Жена для двоих

— Считаешь себя богачом? Я предлагаю сумму, равную твоему гонорару за последнюю командировку в Сирию!

— Хм. А откуда ты знаешь эту сумму?

— Я много чего знаю! Так что? Две недели покатаешь дочку Истомина, без риска, свиста пуль, геморроя, и получишь красивую сумму с пятью нулями на свой счет!

— Заманчиво! Только я не пойму, за чей счет банкет?

— Агаточка очень хочет меня в качестве спутника. Она готова платить. Щедрая крошка! А уж как она за эти бабки перед Истоминым отчитываться будет, мне неинтересно! Скажет, что сделала какую-нибудь новомодную процедуру у косметолога, сделает ему приятно в постели, и тот все забудет тут же. Сто процентов!

— И? Когда вылет?

— Завтра вечером.

— Охраняемый объект — дочка Истомина? Сколько лет?

— Двадцать или около того.

— Нет!

— Что нет?

— Не собираюсь я сопли подтирать капризной девке даже за такие бабки! Я устал, хочу гулять, кутить, баб трахать, а не твой геморрой разгребать.

— Подумай до завтра!

— Я уже подумал. Вали, дай поспать!

— Леха! Ну, пожалуйста! Я очень на тебя рассчитывал!

— Даже не сомневаюсь! Ничего не меняется в этой жизни! Да, брат?

— Хорошо, я объясню, почему это для меня так важно! Это не просто отдых с телкой на лазурных берегах, понимаешь?

— Нет! Не понимаю.

— Брат! Есть тема одна перспективная, я должен перетереть ее с одним крутым кентом там, за бугром. Если все получится, мы с тобой оба в шоколаде будем.

— Тем более нет! Криминал мне неинтересен.

— Это легальная тема. Помнишь, мы с тобой хотели тачки гонять из-за бугра. Но на одной-двух до хрена не поднимешь. Я хочу замутить тему крупную, через официального представителя. Поможешь, возьму тебя в долю.

— Звучит как конкретное кидалово!

— Звучит как огромная просьба о помощи. Пожалуйста, брат. Мне это правда важно! Задолбался я уже быть на побегушках. Да и тебе сколько можно под пули лезть? — и смотрит так преданно, если бы не знал братца, обязательно бы купился. Только есть еще одна проблемка. Перед последней командировкой повздорил я с одним нехорошим человеком. Очень надеялся, что он забыл о моем существовании, но вчера убедился, что напрасно. Передали мне от него привет. И хоть прятаться не в моих правилах, но лезть на рожон против армии желания нет. А если принять предложение Сашки, то будет у меня время немного осмотреться, оценить силы, и принять решение, что делать дальше.

— Так ты согласен?

— Нет, но я готов подумать.

— До вечера, — смотрит на меня с надеждой брат.

— Хорошо, до вечера. А сейчас дай мне наконец поспать.

— Хорошо, спи! На отдохнувшую светлую голову ты точно должен согласиться.

— Скорее наоборот. Но сейчас — до вечера! Исчезни!

— Слушаю и повинуюсь, большой брат!

***

Вот так я попал в очередную идиотскую ситуацию по вине своего братца. Конечно, я согласился на его предложение. Принять решение мне помог еще один привет из прошлого, еще более серьезный и борзый. Не простил мне тот самый опасный человек интрижки с его похотливой женой. А я не люблю, когда меня трогают. Знатно мы размялись вчера с его тремя амбалами, которые поджидали меня возле клуба. Здоровые быки, но по сути непуганые идиоты. В больничке теперь наверняка загорают. А мне обещали, что в следующий раз в ход пойдет огнестрельное, раз уж по другому до меня не доходит. И можно было бы бодаться с уродом дальше на понятном ему языке, но нет желания ввязываться в эту никому ненужную войну. Тем более что есть совершенно мирный выход. Мне настоятельно рекомендовали исчезнуть из города, ну что ж, я решил "прислушаться” и принять предложение брата. Это показалось мне вполне разумной идеей. Ровно до той минуты, пока я не увидел ЭТО!

Что там говорил Сашка? Девчонке около двадцати? Когда в зале прилета ко мне подошло чудо в рваных джинсах, с непонятными ушами из волос на голове, я подумал, что кто-то потерял капризного ребенка, но оказалось, что эта трагедия по мою душу.

Сам Истомин не смог встретить дочь, решил переложить это на меня. И вот я как дурак стою с табличкой, где изображено "Есения Истомина", высматривая какую-нибудь гламурную сучку. И никак не могу сопоставить образ подошедшей несуразицы и дочки босса. Но судя по тому, как она небрежно вручает мне чемодан, передо мной и есть будущий объект охраны.

— Где отец? — интересуется барышня, не удосужившись даже поздороваться.

— И вам добрый день! — скалюсь я. — Данил Сергеевич задержался. Будет ждать вас дома.

— Понятно, — розовые губы надувают пузырь жвачки, хочется лупануть по мордахе, чтобы липкая субстанция заткнула дерзкий рот, но я только мило улыбаюсь. — Поехали! — звучит небрежная команда, и мне не остается ничего, кроме как пуститься следом за недоразумением в кедах!

Мы в машине, девчонка болтает с кем-то по телефону. Лопочет на английском. Язык я знаю, но не хочу напрягаться и слушать бестолковый треп. Отключаюсь мыслями и давлю на газ. Тачка зачетная, и по фиг на назойливых пассажиров!

Отвлекает меня похлопывание по плечу:

— Эй, за баранкой! Ты глухой?

— Слушаю, — включаюсь в реал.

— Ты ниче не попутал? Это ж не гоночный болид! Убить меня хочешь?

— Ну что вы, Есения Даниловна! Я здесь, напротив, чтобы обеспечивать вашу безопасность! — отвечаю и сам офигеваю от своей вежливости. Даже не знал, что так умею.

— Вот и обеспечивай! — раздается возмущенный голос. — Скорость сбавь и на дорогу смотри внимательно!

— Александр! — рявкаю я, чтобы осадить девчонку и одновременно напомнить свое имя.

— По фигу! Главное, чтобы место знал и команды понимал! Шурик!

Мля-я-я-я. Бесит! Ненавижу! Зачем согласился? По инерции давлю сильнее на газ, девчонка вжимается в сиденье.

— Ты тупой? — верещит она.

— Возможно! Настройки мои несовершенны. Понимаю только уважительное обращение. Иначе зверею и выхожу из строя.

Газ в пол, несемся дальше. Впереди несколько машин, приходится резко обогнать их, прежде чем мы снова выходим на прямую дорогу.

— Хорошо, Александр, прошу сбавить скорость, — пищит девчонка.

— Вот, теперь посыл понятен! Неплохо было бы еще добавить "пожалуйста", но сойдет и так, — торможу не слишком аккуратно, но дальше двигаюсь как приличный мальчик.

— Я передам отцу, что ты меня чуть не убил!

Началось!

— Обязательно передайте, Есения Даниловна! Это ваше право!

— Вижу, работой ты не дорожишь?

— Почему же. Очень дорожу! Но своим достоинством больше!

— А что, такое огромное достоинство? — хихикает она.

— Я про человеческое достоинство, — бросаю на нее снисходительный взгляд.

— Ага. И я про него! Но ты должен уяснить, что ты — водила! Вот и веди качественно и молча! Знай свое место! Понял?

Молчу. Потому что если сейчас открою рот… Девочка вспомнит весь исконно русский матерный, если вдруг забыла. Хотя, после такой неслабой перепалки, достоинство, то, которое мужское, хочет вырваться наружу и заткнуть этот наглый рот совсем неприличным способом. Чтобы звуки вылетали громкие, но совсем не такие. Представил картинку, и в штанах стало еще теснее. Эх, подкинул мне братец задачку.