Желтый билет
Шрифт:
— Салли! — закричал я, и она взглянула в мою сторону, но, как мне показалось, не увидела меня. Ее глаза метнулись к дому. Она откинула голову, и вновь раздался тот же пронзительный вопль, полный страха и ужаса.
Он еще не затих, когда открылась дверь и на веранду вышли двое мужчин с пистолетами в руках. В лыжных масках. Голубой и красной. Помнится, я подумал, что в августе в лыжной маске душно и потеет голова.
Мужчина в красной маске небрежно махнул пистолетом в сторону седоволосого негра, сжимавшего банку с пивом. Тот попятился и вжался в стену.
Мужчина в голубой маске спустился
Она перестала кричать, повернулась и побежала по бетонной дорожке. Я подхватил пустую бутылку, в которой когда-то было отличное виски «Олд Оверхоудд», и изо всей силы бросил ее. Она летела, сверкая в солнечных лучах, приближаясь к мужчине в голубой маске, целящемуся в Салли Рейнс. Бутылка попала ему в предплечье левой руки. Бросок оказался весьма удачным. Он не выронил пистолета, но посмотрел на меня. И тут же прыжком изменил позицию, вновь полуприсел, но теперь его пистолет нацелился то ли мне в сердце, то ли в голову. Точно я сказать не мог. Но застыл на месте.
Второй мужчина, в красной маске, нехотя посмотрел на нас и медленно поднял пистолет. Никто не мог помешать ему прицелиться. Он выстрелил дважды в спину Салли и один раз в голову. Первая пуля попала в поясницу, и она вскинула руки, словно хотела схватиться за небо. Вторая угодила в левое плечо, как в пируэте развернув Салли на сто восемьдесят градусов. Третья ударила в лицо, чуть ниже левого глаза, и Салли умерла еще до того, как рухнула на землю.
Мужчина, застреливший Салли Рейнс, вновь взглянул на нас с Мурфином. Затем спустился по ступенькам и тронул за плечо своего сообщника. Тот кивнул и начал отступать к дому, не сводя с меня пистолета. Наконец они скрылись за дверью, закрыв ее за собой.
Не сразу обрел я способность двигаться. Так же, как и Мурфин. Негр на веранде поднес ко рту банку с пивом. Хлопнула какая-то дверь. Вероятно, в доме был черный ход. Заурчал двигатель. Послышался звук отъезжающей машины.
Из домов начали выходить люди. По одному, по двое, по трое, чтобы поглазеть на мертвую молодую женщину, лежавшую на бетонной дорожке. Сначала они что-то бормотали, затем голоса зазвучали громче. Они рассказывали друг другу, как это случилось. Одна женщина лет пятидесяти зарыдала.
Я повернулся к Мурфину.
— Мне надо позвонить.
Тот кивнул.
— Это она?
— Да, — ответил я. — Салли Рейнс.
Я направился к веранде, на которой все еще стоял седой негр с банкой пива.
— У вас есть телефон? — повторил я.
— Этот чуть не застрелил вас, — сказал негр. — Когда вы бросили в него бутылку.
— У вас есть телефон? — повторил я.
— Да, у меня есть телефон, — он глотнул пива и прошел в дом. Я и Мурфин последовали за ним. — Надо быть сумасшедшим, чтобы бросать бутылку в человека с пистолетом, — он остановился, оглянулся и пристально посмотрел на меня. — Бросок, однако, у вас очень точный.
В гостиной переливался красками экран цветного телевизора. Звук был выключен.
— Телефон там, — показал негр.
Первым делом я позвонил сестре.
— У меня плохие новости. Очень плохие. Салли застрелили. Она мертва.
После долгого
молчания она прошептала:— О, мой бог, нет.
— Ты ей уже ничем не поможешь.
— Когда это произошло?
— Несколько минут назад.
— О господи, это моя вина. Только моя.
— Одри! — рявкнул я.
— Да, — едва слышно ответила она.
— Ты ни в чем не виновата. Абсолютно ни в чем. Послушай, я хочу, чтобы ты кое-что сделала. И немедленно.
— Что?
— Собери одежду себе и детям, садись в машину и поезжай на ферму. Там тебя встретит Рут.
— Рут меня встретит? — тупо повторила она, еще не отойдя от шока.
— Она будет ждать тебя и детей, — сказал я.
— Ты хочешь, чтобы мы поехали на ферму?
— Да.
— И ты приедешь туда?
— Приеду, но попозже.
— Хорошо.
— Рут тебя встретит.
И вновь последовало молчание.
— О боже, Харви, почему это произошло?
— Мы еще поговорим об этом. На ферме.
— На ферме, — эхом отозвалась Одри и, не попрощавшись, повесила трубку.
Я положил трубку на рычаг и оглядел гостиную. Негр стоял перед телевизором.
— Я не слушаю, что там говорят. Но мне нравится смотреть, как меняются цвета. Будто в камине.
— А где мой приятель? — спросил я.
— Ваш приятель? Он пошел наверх. Сказал, что ему нужно в туалет и он хочет взглянуть на ее комнату. Я бы туда не пошел. А вы?
— Я тоже, — я снял трубку, позвонил Рут, рассказал о Салли Рейнс и предупредил, что Одри и дети были с Салли так близки.
— Как Одри?
— Возможно, ее придется немного успокоить.
— Разумеется, — она помолчала, а потом добавила: — Ты видел, как это случилось?
— Да. Я и Мурфин. Теперь нам придется объясняться с полицией.
— Харви!
— Да.
— Не лезь на рожон. Не забывай, толку от этого не будет.
— Хорошо, — ответил я.
Мы попрощались, и я позвонил Эрлу Инчу.
— У меня более серьезные неприятности, чем я предполагал, — сказал я, когда он взял трубку.
— Прекрасно, — ответил он, выслушал мой рассказ о том, где я нахожусь и почему, и обещал немедленно приехать. — Ты вызвал полицию? — напоследок спросил он.
Издалека донесся вой сирены. Он приближался с каждой секундой.
— Нет, — ответил я. — Ее вызвал кто-то другой.
Мурфин зашел в гостиную, едва я закончил разговор с Инчем. Седоволосый негр достал другую банку пива и стоял перед телевизором, наблюдая за пляской цветов. Мурфин взглянул на негра, на меня и мотнул головой в сторону двери, показывая, что нам пора на улицу. Я кивнул, поблагодарил негра за то, что он разрешил воспользоваться его телефоном, и вместе с Мурфином вышел на веранду.
— Черт, у меня чуть не лопнул мочевой пузырь.
— Что у нее в комнате?
— Везде валяются вещи. Похоже, с нее сдирали одежду. Что такое Чад?
— Страна в Африке. Иногда так называют мужчин, но имя это встречается довольно редко. У тебя есть знакомые по имени Чад?
— Нет.
— Откуда такой интерес?
— У нее в комнате старый письменный стол. На нем я нашел пару смятых клочков бумаги. Один чистый. На другом написано Чад. Как мне показалось, женским почерком.
— О боже, а вдруг в этом все и дело.