Жена для императора

– Такой ты мне нравишься куда больше. СТРАЖА!

Стража?!

Господи. Неужели это ещё не всё?

Я даже не успела испытать хоть какого-нибудь маломальского облегчения от мысли, что Антифьев надо мной сжалился и сейчас меня отпустит. Последовавший за коротким выкриком босса ржавый скрежет железного замка и тяжёлых навесных петель тюремных дверей чуть было не довёл меня до очередного истеричного срыва. А дальше и того хуже. Я не верила своим глазам, вытаращив их до предела и наблюдая за происходящим, как за самым дичайшим кошмаром всей моей жизни.

Внутрь не особо просторного каменного мешка ввалилось как минимум трое человек – двое мужчин и одна женщина. Причём все были разодеты под стать Демьяну Никифоровичу. То есть в тяжёлые средневековые наряды и ни разу не сказать что бутафорские. Мужчины так вообще выглядели в своих увесистых доспехах настолько реалистично, будто и вправду жили в этих насквозь просаленных и прокопчённых постоянной ноской вещах денно и нощно, не снимая их даже перед сном. Я это поняла буквально через несколько секунд. Когда один из них приблизился ко мне, чтобы раскрутить на моих запястьях в железных наручах стальные болты. В нос ударило таким спёртым смрадом из смешанных ароматов, что у меня невольно запершило в горле и ещё сильнее заслезились глаза.

Мысли о том, что это всего лишь сценическая постановка не пойми какого РПГ-квеста, уже не выглядели для меня, как раньше, логическим объяснением происходящему. Поскольку никакой логики во всём этом кошмаре я больше не прослеживала! А верить в то, что это всё по-настоящему…

Да ни за что на свете!

– Только не думай, будто сумела выиграть для себя немного дополнительного времени, Иллария. Любой неверный шаг с твоей стороны или какая-нибудь отчаянная выходка, и эти стены станут твоим пристанищем до конца твоих дней. Не забывай, любовь моя. Лишь от твоего правильного поведения и полного во всём мне подчинения зависит всё твоё ближайшее будущее. И не только твоё.

Не знаю, что хотел этим сказать Демьян Никифорович, но выглядело это даже для меня пугающе жутко. То, как он обошёл застывшую в центе камеры незнакомую мне женщину и с показательной бережностью обхватил её предплечья своими увесистыми ладошками. А если брать во внимание его внушительный рост и гладиаторскую комплекцию, не спасало даже плотное телосложение незнакомки, разодетой в многослойные одежды то ли дворянки, то ли особо привилегированной служанки. Думаю, ему не обязательно демонстрировать свои “магические” примочки. Захочет, свернёт ей шею в один присест всего за одну долю секунды.

Я, конечно, понятия не имею, кто это и почему Антифьев пытается мне угрожать через её жизнь. Но я как-то не привыкла, чтобы кого-то намеревались убить на моих глазах, намекая об этом прямым текстом.

– Я многих оставил в живых дорогих твоему сердцу близких, соратников и даже небольшую часть из твоей личной прислуги. На тот случай, когда однажды в твою голову придёт мысль о том, что тебе, вроде как, больше нечего терять. Иногда цена чужой жизни кажется выше собственной. А ты, как я помню, натура весьма эмоциональная. Можешь всплакнуть даже над подавившейся вишнёвой косточкой любимой канарейкой, устроив ей впоследствии в дворцовом саду пышные похороны.

– Ей было тогда всего тринадцать!.. – незнакомка в тяжёлом бархатном платье тёмно-сизого цвета и с чудным головным убором поверх длинного покрывала впервые подала свой слегка возмущённый голос. – Вы, небось, тоже в детстве чудачили, даже не представляю, как и сколько. До Ардора в своё время о вас доходили не менее впечатляющие слухи.

– Бьюсь об заклад, какая-то из них часть даже чистая правда. – Антифьев жёстко осклабился и “ласково” сжал свои пальчики на полных предплечьях немолодой незнакомки. Не знаю, насколько сильно, но судя по тому, как у женщины побелело лицо и чуть вылезли из орбит глаза, было ей сейчас не слаще моего.

Откровенно говоря, я продолжала офигивать от происходящего всё больше и больше. И даже не заметила, как меня полностью освободили от наручей. Так и продолжала сидеть на скудной соломке, прижавшись к каменной стене и машинально, почти не замечая, что делаю, растирала затёкшие запястья дрожащими ладонями. А взглядом и всем вниманием была намертво прикована к происходящему в центре камеры. Видимо, всё ещё надеялась, что смотрю сейчас либо какой-то жутко бредовый сон, либо гиперреалистичный 3-Д фильм.

– Довольно ностальгирующих воспоминаний! Ты сейчас здесь не за этим, Тарла. Позаботься о своей любимой госпоже. И не забудь о нашем с тобой договоре.

***

А затем меня, поддерживая под руки, потащили к выходу из мрачного подземелья. То, что я от шока и потрясения (да и от сырости, которая явно обеспечит мне ринит с фарингитом уже к вечеру) не поспевала за стражами в поскрипывающих и лязгающих доспехах, мало кого волновало. Хоть они и не причиняли ненужной боли, но и миндальничать тоже не собирались.

Я не знаю, кто являлся костюмером этого фестивального парада психопатов, но о моем удобстве он явно не думал! Как вообще можно передвигаться в этом тяжёлом то ли гобелене, то ли дубовом жаккарде (в темноте не разобрать), ещё и в пыточном корсете, от которого у меня постоянно перекрывало дыхания при подъёме наверх? Я не могла даже разглядеть своё платье как следует, поскольку света факелов хватило лишь то, чтобы разобрать какого оно цвета (насыщенного тёмно-вишнёвого оттенка), да рельефную вышивку из золотой канители. Промокший почти насквозь от мокрых плит подземелья подол я ощущала при ходьбе с таким же пробирающим до мозга костей раздражением, как и все остальные предметы своего маскарадного костюма (и кто там в детстве когда-то мечтал о настоящем платье принцессы?). Особенно, когда спотыкалась об него же практически на каждом шагу. Если в средневековье, под адепта которого косит мой босс-психопат, носили подобное, я не знаю, как они вообще выжили!

Объем свалившейся на меня информации вместе с ее шизофренической окраской грозил взорвать мне мозг вплоть до летального исхода. Поэтому я приказала себе ничего не анализировать до тех пор, пока не буду готова.

Скорее всего, к вечеру все закончится, успокаивала я себя. Демьян лично отслюнявит мне внушительный пресс банкнот и повысит в должности, настоятельно попросив молчать обо всем, что я тут увидела и испытала. Может даже попросит прощения за… Та плевать, за кого: своего брата-близнеца, которого уронили в детстве в музее средневековья, или за второе Я, с которым они безуспешно все вместе лечат шизофрению втайне от ничего не подозревающих родителей.

На грубо подогнанных валунах с почерневшей от сырости известкой в свете факелов блестела влага. Большая серая крыса с писком шарахнулась прочь от увесистого сапога одного из моих молчаливых конвоиров. Судя по шуршанию, на лестнице из тёсаного камня этих тварей было не меньше десятка. Надеюсь, это просто чей-то домашний зверинец для придания достоверности окружающему антуражу, иначе… Иначе, кто мне скажет, почему я до сих пор не визжу во всю глотку?

Иногда факел выхватывал из темноты поросшие мхом колонны. Довлеющий гнёт замкнутого пространства, низкий свод заросших то ли лишаем, то ли каким-то грибком потолков, которые, казалось, вот-вот рухнут на голову. Я то и дело интуитивно, едва не через каждый шаг зажималась, жмурилась и беспомощно трясла головой, будто и вправду силилась проснуться.