Жена Хана

– Нет, я выкупила тебя – с потрохами. Я позволю тебе остаться в компании, и никто не узнает, что акции у меня, а ты станешь хорошим мальчиком и будешь за это работать, как положено. На меня работать, на мою кампанию. "ТрастингСтрой" теперь мой.

Он яростно захлопнул дверь, когда я попыталась ее открыть.

– На тебя? – Он истерически захохотал, – Да ты больная на всю голову. Ты просто психованая дура! И не пытайся сбежать. Мы закончим этот разговор. Сегодня. Хватит играться.

Я усмехнулась и вернулась к столу. Он хочет продолжать разговор? Хорошо. Мы продолжим. Прямо сейчас.

– Я психованая дура. А ты кто? Эгоист, сексуально озабоченный, без тормозов, развратен, лжив. Мне перечислить еще, или на этом остановимся?

– Давай, перечисляй. Мне даже интересно.

Артур сел на стул напротив меня и закинул ногу за ногу.

– Давай, что ты обо мне знаешь? Я слушаю. Ты ведь сделала домашнее задание, Инга?

Я тоже села. За столом даже почувствовала себя уверенней.

– Начнем. В 2004 ты женился на Алене, и вы укатили в медовый месяц. В 2005 ты познакомился с какой-то страшной актрисулькой Настей и изменял с ней Алене полгода. Потом ты ее бросил и переключился на Олю. Симпатичную девушку, я бы сказала, ей ты тоже изменял. Потом тоже бросил. В 2006 Рахманенко сделал тебя гендиректором и ты начал уверенно губить кампанию. Потом ты пристрастился к казино и проиграл кучу бабок. Тебе пришлось взять со счета фирмы. Точнее украсть. Правда, гадам всегда везет, и ты отыгрался, но после этого в казино не ходил. В 2007 твоя Алена пыталась покончить с собой, потому что ты решил ее бросить. В 2008 ты трахал все, что движется, а что не движется – толкал и трахал. И так до того времени, пока мы познакомились. Кто из нас болен, Артур? Кто психопат и социопат, а?

Чернышев все это время смеялся, громко оскорбительно.

– Круто. Нет, я польщен, моя персона интересовала тебя все эти годы, тогда как я забыл, как тебя звали.

Это было больно, но я сдержалась. Я не позволю ему взять верх, не позволю мною манипулировать как раньше.

– Ну все. Ты отомстила? Ты довольна? Что дальше?

– Я еще не закончила, это только начало, Артур. Только начало.

Он вдруг схватил меня за волосы и выволок из-за стола.

– Ты охренела совсем? Да по тебе психушка плачет. Да, я бросил тебя. Да, мать твою, бросил, но у меня были причины. А ты? За что ты мстишь? Ты вообще ненормальная?

И я не выдержала, я не могла не сказать, я должна была это выплеснуть, чтобы раздавить его окончательно.

– За то, что дал денег на аборт. Швырнул мне подачку в тысячу долларов. За то, что убил нашего ребенка, скотина! Вот за что! Пять тысяч долларов пожалел, тварь! Я стояла как побирушка под твоими окнами и умоляла сжалиться, и дать гребаных пять тысяч долларов! Наш ребенок был бы жив! Ты убийца! Ты виноват в смерти нашего сына. Ему было всего два месяца, он был маленький, но уже боролся. Сукин сын, ты спрашивал – чего я хочу?! Я хочу, чтобы ты сдох! Чтобы это ты лежал там под холодной землей. ТЫ, А НЕ ОН!!!!

Артур выпустил меня внезапно, и я пошатнулась. Слезы градом катились по моим щекам. А он побледнел, казалось, его лицо стало землистого цвета.

– Ребенок...ты была беременна?

– Не притворяйся! Господи, как же я тебя ненавижу. НЕНАВИЖУ!

Ему удалось меня сломать. Нет, это не я его раздавила, а он раздавил меня. Я бросилась прочь из кабинета. Мчалась, размазывая слезы по лицу, спотыкаясь, по лестнице. Мне тоже хотелось умереть. Я устала, я хотела к моему мальчику. Там мне будет хорошо. Там я смогу плакать и молиться. Я села за руль "тойоты" и рванула по трассе. Дождь бил в ветровое стекло, а по моим щекам катились слезы. Внезапно на повороте меня занесло, машину развернуло на встречную полосу, закрутило, швырнуло в сторону.

– "Мамочка" – этот голос появился в голове, зазвучал в ушах, сквозь визг покрышек.

– "Мамочка моя"…

Я жала на тормоза, со всех сил, но дорога была слишком скользкой. Откуда доносится этот нежный голос? Где ты? Где ты, мой маленький?

"Мамочка, не надо" – голосок умолял меня бороться за свою жизнь, а я устала, мне хотелось бросить руль и отправиться к нему.

– Я хочу к тебе, – жалобно всхлипнула и посмотрела вперед. Меня неумолимо несло к боковому заграждению. Еще секунда – и будет удар прямо в лоб.

"Не надо, мы скоро встретимся, я обещаю, обязательно встретимся, только не сейчас. Живи, мамочка, живи".

Когда-то я тоже шептала моему малышу именно эти слова, но если он просит меня, разве я могу отказать? Я крутанула руль и "тайота" полетела в кювет, прочесала по кустам к деревьям и почувствовала сильный удар. Меня дернуло вперед, ремень безопасности впился мне под ребра. Раскрылась "воздушная подушка". Сработала сигнализация, она выла и выла, а я рыдала склонив голову на руль. Сегодня мой малыш впервые со мной заговорил. Все эти годы он даже мне не снился, а сейчас пришел ко мне сам. Мой маленький ангелочек.

ГЛАВА 17

Самый сильный стресс я испытала, когда меня начали досматривать. Мне казалось, что у меня на лбу написано, что со мной что-то не так, что "я – преступница". Но все прошло обыденно. Мою сумку просмотрели, документы проверили, заставили сотовый оставить на проходной. Обходились со мной очень вежливо, даже сама не ожидала. До административного корпуса меня подбросил на служебной машине молодой оперуполномоченный Владислав Рыжов. Он, все время поправлял фуражку и бросал на меня любопытные взгляды.

– На практику?

– Да.

– А звать как?

– Анна Николаевна, – строго сказала я и сложила руки на коленях.

– Медсестра? Не боитесь к нам?

– Не боюсь.

Опер провел меня узкими коридорами к канцелярии.

– Оформить все надо по правилам. Платоныч трудовую книжку откроет, пропуск выдаст. Документы все при себе?

Я с трудом за ним поспевала, озираясь по сторонам.

– При себе.

Пожилой мужчина, которого Рыжов назвал Платоновичем, задавал мне вопросы, что-то записывал в серенькую книженцию. Выдал мне пропуск, белый халат, шапочку и сказал, как пройти в санчасть. За дверью меня поджидал все тот же Рыжов.

– Вы к нам из столицы?

– Нет, до столицы еще не добралась.

Я озиралась по сторонам.

– Это административная часть, здесь безопасно. Заключенные делятся на тех, кто сидит в обычных условиях, стандартных камерах, и на тех, у кого лайтовые, легкие статьи. Последние как раз могут работать в санчасти: уборщиками, поварами. Так что тут опасаться нечего.

Я кивнула. Да, многого я не знаю, несмотря на то, что прилично литературы изучила.

– А вот и больничка.