Жена Аида

Я не выдержала и рассмеялась. Чтобы Герману, моему Аиду, кто— то смог оторвать голову?!

— Не думаю, что у тебя получится, — я собрала букет для бабушки и уже перевязывала цветы лентой. — Герман такого отношения к себе не допустит.

— Это мы еще посмотрим! Пусть только нос свой здесь покажет! Какие могут быть у человека дела, чтобы важнее любви были?!

— Я сама уехала, не забывай. Ты просто не знаешь его, — я не могла позволить Деметре говорить плохо про Германа. — Он многим пожертвовал, чтобы добиться успеха, стать хозяином целой бизнес— империи. Сначала не хотел во все это влезать, в дело своего отца, но потом… наверное, понял, что это его жизнь.

— А тебе в этой его жизни есть место? — Деметра как обычно рубила с плеча. — Я вижу, что ты ему чаще звонишь, чем он тебе. Сколько уже ты здесь? Неделя? Вторая пошла? Так не должно быть.

Я не стала спорить. Мы неторопливо дошли до нашего дома, я знала, что бабушка сейчас спит, поэтому говорила тихо, чтобы ее не разбудить. Но мне нужно было выговориться.

— Не должно быть! Но так есть! И я понимаю, что так будет и дальше. Всегда будет именно так — не одни захотят подножку подставить, так другие подставят. И хорошо, если только подножку, а не нож в спину воткнут. Там все очень жестко, Деметра, ему всегда придется воевать, отстаивать, выдирать зубами свое место под солнцем. И однажды… однажды это может закончиться… но не так, как я бы хотела.

— Так боишься за него?

— Очень, — я кивнула. — Но дело не только в этом. Иногда мне кажется… знаешь, этот мир, он совсем мне чужой, и я не смогла к нему привыкнуть, когда жила рядом с папой, в его коттедже. Я не знаю, смогу ли найти место в нем сейчас. Все эти сделки, разборки, большие деньги… я в этом ничего не понимаю.

— А его? Понимаешь?

— Я люблю его. И верю в него. Поэтому буду рядом с ним и обязательно вернусь, как только бабушке снимут гипс. Я не смогу без него.

— А он без тебя? Ты так веришь ему… только в 20 лет так можно верить мужчине!

— Он меня любит, — я поставила цветы в вазу и тихонько вышла из дома вслед за Деметрой. — И он не предаст.

Вечером, когда солнце уже село за горизонт, Костя потащил меня на прогулку. Разумеется его адская собака бежала рядом.

— Стоять, Кербер! — черный мастиф замер, но произошло это чуть раньше окрика парня. Пес напряженно втягивал в себя воздух, а потом обеспокоенно завертел головой.

— Почему Кербер, кстати? — спросила я. — Что за кличка такая?

— Вообще— то он Цербер, — признался Костя. — Понимаешь, собака как бы не совсем моя, мне она досталась случайно. Но мать запретила так звать.

— Цербер? — я тут же вспомнила пса Германа. Его так же звали.

В этот момент пес неожиданно рванул мимо нас, чуть не сбив ног.

— Тише, Цербер, тише, — раздался за спиной такой знакомый и такой любимый голос. — Спокойно.

Я обернулась, не веря своим ушам.

Герман. Он стоял рядом с мастифом, гладил пса по голове и смотрел на меня.

Глава 55

Кора

А я глядела на него и глазам своим не верила. Как?! Как он здесь оказался? Я ведь ему даже не говорила адрес…

Боже, да какая разница! Эмоции захлестнули, разом исчезли все мысли из головы, душа наполнилась безграничной радостью. Я рванула к нему, не замечая камней на тропинке у меня под ногами, оставив позади изумленного Костика и его удивленный вопль:

— Аид?! Ты?

Я больше не видела огромного пса, которого всегда побаивалась и старалась держаться от него подальше. Не остановилась, даже когда услышала предупреждающее рычание.

— Сидеть, Цербер!

Сильные руки подхватили меня, я больше не чувствовала земли под ногами. Смотрела в черные глаза, в которых мерцали звезды. Я чувствовала, что растворяюсь в них.

— Привет! — мы прошептали одновременно друг другу в губы и засмеялись.

Я счастливо подставляла лицо для поцелуев Германа и целовала сама, обнимала его, боясь отпустить. Мы погружались в прохладный сумрак летней ночи, мы были счастливы.

— Ты когда приехал, Аид? — я услышала за своей спиной растерянный голос Кости. — Никогда не предупреждаешь, мама снова будет ругаться.

Слова парня разом вернули меня на землю. В голове тут же возникли сотни вопросов.

— Ты как… вы откуда знакомы?! — я переводила взгляд с улыбающегося Германа на Костика, который исподлобья и как-то обиженно топтался рядом. Я ничего не понимала!

— Немного, — улыбнулся Герман. Что-то в его голосе и в его взгляде заставило насторожиться. Я даже для уверенности еще раз пощупала его, чтобы точно убедиться, что это он, а не мой очередной сон.

— Немного! Да мне плевать, кто этот чел, — фыркнул Костик, сейчас он был похож на проблемного подростка, каким… каким на самом деле и был. Он отвернулся, пнул камешек и засунув руки пошел прочь.

— Иди сюда, придурок, — негромко позвал его Герман. Вроде ласково, но Костя не посмел ослушаться и вернулся. И тут же получил подзатыльник.

— Эй!

— Без обид, понял? — Герман похлопал парня по спине. — Иди домой и скажи матери, что мы придем к ужину. И Цербера забери.

— Он теперь не пойдет со мной! — ревниво выплюнул Костя. — Ты к нам надолго?

— Навсегда.

Я не знаю, что мысленно говорил Герман черному мастифу, когда присел перед ним на корточки и долго смотрел ему в глаза. Ощущение было, что эти двое и правда разговаривали — душа с душой. Это было так пронзительно, что я едва дышала, стоя рядом.

Наконец, Герман поднял и негромко произнес вслух.

— Иди домой с Костей.

Пес молча отвернулся и медленно пошел с сыном Деметры. У меня же было время подумать, так что едва эти двое отошли от нас шагов на двадцать, я притянула к себе Германа за рубашку.

— Рассказывай! Это же не случайность никакая?!

— Не случайность, — он покорно кивнул. Такой расслабленный и счастливый. Никакого напряга. Я не узнавала своего грозного Аида. — Костика я подобрал на улице несколько лет назад, он… был на меня похож чем-то, правда добрее намного. Я боялся, эта его доброта не даст ему выжить. Но из меня плохой учитель. Деметра намного лучше.

— Ты и ее знаешь, — выдохнула я. — Значит, она не просто так появилась в Израиле, когда бабушке сделали операцию?! И ты молчал все это время?! И она… она!

У меня не хватало слов. Я стукнула Германа кулаком по груди. Столько месяцев водить меня вокруг пальца. И Деметра! Та, которую я считала своей подругой, которая…

— Я сам нашел ее, когда уже повзрослел. Деметра — двоюродная сестра моей матери, Кора. Мама наполовину гречанка, из всей родни только с Деметрой дружила, та даже училась в России.