Жена для Бога

– Какого черта вы делаете? Ваал! Ваал! – я кричала, вырываясь, но все тщетно.

– Все в порядке, Таира, – ответил тяжело дыша.

– Нет, Таира, не в порядке. Рядом с тобой он смертен, – рассмеявшись, Агросс развернулся ко мне.
– Видишь, что делает любовь с Темным Богом? Убивает.

Паническое дыхание разрывало грудную клетку. Гнев перемешался со страхом, не давая разумно мыслить. Я не верила в это. Ведь Темного нельзя убить. Ваал не может быть смертным! Не может!

– Брат, ты пожалеешь…

– Не смей меня называть братом. В нас нет ничего кровного. Мало того, что я второй, так Хаос создал меня похожего на тебя.

– Брат, перекрасься в рыжий, – попытавшись отшутиться, Ваал плюнул кровью под ноги Агросса и тот брезгливо отошел и схватил меня, обнажив метку.

– Четко нужно загадывать желание, Таира, а то Боги любят пошутить.

Агросс, продемонстрировал моё запястье. Лицо Ваало исказилось. Толи от увиденного, толи от боли. Мне хотелось прижаться к нему. Ощутить его руки на своей талии и услышать, что с ним ничего не случится, и мы вернемся домой. Но что в голове у его брата, было неясно.

Его холодная рука держала меня крепко, не давая приблизиться к Ваалу. Ваал же не мог пошевелиться, продолжая истекать кровью. И я не знала, на сколько слова Бога похоти и сладострастия были верны. Может ли умереть Ваал, потому что сейчас, как самый настоящий смертный он стремительно терял кровь.

– Я всегда хотел, чтобы ты познал горький вкус поражения, – бросил раздраженно.

– А ты изменился, – прохрипел, все так же держась за рану.

– Ну конечно. Семейная жизнь меняет Богов.

Темный отпихнул меня и создал невидимую стену, чтобы я не смогла приблизиться. Ни мой стук, ни крик не были услышаны. Агросс присел рядом с Ваалом, и, засучив рукав, показал брачную татуировку.

– Я говорил тебе, предлагал избавиться от Богов Стихий, но ты себя сковал принципами и словом Бога. Теперь пожинай плоды как смертный. Каково это, Ваал, терять самое дорогое, что есть? Ведь какая-то девчонка стала тебе дороже собственного мира и всего, что ты создавал тысячелетиями. Теперь же она моя.

Лицо Ваала исказилось от боли. С губ сорвался кровавый кашель. Запах крови заполонил комнату и смешался с запахом океана. Стерев с подбородка кровь, Ваал взглянул на меня последний раз глазами полными боли и отчаяния, и упал не в силах держаться.

Слезы разъедали щеки, а душа рвалась от безысходности. Словно тысяча плетей отравленные ядом Анхеллы прошлись по моему телу. Каждую секунду я чувствовала, что умираю. Ваал как самая сильная болезнь засела в моей душе, и я знала, что никогда не излечу себя. Я знала, что не смогу жить, зная, что его нет. И еще большую боль приносили мысли, что все происходящее из-за меня.

Холодный пот прошибал до костей, тело охватила слабость и ноги подкосились не в силах меня удержать.

??????????????????????????

– Я убью себя, – сжав руки в кулак, прошептала самой себе.
– Если он умрет, я убью себя! – закричала, вложив все силы в осевший голос.
– И я клянусь, что гнев Хаоса обратится на вас!

Темный приблизился, сложив руки на груди. Ни один мускул не дрогнул на лице. Холодное безразличие. Ему было все равно что я сделаю с собой. Ведь я ему больше не нужна. Но Хаос… Видеть его никто не желал, ибо это последнее, что видит живой, становясь мертвым. Может ли обычная девчонка призвать сам источник мироздания? Навряд ли… Только если эта девчонка не окажется вдруг дочерью Светлой Богини и Древнего Бога.

– Дайте мне спасти его, я сделаю все, что хотите, – прошептала на Древнем языке.

Темный мотнул головой, словно не веря услышанному. С любопытством взглянул в мои глаза, блеснув своими.

– Все что хочу? – победно улыбнулся.
– Слышишь, брат? Она сделает все, что я захочу. А ты знаешь, что я хочу… – с иронией наигранности продолжил Агросс и подошел к двери. Взмахнув рукой невидимая стена покрылась рябью, а после пространство снова стало четким.

– Можете прощаться… Я буду милостив и подарю тебе, Ваал, последнюю ночь с твоей…Кхм, с моей женой.

Глава 28. Ваал

Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу,

Утратив правый путь во тьме долины, каков он был, о, как произнесу,

Тот дикий лес, дремучий и грозящий, чей давний ужас в памяти несу... (Данте Алигьери).

ВААЛ.

– Ваал, прошу, очнись! Ваал!

В глубинах моего сознания голос вытаскивал меня из плена пустоты Хаоса. Раз за разом, с каждой буквой моего имени я приближался к свету, который крепко окутывал меня теплом и боролся с бесконечной пустотой, что жаждала без промедления овладеть мною.

Голубые, словно небо, глаза, полные слез и отчаяния, смотрели на меня. Она наклонилась и коснулась шершавыми губами моих губ. Истощенна… Обезвожена. Словно не я был на грани, а она. Та, что вырвала меня с объятий мглы.

– Прости, – шептала мне в губы, задыхаясь от собственных слез.
– Прости…

Сжал ее тонкую талию и прижал к себе. Зарылся в мокрых, густых волосах, полностью пропитанные запахом крови. Уткнувшись носом в ее шею, вздохнул, набирая в легкие воздух, что сладко пах бестией.

– Это из-за меня… из-за меня, – продолжала неустанно, прижимаясь ко мне.

– Тише маленькая моя, тише, – пытался успокоить.

Не мог надышаться ею. Боялся, она испариться, исчезнет. Боялся, что он её заберет именно сейчас, когда она мне необходима больше всего на свете.

Впивался в её губы грубо, рвано, ненасытно, словно в последний раз, и она отвечала так же напористо, откровенно и непристойно. Дрожала, прижимаясь к моему окровавленному телу, и терлось об моё естество, желая отдать всю себя. Обнимала кровавыми руками сильно, словно не женщина, а воин. Завладела мною. Она напоминала мне меня, страдающего от безумного желания. Все это время мы страдали оба...

Поцелуи становились все не сдержаннее. Необузданная жажда страсти овладела мной, а я ею. Откинув ее на кровать, я вошел в нее резко и без промедлений. Желая ее сейчас такую, объятую моей кровью. Двигала бедрами навстречу моим движениям. Горячая дрожь пробирала до неутолимых стонов, до костей. Пот смешался с кровью, а дыхание стало одно на двоих. Я брал её так, как никогда. Яростно, сильно, жестоко. Потому что моя. И только моя.