Жемчужина приграничья. Невеста генерала

Наступило молчание, и я непроизвольно задержала дыхание.

– Не знаю, – наконец, ответил генерал. – Что-то в ней изменилось. У нее даже взгляд другой. Это интригует и одновременно настораживает.

– То есть предсказание тут точно ни при чем? – снова подпустил в голос хитринки блондин.

– Да иди ты… обедать, – ответил ему мужчина и покачал головой.

– Ну пошли… обедать, – усмехнулся эн Гевар, и мужчины направились в дом.

Я вдохнула полной грудью. Сама не заметила, что почти не дышала, чтобы не спугнуть мужчин. А ведь даже совсем чужой человек почувствовал, что я не та Эмма, которая была раньше. И тем не менее от близких я такого не слышала, и это очень радовало, но вызывало недоумение и, как и генерала, настораживало. Неужели так хорошо играет мне на руку легенда о потере памяти? Даже отец девушки и тот не заметил подмены. Хотя мы и общались крайне мало – очень уж он занятой человек. С мачехой, как я поняла, девушка близка не была, а вот прислуга точно заметила кардинальные изменения, но молчала. По Авае видно, что сочувствует мне, а не подозревает в чем-то, и даже рада произошедшим со мной изменениям. Но что будет при встрече с подругами девушки, если генерал сразу насторожился?

Наверное, лучше держаться от него подальше. Чувствуется в нем настоящий хищник, которому в лапы лучше не попадаться. И энергетика у него мощнейшая. У меня рядом с ним волоски на руках встают дыбом. И вообще, меня не оставляет мысль, что, хотя сейчас он и прогибается под требования наместника, такому навязать жену не получится – сам выберет себе женщину. Или не выберет… Так, может, не нужно и волноваться?

– Эмма, – в комнату ворвалась переодетая и заново причесанная мачеха. – Одета? Хорошо. Ради таких гостей на обеде будет даже твой отец. Так что будь добра вести себя прилично. Что ты вообще устроила сегодня?! – Я хотела ответить, что ничего особенного не устраивала, но мачехе мои объяснения были не нужны. – Разве ты не понимаешь, как важно каждой девушке выйти замуж?! Еще пару лет, и ты останешься старой девой! А мой сын не будет содержать тебя до старости. Так что будь с генералом поласковей.

– А как же Дримван? – не выдержав, с иронией поинтересовалась я.

– Ну ты и дура, если думаешь, что он хорошая партия. Младший сын никогда не унаследует нормальное наследство. Да, они о чем-то там договаривались с твоим отцом – в бедности прозябать точно не будешь. Но где семейство эн Рунеж и где генерал, заслуживший милость самого короля и наместника? Возможно, в скором времени вас вообще в столицу пригласят. Будешь блистать на балах. Может, и нас с отцом тогда не забудешь, – она посмотрелась в зеркало и кокетливо поправила локон.

Балы, столица… Вот уж о чем я сейчас думала в последнюю очередь. Мне бы хоть немного времени, чтобы оглядеться, посмотреть на мир и определиться, что делать, а меня хотят отдать замуж за мужчину, который сам, похоже, жениться не желает. Но тем лучше. Похоже, это время у меня еще будет.

Глава 7

Обед проходил чинно и мирно. Я старалась не отсвечивать и поменьше открывать рот, а когда меня о чем-то спрашивали, отвечала по возможности односложно. Мужчины, несмотря на старания мачехи, заскучали, и только отец, кажется, был полностью удовлетворен. Он подслеповато щурился и поглядывал на меня с нарочитой отеческой любовью.

– Как жаль, что твоя мать тебя не видит, – в какой-то момент произнес он. – Ты так на нее похожа. – Я кивнула, пряча глаза. – Келла тоже не дожила до этого дня. А ты неожиданно быстро расцвела.

Седовласый мужчина с грустью продолжал смотреть на меня.

– Келла? – спросил блондин.

Мне, кстати, тоже было интересно, кто это такая.

– Моя сестра. Она воспитывала Эмму почти с рождения, но буквально полгода назад ушла на встречу с Мильфеей и Лимой. Эмма очень переживала ее потерю. И в последние месяцы часто впадала из крайности в крайность. Юность – непростое время, а на долю моей девочки выпало такое испытание. – Он сокрушенно покачал головой. – Знаете, я даже рад, что она потеряла память. Боль от утраты толкала ее на слишком необдуманные поступки, – и взглянул на генерала, явно намекая, что то ожерелье я порвала именно по этой причине.

– О да, очень жаль, – склонили головы мужчины.

– А что будет, когда память к Эмме вернется? – спросил генерал, поглядывая то на меня, то на отца.

Я же, наконец, поняла, почему изменения в девушке все восприняли так спокойно: хорошо ее знала только ее тетя, которая и сдерживала ее капризный характер. А когда женщины не стало, Эмму понесло. И, думаю, ссылалась она при этом на неослабевающую боль от утраты. Вернее, избегала наказания, ссылаясь на нее.

– Думаю, моя дочь уже на многое будет смотреть иначе и не повторит прошлых ошибок…

Похоже, именно к этой фразе отец и вел разговор все это время.

Уголок рта генерала дернулся, словно он сдержал скептическую ухмылку.

Что ж, я его хорошо понимала. Ну да ладно, мне же проще.

– Эмма, а что скажете вы? – внезапно обратился он ко мне, глядя прямо в глаза.

И было в этом взгляде что-то такое, что чуть не заставило меня во всем сознаться, будто он и так уже все знает и только ждет, когда я сама все расскажу. Опасный, очень опасный для меня мужчина.

С трудом удалось отвести взгляд, и я ответила.

– Боюсь, я могу сейчас отвечать только за себя теперешнюю. Что будет, когда я вспомню прошлую жизнь, и вспомню ли… – я снова посмотрела на него, – не знаю.

Несколько долгих секунд он пристально в меня вглядывался.

– Вы сильно изменились после потери памяти, – признал он. – Взгляд, манера держаться, даже цвет ваших глаз стар ярче, как и вы сама…

Ой-ой, что-то беседа сворачивает куда-то не туда!

– Надеюсь, это комплимент? – выгнула я бровь.

Мужчина вглядывался в меня несколько секунд, заставляя сердце трепыхаться в груди испуганной птичкой, и улыбнулся:

– Несомненно.

Как же хорошо, что к этому моменту обед подошел к концу, и мне не нужно было что-то жевать, изображая аппетит – в горло ничего бы лезло.

И только я выдохнула, как мачеха устроила мне новой потрясение:

– Давайте пройдем в гостиную, там нам накроют послеобеденный кофе, а Эмма развлечет нас своим пением. У нее замечательный голос!

– Боюсь, я не помню никаких песен, – хмуро ответила я, глядя на любезно протянутую мне руку генерала.

– Ничего, нам споет госпожа Эльна, – пророкотал мужчина, глядя на меня и ожидая, когда я вложу в его ладонь свою.

А я внезапно струсила. Странное ощущение рядом с мужчиной, который просто хочет тебе помочь встать. Взгляд генерала стал насмешливым, а я себя одернула и положила пальцы на его руку, показавшуюся огромной. От соприкосновения нашей кожи меня словно ударило током. Рука дрогнула, и я почти ее одернула, но пальцы мужчины сомкнулись на моих, а улыбка сделалась хищной.

– Не бойтесь, Эмма, я не кусаюсь, – тихо сказал он, наклонив голову.

– Я в этом не уверена, – так же тихо ответила я.

А мужчина внезапно рассмеялся:

– Какая вы недоверчивая…

Голос у мачехи оказался довольно приятным. Аккомпанировал ей на пианино сам сын наместника, и мачеха, кажется, была счастлива и старалась изо всех сил. Песня и музыка мне даже понравились, но сосредоточиться на них не получалось. Генерал сидел рядом на диванчике, и я периодически ощущала на себе его задумчивый взгляд.

– Знаете, когда у вас на лице нет недовольного выражения, вы удивительно красивы, – внезапно сделал он мне неоднозначный комплимент.