Желтые обои, Женландия и другие истории

Я рассказал ребятам об этих легендах, и они дружно посмеялись. Разумеется, и я тоже. Мне известно, откуда берутся подобные сказания.

Однако когда мы достигли самой дальней точки и за день до того, когда надо было поворачивать обратно, что рано или поздно делает любая экспедиция, мы совершили открытие.

Главный лагерь был разбит на косе, вдающейся в основное русло реки или то, что мы таковым считали. Вода там отличалась таким же грязно-бурым цветом, что и на протяжении предыдущих недель, и отдавала таким же вкусом.

Я поговорил о реке с нашим проводником, довольно смышленым парнем с живыми, ясными глазами.

Он рассказал, что есть и другая река – «вон там… река короткая, вода вкусная… красная и синяя».

Меня его рассказ очень заинтересовал. Не терпелось убедиться, верно ли я его понял, поэтому я показал ему красный и синий карандаши и повторил вопрос.

Да. Он указал на реку, потом на юго-запад.

– Река… хорошая вода… красная и синяя.

Стоящий рядом Терри полюбопытствовал, куда же показывает проводник.

– Что он говорит, Ван?

Я сказал.

Терри тотчас загорелся.

– Спроси, далеко ли дотуда.

Проводник жестами показал, что недалеко. Я прикинул, что часа два, возможно, три.

– Пошли, – вскинулся Терри. – Только мы втроем. Может, и вправду что-то найдем. Наверное, там залежи киновари.

– Или заросли индиго, – с ленивой улыбкой предположил Джефф.

Было рано. Мы только что позавтракали. Сказав, что вернемся до темноты, наша троица тихонько отправилась в путь, не желая показаться слишком легковерными на случай, если у нас ничего не получится, и втайне надеясь совершить хотя бы маленькое открытие.

Мы долго шли, почти три часа. Думаю, туземец-проводник в одиночку одолел бы это расстояние гораздо быстрее. Перед нами простиралась болотистая низина, густо поросшая лесом, и одни мы ни за что бы не нашли тропинку. Но она была, и я видел, как Терри, вооружившись компасом и блокнотом, отмечал направление и пытался обозначить ориентиры.

Через некоторое время мы подошли к заболоченному озеру, такому большому, что окружающий его лес выглядел низкорослым и терялся в дымке. Проводник сказал, что отсюда можно на лодках дойти до нашего лагеря, но «долго… целый день».

Вода там казалась чище, чем в лагере, но от уреза ее не получилось хорошенько разглядеть. Мы примерно с полчаса обходили озеро, земля с каждым шагом становилась все тверже, и вскоре мы оказались на поросшей лесом возвышенности. Нам открылся совершенно другой вид – на крутые, обрывистые и лишенные растительности утесы.

– Это один из длинных восточных отрогов, – оценивающе произнес Терри. – Наверное, он тянется на сотни километров от главного хребта. Так обычно и бывает.

Мы повернули от озера и двинулись прямо к утесам. Мы услышали шум воды, прежде чем ее увидели, и проводник с гордостью указал на реку, о которой рассказывал.

Она была недлинной. Мы видели, откуда вытекает вода: из узкого водопада, находящегося в расщелине утеса. Проводник жадно напился, и мы последовали его примеру.

– Это ледниковая вода, – заявил Терри. – Наверное, вон из тех дальних гор.

Но вот что до красного и синего – вода была чуть зеленоватого оттенка. Проводник, похоже, ничему не удивился. Он немного побегал и показал нам тихий и неприметный затон, где на берегах виднелись красноватые пятна. Да, и синеватые тоже.

Терри вытащил увеличительное стекло, сел на корточки и принялся внимательно их разглядывать.

– Какие-то химические вещества. Сразу не разберешь. Похоже на красители. Давайте-ка поближе подойдем, – предложил он. – Вон туда, к водопаду.

Мы вскарабкались по крутому берегу и добрались до заводи, где пенилась и пузырилась падающая сверху вода. Мы обошли берег и тоже нашли четкие цветные пятна. Более того, Джефф порадовал нас неожиданной находкой.

Это была тряпка, длинный, выкрашенный кусок ткани. Однако она оказалась хорошей выделки, с узором и алого цвета, не поблекшего от сырости. Ни одно из известных нам туземных племен не выделывало таких.

Проводник спокойно стоял на берегу, с довольным видом разглядывая наши взбудораженные лица.

– Один день синий, один день красный, один день зеленый, – произнес он и вытащил из поясной сумки еще одну полоску ярко окрашенной ткани.

– Спускаться, – сказал он, указывая на водопад. – Страна женщин там.

Его слова вызвали у нас неподдельный интерес. Мы отдохнули, перекусили и принялись вытягивать из туземца информацию. Он мог сказать нам лишь то же, что и остальные: земля женщин… мужчин нет… дети, но сплошь девочки. Для мужчин не место… опасно. Кто-то ходил смотреть – никто не вернулся.

Я заметил, как Терри стиснул челюсти. Для мужчин не место? Опасно? Вид у него был такой, точно он вот-вот ринется штурмовать водопад. Но проводник и слышать не хотел, чтобы карабкаться наверх, даже если и существовал способ взобраться на голый утес. К тому же стоило дотемна вернуться в лагерь.

– Они могут задержаться, если мы им все расскажем, – предположил я.

Но Терри уперся.

– Послушайте, ребята, – сказал он. – Это мы тут все нашли. Давайте ничего не рассказывать чванливым профессорам. Вернемся вместе с ними домой, а потом отправимся сюда втроем. Снарядим нашу собственную экспедицию.

Мы поглядели на него, удивленные и заинтригованные. Для ничем не связанных и не стесненных молодых людей было очень заманчиво открыть неизвестную дотоле страну в дебрях амазонских джунглей.

Конечно же, мы не поверили в легенду… Но все же!

– Ни одно из местных племен не выделывает таких тканей, – заявил я, тщательно осмотрев найденные лоскутки. – Где-то далеко кто-то прядет, ткет и красит, как и мы.

– Это подразумевает значительный уровень развития, Ван. Такого места здесь быть не может, и о нем никто не знает.

– Ну, я бы не сказал. А как насчет древней республики в Пиренеях, Андорры? Очень немногие хоть что-то о ней знают, и она около тысячи лет живет в добровольной изоляции. Еще есть Черногория, дивное небольшое государство. А среди этих хребтов могут затеряться с десяток Черногорий.

Весь обратный путь мы горячо обсуждали увиденное. Обсуждали его, опасаясь посторонних ушей, по пути домой. Обсуждали и потом только между собой, пока Терри занимался необходимыми приготовлениями.

Он очень загорелся этой идеей. К счастью, он был небедным человеком, иначе нам бы пришлось долгие годы собирать средства на экспедицию, которая сделалась бы предметом досужих домыслов и насмешек, дежурным блюдом для газетчиков.