетевший ветер приносит обрывки Президентской речи:

– Ну-ка, родные, значки с «косолапым» отстегнули и в сугробы выбросили! Какие из вас – «медведи»? Коты вы сытые, сметаной ворованной обожравшиеся…. Молчать, уроды! Кончилась лафа! Причём, навсегда…. Со следующего месяца вводим французскую систему налогообложения имущества физических лиц. Молчать, это ещё не всё! Все расчётные счета государственных служб – с завтрашнего дня – переводятся в государственное Казначейство. Все счета, даже школ, детских садиков и ментов. Молчать, твари грязные! А все тендеры – по государственным закупкам – теперь компьютеры будут проводить, я уже и профильное программное обеспечение в ЦРУ закупил. Молчать! На выделение всяких земельных участков – вето накладываю, до момента, пока…

Недовольный ропот, выстрелы в воздух из маузера, выхваченного из деревянной кобуры…..

Зверев достаёт из-за пазухи тулупа солидную бутылку синего стекла, зубами ловко вытаскивает пробку, изготовленную из кукурузного початка, и интересуется:

– Ну, кто фермерского самогона хочет отведать?

– Может, Король Попсы соизволит? – предлагает Кинчев.

– Ты, Костян, понятное дело, пацан авторитетный, – беря в руки бутыль, хмуро отвечает Киркоров. – Но, если ещё раз меня этими паскудными словами обзовёшь – урою, без трёпа дешёвого…