Жемчужина темного дракона

— Эм… — задумалась я над вопросом, но меня поспешили перебить.

— Сделай кристалл доступа для королевских счетов и именного счета мисс Делонг, — приказал работнику банка Расон, обнимая меня крепче и широко улыбаясь, когда я повернулась к нему с явным неодобрением.

— Расон, я не буду… — хотела добавить, что не буду пользоваться его деньгами и тем более средствами империи, когда меня заткнули самым действенным и приятным способом. Меня просто-напросто поцеловали, заставляя забыть не только вопрос, но и как правильно дышать. Когда дракон отодвинулся от меня, оставив последний, мягкий поцелуй в нос, то я была и злой, и одновременно разомлевшей. — Это нечестно, Рас, — сказала с показным нравоучением, облизнувшись и цепляясь за его рубашку, чтобы не упасть.

Его поцелуи, как магия чистого экстаза — один раз, и ты уже зависим.

— Знаю, жемчужина, но давай, ты меня потом за это отругаешь… — он замолчал и его голос стал низким, именно таким, от которого у женщин подгибаются ноги и сердце бьется как бешеное, — или можешь даже наказать, — подмигнув, мужчина еще раз быстро поцеловал меня в губы и обратился к работнику банка. — Пришлете кристалл магпочтой, — приказал совершенно безразличным голосом. — А теперь выберем тебе самые красивые платья и… даже комплекты нижнего белья, — мне осталось только покраснеть и закатить глаза на подобное ребяческое поведение Расона.

Седьмая глава

— Жемчужина, милая, выходи, — в дверь примерочной постучали едва слышно, но и от этого простого звука я едва не подпрыгнула.

— Не выйду, — упрямо заявила я, вновь взглянув на предложенную ночную рубашку, у которой от рубашки только название. — Это неприлично, — сказала уже чуть тише, смущенно сведя ноги вместе и прикрывая рукой излишне глубокий вырез на груди.

Нет, ткань, фасон и в целом все было очень красиво, даже сексуально, если честно. Тонкие шелковые лямочки, меньше пяти миллиметров в ширину то и дело соскальзывали с плеч, декольте подчеркивало и выставляло полную, округлую грудь. Мягкие, ажурные кружева не отвлекали, а лишь привлекали внимание. Но не только это меня настораживало. Длина модели была однозначно, безапелляционно недопустимой. Она едва до колен доходила!

— Коралина, красавица, — он поскребся в дверь как любопытный кот, которого не пустили сметану делить. Я расслышала его глубокий вдох и глухой стук, будто бы Расон уперся головой в дверь.

— Нет, Расон, я не выйду, — стояла на своем, решив, что ни в коем случае не покажусь в подобном виде, даже дракону, пусть и своему жениху. Он еще мне не муж, чтобы я тут перед ним почти голая разгуливала.

«Вы с ним уже целовались, и он тебя утром видел», — напомнила мне моя очень вовремя воспрянувшая духом память.

«Цыц!».

— Хорошо, но потом ты же мне покажешься в этом… — его голос звучал низко и приглушенно. Казалось, что он едва мог контролировать то, что говорил из-за обуреваемых его сильных чувств. — После свадьбы.

Я зарделась, от нервозности кусая нижнюю губу, а после делая глубокий вдох.

Снова обратила свой взгляд на зеркало. В нем отражалась небольшого роста хрупкая, и довольно красивая девушка. Длинные волосы, словно каштановый водопад струились по худым плечам. Шелковая ночная рубашка контрастировала с бледной кожей, глаза казались темнее, их цвет переливался золотыми и шоколадными оттенками глубины, и даже безобразный шрам нисколько не портил впечатление.

Осторожно прикоснувшись кончиками пальцев к своему уродству, вздохнула и потрясла головой.

Расон ни разу даже не намекнул на то, что я ему противна с этим безобразием.

Возможно, только возможно, что ему и вовсе плевать на это.

— Коралина, ты меня слышишь? — в голосе Расона слышалось неподдельное волнение.

Я вздрогнула от удивления и смущения.

— А? Да, слышу.

— Ты в порядке, голос какой-то потерянный.

— Нет, со мной все хорошо, не переживай, — клятвенно заверила, быстро завязывая волосы в хвост и наспех снимая рубашку, и осторожно складывая на антикварном, обшитом золотыми нитями и блестящими пуговицами кресле. — Уже выхожу, — я поспешно натянула свое уже привычное, простое платье, быстро обулась и взяла четыре стопочки различных рубашек, мило предложенных красивой девушкой продавцом.

Помимо этого, она притащила мне еще с десяток различного нижнего белья… которое выглядело так, словно его сняли с очень и очень неприличной куртизанки. Вот только, когда Расон увидел эти ниточки с завязочками, а потом перевел взгляд полный страсти и жара на меня, то я задумалась, а не померить ли? В конце концов, что будет страшного, если мой собственный муж увидит меня в таком наряде? Он меня и без этого наряда имеет право рассматривать со всех сторон.

Я быстро закрыла за собой дверь и увидела Расона. Он стоял, привалившись к стене плечом и сложив руки на груди. В обстановке из кофейно молочного оформления, мягких ковров и рядов развратного белья, мужчина должен бы смотреться неуместно и глупо, но только не Рас. У меня вообще складывалось такое ощущение, что он мог вписаться абсолютно в любой интерьер.

Интересно, а если его поставить в комнату из розовых рюшей и атласа?

С моих губ сорвался смешок. Расон посмотрел на меня с неподдельным непониманием.

— Увидела что-то смешное?

— Нет, скорее подумала, — качнула головой. — А ты уверен, что нам нужно все это? — я взглядом указала на кучи мягкой, блестящей ткани в своих руках.

Мужчина сделал вид, что задумался. Он отлепился от стены одним плавным движением и зашел мне за спину. Я всем телом чувствовала жар, растекающийся лавой под моей кожей. Приятные мурашки пробежали по телу, заставляя передернуть плечами и мотнуть головой, приходя в себя.

— Ох, жемчужина, — чисто мужской смешок, от которого в моей груди что-то напряглось внутри и губы вмиг пересохли. Я почувствовала, как Расон наклонился, едва касаясь своей щекой моей щеки. Волна дрожи пробежала по телу, заставляя непроизвольно вздрогнуть и резко выдохнуть. Кожа налилась ярким румянцем. — Это лишь малая доля того, чего бы мне хотелось видеть на тебе и не видеть, — от его слов мои коленки предательски задрожали и едва не подогнулись. Лишь вовремя обвившая мою талию рука уберегла от позорного падения. Меня прижали к мускулистой, каменной груди и медленным движением погладили по животу.

Губы вмиг пересохли, и в груди словно лопнул воздушный шар из вожделения, романтики и стыдливости.

— Мне безумно нравится, что ты таешь от моих слов, — признался он с истинной радостью и даже гордостью. — И прикосновений, — добавил он, прикоснувшись губами к моей истошно бьющейся жилки пульса на шее, — дрожишь от поцелуев, — он подул на влажный след на моей коже, и мои руки ослабли. Ниточки и ленточки выпали из дрожащих пальцев и растеклись лужицей дорогой ткани по ковру.

— Рас, — выдохнула я слабо и едва слышно.

Я даже не знала, чего хотела — чтобы меня прижали к стене и по-настоящему поцеловали, или отпустили, тем самым дав привести мысли в порядок.

Послышался цокот тонких каблуков по паркету, я поняла, что к нам направляется работница салона и уже собиралась вырваться из объятий дракона. Вот только не учла один немаловажный факт — Расону было плевать на любое присутствие. Главное, что он получал наслаждение и доставлял его мне.

Как мужчина мне и говорил, драконы очень открыты со своей парой. Я уже успела понять одно — если нам обоим что-то доставляло удовольствие, то Расону неважно, кто еще был свидетелем этого. Скрытность, это не про драконов.