Жена кузнеца

– Давай я тебе помогу! Лиза говори, что делать.

– У Малхора нам Манька помогала, а как муж помер твой, и сбежала к своему брату. Так что я привычная. Нужно поесть хозяину приготовить, а то если кулаком свои стукнет, так нас тоже спалят на огне погребальном.

Я хмыкнула, пусть попробует только тронуть. Чем -нибудь как огрею, мало не покажется. Потом заяву накатаю, будет знать, как в образ входить. Лиза показала на корзину с картошкой, я села ее чистить. Она ловко поставила чугунок на огонь. В этот момент в дом вошел кузнец и положил нам что-то завернутое в полотенце и поставил ведро воды.

Я развернула и увидела сало соленое. Так это праздник уже. Сейчас мы его и пожарим с лучком.

Я покидала картошку в кипящий чугунок. Лиза поставила в другом чугунке яйца варить, и все чугунки задвинула подальше в печь. За печкой я нашла на стене лук, уже засохший. Ну ладно сойдет, а завтра посмотрим все запасы кузнеца, раз он решил сделать меня хозяйкой. Попляшет теперь муженек.

Через час у нас с Лизой был накрыт стол. На столе стоял котелок с картошкой, и сверху была она засыпана жареным салом и шкварками лука.

– Я еще такого не пробовала, но пахнет вкусно. Где ты такому научилась, Лада?

– Ладно, еще не то с тобой сделаем.

В этот момент к нам зашел кузнец.

– Садись к столу, батюшка.- Сказала Лиза и отошла от стола. Он посмотрел на меня и молча с хмурым лицом сел за стол. Махнул нам, и мы с Лизой тоже сели за стол.

– Сядь рядом! Ты жена и хозяйка этого дома!

Хорошо, если ты так хочешь, то я сяду - подумала я и пересела рядом. Он наложил в глиняные плошки еду мне и Лизе и начал есть. Мы ели молча, мне даже странно было, что кузнец ничего не налил себе выпить и мы просто молча ели свой поздний ужин. Неужели этот холостяк ничего не пьет? Но кто-то принес ему молоко и хлеб. Значит не такой уже монах сидит рядом со мной.

После ужина мы с Лизой убрали со стола и помыли посуду. Я нагрела воды, разбавила ее в ведре холодной и пошла на двор обмыться. Не при этом же чурбане мне мыться!

Полила на себя с ковшика и только обтерлась полотенцем, повернулась одеться и увидела за спиной у себя кузнеца. Он стоял и смотрел на меня, абсолютно не стесняясь. По спине поползли мурашки. Кроме ковша, ничего рядом, чтобы врезать ему. Он протянул мне ночную рубашку.

– Завтра покажу тебе купальню. А сейчас идем спать, надеюсь не нужно тебя связывать?

– Зачем? Можешь стукнуть меня и взять опять бесчувственное тело. Ты ж у нас походу некрофил. Сколько тебе за это платят, извращенец?

– Платят? Некро-кто? Ты моя жена и я имею право на тебя! Но если тебе так противно, я не трону тебя. Но первая ночь принадлежала мне по праву.
– Он сверкнул глазами и ушел в дом.

5 глава.

В доме было темно. Я поискала уступ, чтобы забраться на печь к Лизе, но кто-то схватил меня сзади за платье и потянул. Я обернулась, там стоял кузнец.

– Я тебя не трону, но спать ты будешь в моей постели. Или ты пойдешь сама или я тебя свяжу и положу в кровать силой.

Гнев поднялся во мне волной, аж зубы у меня скрипнули. Только тронь меня, подумала я, отравлю чем-нибудь, что спать будешь на унитазе у меня! Я пошла следом за ним. Мне пришлось ложиться в кровать с чужим мне мужиком, да еще и под одним одеялом. Я насколько могла, отодвинулась от него на край коовати и решила, что уж легко я ему не дамся: или поцарапаю или укушу, если тронет меня – это точно. При всей своей воинственности, через несколько минут я уснула крепким сном и даже не проснулась, когда кузнец утром встал и ушел.

Я проснулась очень поздно по меркам деревни. Здесь привыкли вставать рано, еще на восходе солнца. Лиза вовсю шуршала на кухне и гремела посудой, но меня не пришла будить. На самотканом коврике, на полу, сидел Мишутка и играл со своим деревянным конем.

– Доброе утро, Лиза! Доброе утро, Мишутка!

– Доброе! Я вижу, что у тебя все хорошо! Ты улыбаешься! Значит Никита очень хороший муж!

– Почему ты так решила?

– При Малхоре ты вообще не улыбалась. Только плакала по ночам, когда он засыпал. А сегодня я не слышала твоего плача и не вижу слез на твоих щеках.

– А где мой, так называемый, муж?

– Он ушел со столяром договариваться, чтобы этот человек сделал нам с Мишуткой кровать. Представляешь, у меня будет своя кровать! Как у принцессы! Я себе матрас сама сеном набью.

В этом была такая не поддельная радость, что я смутилась. Может Лиза всю жизнь живет в деревни, и не видела кровати, а сейчас ей платят за спектакль и ей так легко все дается. До какой степени все правдоподобно, что я начинаю сомневаться во всем этом.

– Пойду, умоюсь.

– Да, пойди. Там на улице у входа кадушка с водой. Никита уже наносил целую.

Я вышла на улицу, было очень светло и солнце уже хорошо припекало. Двор был широкий и такой порядок на нем был, что диву давалась. Я наклонилась к кадушке и чуть не завизжала от неожиданности. На меня смотрело чужое лицо. Я потрогала себя. Еще раз посмотрела на свое лицо, и у меня наступил ступор. Что с моим лицом? Они мне, что, сделали пластическую операцию? Я посмотрела на руки, вроде мои, только какие-то утруженные, как у деревенских дам. Ладно отмочим в ванночках, маникюр сделаю, только ногти нужно отрастить.

В этот момент из двери выглянула Лиза, она что-то вылила из ведра прямо во двор.

– Лиза, что с моим лицом?

Лиза нахмурилась, подошла ко мне близко, посмотрела на меня:

– Не вижу ничего. А что с твоим лицом? Вроде обычное лицо. Синяк только на щеке, но так это ты ударилась, когда падала. Бабка Манка сказала, это красоты не испортит, все пройдет. На девках не такое заживает!

– Лиза! Это не мое лицо!

Лизка остановилась, внимательно посмотрела на меня, потрогала мне лоб.

– Лада, тебя нужно к деду - шаману везти! Ты повредилась умом! Ничего не помнишь! Лицо не твое! Ты меня пугаешь! Я скажу Никите, пусть везет тебя, пока ты нас не зарезала, как Авдотья!

– Какая Авдотья?
– сказала я и осеклась, потому Лизка молчала и смотрела на меня с подозрением, нахмурив брови.

Я посмотрела еще раз в отражение и подумала, а что если этот шаман и дает какие-то зелья, чтобы никто ничего не помнил. Вот я попала!
– Ладно, Лизонька! Успокойся! Я уже почти все вспомнила. Только в этой кадушке я не узнала свое лицо. Видно синяк меня напугал.