Жемчужина гарема

А если убедить Макнотена и Эльфинстона начать переговоры с Акбар-ханом? Позволит ли им сирдар уйти целыми и невредимыми? Аннабель считала, что нет. И Кит, видевший сына Дост Мухаммеда, был с ней согласен.

– Боже всемогущий, Кит! Эти глупые ослы не желают и пальцем пошевелить ради Колина. – Боб ворвался в комнату. Его лицо покраснело от возмущения, а обычно спокойные голубые глаза метали огонь. – Капитан Маккензи должен сам о себе позаботиться. – Боб точно воспроизвел напыщенные интонации Макнотена. – К тому же мы не знаем, может, на него никто и не нападал, – продолжал он, передразнивая дрожащий голос Эльфинстона.

Несмотря на весь трагизм ситуации, Кит не смог удержаться от одобрительной улыбки. Правда, весьма при этом безрадостной.

– Тебе бы на сцене выступать, Боб.

– Что ж, есть профессии и похуже, – отозвался приятель. – Например, служба в армии. А кстати, что ты здесь делаешь? Ты же не на дежурстве. Я думал, ты сейчас разбираешься со своими делами.

– Аннабель спит. Она чертовски упряма! Под стать Макнотену. – Кит рухнул в стоявшее у окна кресло. – Честно говоря, мне приятнее побыть здесь, чем вышагивать по комнатам, грызть ногти и гадать, как быть, когда она проснется.

Боб задумчиво покачал головой:

– Ты здорово съехал с катушек, Кит. Это как нельзя больше подходит к нынешним обстоятельствам. По-моему, здраво рассуждать способны сейчас только сумасшедшие.

Аппетитный запах разбудил Айшу. Он был ей знаком, но принадлежал другой жизни, до Акбар-хана. Поэтому Айша не могла вспомнить, что это такое. Рот ее наполнился слюной, а пустой желудок жалобно заурчал. Глупо морить себя голодом. Она сумеет и другими способами выместить свой гнев на Кристофере Рэлстоне.

Спрыгнув с кровати, Айша расправила рубашку и шальвары, сильно пострадавшие от бешеной скачки, и посмотрела в зеркало, висевшее над туалетным столиком. Волосы были в беспорядке, но Айша добилась вполне сносных результатов с помощью расчески Кита и вышла из комнаты, следуя за вкусным запахом.

– Что это вы готовите?

Харли, который стоял у плиты в фартуке необъятных размеров, так и подпрыгнул на месте:

– Господи, мисс, вы меня напугали!

– О, простите. Я привыкла ходить бесшумно. – Айша улыбнулась. – Можно войти?

– Как угодно, мисс. – Харли в замешательстве окинул взглядом кухню, которую привык считать своим маленьким царством. – Может, приготовить вам бекон?

– О, бекон… конечно, – сказала Айша, пристроившись на табуретке возле стола. – Восемь, даже девять лет я его не ела. Потому и не смогла вспомнить, чем же это пахнет. Да, будьте добры, очень есть хочется. Просто умираю с голоду.

– Значит, я подам и яйцо в придачу. И поджаренный хлебец, если позволите, – предложил Харли.

Его тон нельзя было назвать приветливым, но он уже не смотрел на Айшу как на некое странное и опасное существо из другого мира.

– М-м… – Голодная Аннабель приняла это предложение с энтузиазмом. – И чашечку чаю. – Она с улыбкой наблюдала, как флегматичный Харли орудует лопаточкой. – Простите, утром я вела себя грубо. Но я была так сердита на лейтенанта, что плохо соображала. Это было очень любезно с вашей стороны – принести мне чай.

Харли покраснел и откашлялся.

– Не мое это дело судить о поступках лейтенанта. Я решил ни во что не вмешиваться. Чай в заварном чайнике, можете налить, если пожелаете. – И он указал на пузатый чайник, завернутый в полотенце, чтобы сохранялось тепло.

Этот англичанин явно не одобряет самоваров, подумала Аннабель. И некоторых поступков Рэлстона – тоже, хотя и не высказывает свое мнение вслух.

Чашки висели на крючках, вбитых в стену. Аннабель взяла две, налила в них крепкий напиток и сделала большой глоток, сразу придавший ей сил.

– Вы знаете, где сейчас лейтенант Рэлстон?

– Ушел в штаб, мисс, – сообщил Харли. – Насколько я знаю, он свободен до вечера, но тут такое творится! – Профессиональным жестом Харли подбросил в воздух яйцо, которое плавало в жиру на сковороде с беконом, а когда оно шлепнулось обратно, выложил яичницу в тарелку. – Вот, мисс. Я накрою в столовой.

Аннабель хотела сказать, что с радостью поела бы на кухне, в обществе денщика, но передумала. Вряд ли это доставит Харли удовольствие. Он явно недолюбливает ее. И возможно, решит, что гостья нарушает правила приличия. Наверное, не стоит этого делать и по первой, и по второй причине, подумала Аннабель, следуя за денщиком в столовую с чашкой чая в руках.

– Вы уже много лет служите у лейтенанта Рэлстона?

Харли поставил на стол тарелку с яичницей и вытащил из буфета скатерть и столовый прибор.

– Пять лет, мисс. Я служу у лейтенанта с тех пор, как он поступил в седьмой драгунский полк. – Харли неодобрительно поджал губы. – Кто же мог ожидать, что мы попадем сюда, мисс. Хотя, по-моему, лейтенант так себя вел, что это должно было случиться. Только уж очень большая разница: после конногвардейских парадов в Лондоне оказаться здесь, среди дикарей-язычников. – Тут вдруг обветренные щеки Харли зарделись румянцем. – Я не хотел вас обидеть, мисс. Я знаю, вы хоть и одеты как афганка, но не чета им. Это ясно как Божий день.

Аннабель подумала немного и, присев на стул, объяснила:

– Вообще-то я такая же англичанка, как вы. Хотя англичанкой себя не считаю, потому что с двенадцати лет живу среди афганцев.

Харли уставился на нее разинув рот:

– Да ну! Не может быть!

– Вот и лейтенант отреагировал примерно так же, – слегка улыбнулась Аннабель. – Его патриотические чувства были задеты.

– Осмелюсь сказать, патриотизм тут ни при чем, – мрачно заметил Харли, ставя перед Аннабель графинчик. – Во всем его глаза цыганские виноваты… одна беда от них.

Высказав эту глубокую мысль, Харли вышел, и Аннабель продолжала завтракать в одиночестве.

Значит, у лейтенанта цыганские глаза. Аннабель набила рот яичницей с беконом. Харли не удивил ее. Но что же произошло в Лондоне? Почему Рэлстона послали в Афганистан?

Отложив на время вопросы, она занялась вкусной едой, смутно знакомой, но непривычной. И уже предвкушала, как выкупается в своей спальне возле горящего камина. Но только Аннабель начала строить планы, как на нее нахлынули совсем другие мысли.