Жена декабриста
Шрифт:
Интерпретация в стиле «занимательного искусствоведения». Такая дивная способность испоганить что угодно — даже прекрасную легенду о царице Тамаре.
— Мне показалось забавным это нарисовать. У меня тогда, Асюта, были на то личные основания. Но я же реалист! Ты не знала? Вот те крест. Результат прививки дяди Гены. Истинный реалист. Больше всего люблю правду. Особенно — голую. И у меня в связи с этой картиной начались терзания. Я все думал, с кого срисовать дурака, который к этой бабе на ночь пришел? Кто из ныне живущих согласился бы на такую цену? Думал-думал-никого, кроме Сережки, не придумал. Вот-попросил позировать.
Я старалась не смотреть на Вакулу. Но он,
— Тут, Асюта, встала проблема. Как заставить его войти в роль-чтобы реализму не изменить? Надо же, чтобы поза соответствовала, так сказать, психологии персонажа. Понимаешь, о чем я? Ну, я спросил Сережку, как бы он умолял женщину с ним переспать. Сережка сказал-вот так. В результате этот малый (Влад показал на картину) оказался в таком малокомфортном положении. И поза его, как мне кажется, хоть и соответствует психологии, мало подходит для решения поставленной задачи. Не понимаю, как он из этого положения может продвинуться в сторону койки. Но прототип настаивал, и пришлось принять его версию. В общем, не картина — брак. Полный провал художественного замысла.
И смотрит, как я отреагирую. Видимо, моя реакция-желание провалиться сквозь землю — оказалась ожидаемой и вполне его удовлетворила. Но он решил отработать полную программу:
— Жаль, Асюта, тебя тогда с нами не было. Пришлось приглашать в натурщицы неизвестно кого. Атак бы создали дружную творческую команду. Ты бы нам подсказала — что, где, куда.
Такая идея, сказала я, вряд ли могла показаться мне интересной. И вообще мне хочется ему врезать.
В результате Влад весь вечер пребывал в прекрасном настроении.
О чем они между собой разговаривают?
Как упросить переспать! Влад-то-о-онкий художник! Пошляк этот Влад, вот что. И этот туда же! Консультант хренов. Прямо он знает, как умолять! Следил бы лучше за своими носовыми платками и пил по утрам молоко.
Мария Ильинична сегодня поила меня чаем с каким-то особенным вареньем — из ежевики. Прямо тает во рту. Между делом показала на портрет, сказала, что, наверное, у меня возникли вопросы. И она не хотела бы, чтобы я поддавалась влиянию разных слухов.
«Мой муж, Асенька, умер семь лет назад, ему было чуть за сорок. Вы должны мне поверить: это был очень честный человек. Потому и умер: сердце не выдержало окружающего безобразия. Я понимаю, что его должность вызывает неприятные ассоциации. Но он никогда не имел никакого отношения к преследованиям и арестам. Он был высококвалифицированным инженером, работал на секретном военном заводе. Атам у всех были чины. Его почему-то потребовалось провести по этому ведомству. Но это вряд ли вас в чем-нибудь убедит. Поэтому я расскажу вам женскую историю.
V меня, знаете ли, было наследственное заболевание. Сейчас неважно, какое. Но врачи строго- настрого запретили мне рожать. Вы еще молоды. Вам трудно примериться к такому приговору. Но я привыкала к нему с детства. И я для себя решила: раз рожать нельзя, значит, мужчин надо сторониться. Я никогда бы не позволила себе обмануть человека, решившего создать семью. А я считала, что семья начинается с рождением ребенка. И это главное дело женщины — подарить мужчине ребенка. Мне так казалось. Вы можете в этом со мной не соглашаться. Просто я объясняю, почему я ни с кем не встречалась. Почему избегала всяких компаний. И мне, поверьте, это было довольно сложно. Мужчины на улице на меня смотрели
и искали знакомства».Я подумала, что это, наверное, правда: Мария Ильинична и сейчас красива. И представляла, как она специально выходит на улицу вечером, чтобы тень чуть скрыла ее привлекательность. А вот раньше были вуали…
«И этот человек (Мария Ильинична кивнула на портрет), он сначала был одним из многих. Я ему отказала — во встречах, в каком бы то ни было общении. Но он не пожелал отступить. Он ходил за мной по пятам и требовал, чтобы я сказала: в чем причина. Он взял меня измором, и я должна была признаться, что не могу иметь детей. Он сказал, это ерунда. Для него это неважно. Но это было важно для меня. Тогда он настоял, чтобы мы сходили к врачу — вместе. И если есть хоть какой-то шанс — один из сотни — что ребенок может все-таки появиться, мы вернемся к разговору о браке. Я ни на что не рассчитывала. Но, к моему удивлению, врач сказала, что шанс есть. Небольшой, но есть. Правда, и есть много опасений на этот счет. Но для него это было уже неважно. Он потребовал, чтобы мы поженились. И у нас родился Митенька».
Мария Ильинична сделала паузу.
— Положить вам еще варенья?
«Ася, это было ни с чем не сравнимое счастье. Хотя и роды у меня были трудные. И Митенька родился со слабыми ножками. Было неизвестно, сможет ли он ходить. К тому же он долго писался. А это знаете, как сложно для умного мальчика — жить с таким недостатком? Но Митин отец вложил в него столько своей любви, столько терпения и понимания, что печальные прогнозы не оправдались. Вы же видели Митю. И вы понимаете, что это своего рода самопожертвование. А на такое способен только человек с чистой душой».
Я понимаю: ей хотелось ребенка. И вот ведь какая беда: ребенка смог сделать только гэбэшник.
А если бы я оказалась перед таким выбором: ребенок от гэбэшника — или вообще без ребенка?
«У гэбэшников души не бывает».
Влад оказался недосягаем ни для каких аргументов.
«И Геннадий неправильно поступил, позволив Ильиничне затащить нас всех к ней в дом. Теперь уже поздно: теперь мы все под контролем. Если вдруг что серьезное или кому захочется в нашу сторону посмотреть, нас можно брать теплыми. А пока можно позволить нам пастись на этих безвредных книжных грядках. Пастись и жирком обрастать.
Что касается решения дяди Гены, он в критической ситуации оказался слаб: Ильинична втрескалась, и он купается в ее чувствах — без всякого стеснения.
Тоже мне гуманист».
Я пожала плечами: не вижу в этом ничего плохого. Мария Ильинична ведь получает удовольствие, проявляя свою заботу?
Влад тут же поинтересовался, не чувствую ли я в себе нечто подобное? Может, мне тоже проявить о ком-нибудь заботу? Вот есть он, Влад.
Наглец.
Сережка сказал, он не разделяет позиции Влада по отношению к Марии Ильиничне. Но у Влада были некоторые основания для подозрений. И он так и не смог от них избавиться.
Влад познакомился с Геннадием Петровичем три года назад-на квартирном семинаре по философии. Он же на самом деле очень умный, зря я не верю. Вакула успел побывать там всего два раза. Примерно в одно время с Марией Ильиничной. Их в какой-то момент позвал Геннадий Петрович. И вскоре семинар прикрыли: участников по одному стали в органы приглашать и проводить беседы.
Влад считал, это из-за Марии Ильиничны, из-за ее «опасных» связей: «Знаешь, Аська, гэбист-не профессия. Это сущность. Как пол или национальность. Гэбистом нельзя побыть-побыть и перестать. Как и женой гэбиста. Вот ты, небось, не хотела еврейкой быть?»