Жемчужная рубашка. Китайские новеллы

– А я-то сегодня чуть свет на пустой желудок отправился в город, и вот меня накормили там приятными новостями, – добавил Чжан Цянь. – Думаю, что твоего мужа там действительно нет. Наверняка он пошел куда-то в другое место. Неужто он тебе ничего об этом не сказал? Говори скорей, где он, и мы пойдем искать его!

Не успел Чжан Цянь еще и рта закрыть, как Шунюй, едва сдерживая слезы, вцепилась в обоих конвоиров.

– Ах, вот как! – завопила она. – Верните мне мужа!

– Муж твой сам захотел навестить какого-то знакомого, мы по-хорошему разрешили ему пойти, а куда он девался, не знаем, – в один голос говорили конвоиры. – Мы сами вне себя, не знаем, где его искать, а ты еще пристаешь, чтобы мы тебе мужа вернули! Спрятали мы его, что ли? Смешно даже!

Обозленные, конвоиры с трудом высвободились из цепких рук Шунюй и повалились на скамейку.

Тогда Шунюй вышла из комнаты, загородила собой выход, зарыдала, затопала ногами и заголосила. На шум прибежал хозяин гостиницы и стал ее успокаивать.

– Ах, вы не знаете, уважаемый! – причитала Шунюй. – У моего мужа до тридцати лет не было детей, и он взял меня второй женой. Вот уже два года, как я живу с ним. Теперь, на наше счастье, я три месяца как беременна. Муж ни за что не хотел со мной расставаться, поэтому я и отправилась с ним. Тысячу ли мы прошли вместе, за все время пути я ни на шаг от него не отходила, а вчера днем, так как денег у нас осталось немного, он решил пойти к одному своему знакомому. Пошел он вместе со старшим, с Ли Ванем. Так вчера они и не вернулись, и я забеспокоилась, а сегодня утром Ли Вань и Чжан Цянь пришли одни, без мужа. Значит, они убили его! Заступитесь за меня! Пусть они вернут мне мужа!

– Не волнуйтесь, уважаемая, – утешал ее хозяин. – Эти начальники ведь не враждовали с вашим мужем и не обижены им. С чего им убивать его?

Но Шунюй разрыдалась еще пуще.

– Вы не знаете, дедушка, – говорила она сквозь слезы. – Мой муж – враг министра Янь Суна, а эти люди наверняка присланы по его указанию. Может быть, они хотели выслужиться перед министром. Ведь подумайте, дедушка, мой муж десятки тысяч ли вел меня с собой, пришли мы сюда, так что же он вдруг ни с того ни с сего исчезнет, не сказав мне ни слова?! Но даже если бы он и захотел сбежать, разве конвоир Ли Вань отпустил бы его? Если они хотят угодить Янь Суну и убили моего мужа – это их дело. Но мне-то, овдовевшей и одинокой, на кого теперь надеяться?! Нет, дедушка, прошу вас, ведите меня вместе с этими убийцами в ямэнь! Я буду жаловаться.

Женщина так рыдала, так причитала, что Чжан Цянь и Ли Вань не успевали даже слово вставить, чтобы объяснить, что к чему.

Старик хозяин подумал, что, может быть, женщина и права, и у него тоже зародилось определенное подозрение. Ему стало жаль Шунюй.

– Рассуждения рассуждениями, уважаемая, но, может быть, ваш муж и жив, – утешал он ее. – Так или иначе – подождем еще день.

– Можно, как вы говорите, подождать еще день. Но только кто будет отвечать, если эти убийцы удерут? – возразила Шунюй.

– Если бы мы на самом деле убили вашего мужа и хотели бы скрыться, то зачем бы мы пришли сюда? – заметил Чжан Цянь.

– Вы видели, что я женщина слабая, беспомощная, ничего не понимающая, и решили заморочить мне голову, надеясь еще и совратить меня. Говорите лучше по-хорошему, где тело мужа. Ведь, так или иначе, я буду знать – перед судом все выложите!

Видя, какие страшные обвинения выдвигает женщина, хозяин умолк, не решаясь больше вмешиваться.

Надо сказать, что пока все это происходило, сбежались постояльцы – любопытных набралось человек сорок, а то и пятьдесят. Узнав о горькой участи женщины, люди вознегодовали.

– Если вы хотите жаловаться, уважаемая, – говорили они, – то мы поведем вас в военное управление к инспектору.

Шунюй низко поклонилась всем и, плача, сказала:

– Спасибо вам, что в тяжелую минуту пожалели меня, попавшую в беду одинокую женщину, и указали, как мне быть. Только этих преступников схватите, чтобы не убежали, поведем их с собой.

– Не беспокойтесь, – говорили собравшиеся, – положитесь на нас!

Чжан Цянь и Ли Вань пытались объяснить людям, как и что произошло, но им не дали сказать и полслова.

– Начальники! – перебивали их люди. – Оправдываться и спорить не стоит. Ложь все это – значит, ложь, а правда – значит, правда. И если вы тут ни при чем, то идите с ней в ямэнь. Чего вам бояться?

Рыдая, Шунюй пошла вперед, остальные подхватили под руки Чжан Цяня и Ли Ваня, и все гурьбой направились в ямэнь инспектора.

Когда они подошли к ямэню, главные ворота еще были заперты, но день этот как раз оказался днем принятия жалоб. Шунюй, заранее надевшая на себя белую траурную юбку, недолго думая, ворвалась во двор через маленькие ворота в изгороди, огляделась и, увидев у больших ворот огромный *барабан и колотушку, висевшую на подставке для барабана, тут же схватила колотушку и с такой силой стала колотить ею по барабану, что, казалось, сотрясалось само небо. Привратник, служащие ямэня, насмерть перепуганные, выбежали во двор и связали женщине руки.

– Ишь, какая храбрая! – говорили они.

– Невиданная обида! Несправедливость! – кричала Шунюй, рыдая, бросившись на землю.

В это время из ямэня донеслись крики, оповещавшие о выходе в зал присутствия начальника. Главные ворота открыли, инспектор Ван занял свое место за столом на возвышении и сразу же поинтересовался, кто это бил в барабан.

Служители ввели Шунюй. Плача, она подробно рассказала, как с ее семьей случилось несчастье и как погибли Шэнь Лянь и оба его сына; сказала, что уцелел лишь один Шэнь Сяося, ее муж, но вчера и с ним расправились, и убийцами, мол, были его конвоиры. Тогда инспектор велел привести Чжан Цяня и Ли Ваня и стал их допрашивать.

Когда конвоиры давали показания, Шунюй то и дело перебивала их. Говорила она разумно, убедительно, и обоим конвоирам не удавалось отбиться от ее нападок.

«Эти Яни – люди могущественные и влиятельные, – думал инспектор Ван. – Нередко они замышляют убийства. Трудно поручиться, что и в данном случае это не так». И он тотчас приказал всех троих отвести в областной ямэнь на дознание.

Правитель области, некий Хэ, медлить с таким важным делом не посмел и тут же велел привести хозяина гостиницы, чтобы выслушать показания сразу всех четверых.

Шунюй упорно твердила, что конвоиры убили ее мужа; Ли Вань говорил, что отлучился по нужде, потому отстал от конвоируемого и потерял его из виду. Чжан Цянь и хозяин гостиницы тоже дали показания, правдиво рассказав обо всем, что было.

Правитель области не мог прийти к какому-либо определенному решению. «Женщина так плачет и убивается… похоже, что она говорит правду. С другой стороны, Чжан Цянь и Ли Вань не сознаются в преступлении…» – размышлял он про себя и в конце концов пришел к тому, что приказал запереть всех четверых в пустой комнате, а себе велел подать паланкин и отправился к начальнику канцелярии Фэну послушать, что тот ему скажет.

Когда Фэну доложили, что явился правитель области, он поспешил к нему навстречу и провел его в гостиную. После чая правитель области заговорил о деле Шэнь Сяося.

Но стоило ему произнести это имя, как Фэн, зажав уши, заявил:

– Это же враг господина министра Янь Суна. Я хоть учился с отцом Шэнь Сяося, но никаких отношений с ним не поддерживаю. Прошу вас больше не говорить об этом человеке, а то семья Яней может узнать, и, чего доброго, привлекут к ответу и меня, – с этими словами он встал и произнес: