Жена лучшего друга

— Я её люблю. Завтра, если ты ждёшь меня, я приду, но только с ней, ясно? Не с Ритой или кем-то другим, а именно с Викой.

— Я никогда её не приму, Артур, никогда! — заявила мама.

— Что ж, отлично! Значит, меня на приёме не будет. Скажешь всем, что у тебя больше нет сына, — я решительно направился к двери, оставив маму в шокированном состоянии.

Я не собирался отступать. Хотел доказать Вике, что достоин её, а главное, показать, что настроен решительно. Да, прошло всего пару месяцев, она только развелась, но ведь я не тащу её под венец, хотя кольцо уже купил. Я был согласен просто пожить вместе, чтобы она, наконец, осознала, что мне никто не нужен. Ни Рита, ни Оля, ни Катя, ни любая другая девушка. Я хотел быть с ней, завести семью, детишек.

Если бы тогда знал, что всего этого хотел только я, то послушал бы мать, но увы… об этом я узнаю чуть позже. Тогда, когда даже вдохнуть будет невыносимо сложно, до боли в костях и до ломоты в теле. После я буду тихо умирать и выть от боли в подушку так, чтобы об этом никто не узнал. Всё это будет, но чуть позже…

Глава 17

Всё самое ужасное происходит в момент, когда ты этого не ждёшь. Не думаешь о плохом, не мыслишь о том, что всё изменится. Ты просто живёшь. Существуешь. Продолжаешь улыбаться, готовить завтрак, идти на работу.

Я ждала, но всё равно оказалась не готова. То утро начиналось так же, как и десятки других. Артур притянул меня к себе, зарылся лицом в мои волосы, легко коснулся губами шеи. Он покрывал поцелуями моё тело, нежно касался груди, водил руками по ногам и бёдрам, заставляя дрожать от предвкушения чего-то большего.

Тогда всё было, как в последний раз. Я угадала. Почти. Потом была ещё одна ночь, а дальше… дальше пустота, отрешённость, желание рвать на себе волосы и биться головой о стену из-за глупости. Из-за собственной слепоты и нежелания видеть очевидного. Из-за того, что поверила… позволила себе окунуться в отношения, которые изначально были обречены на провал.

Неужели я не знала, что будет больно? На что я надеялась? Что он останется со мной? Глупости. Я знала, что он уйдёт. Ждала этого, но когда раздался звонок в дверь, я ещё ни о чём не подозревала. Готовила ужин, сбегала в магазин за вином, чтобы вечером немного расслабиться. Побежала открывать дверь и увидела высокую, стройную женщину. Первое, что бросилось в глаза — норковая шуба, стоимостью, равной моей годовой зарплате. Подобные женщины не ходят по таким подъездам. Может, ошиблась?

Не знаю, что меня в ней так привлекло, но я просто стояла и смотрела, пытаясь понять, почему она кажется мне знакомой. Заметила, как цепко и пренебрежительно она оценивает меня, как окидывает взглядом мой застиранный халат и домашние тапочки с ушками. Как кривит рот в ухмылке, будто говоря: «Господи, что за убожество». Буквально за секунду до того, как она переступает порог моей квартиры, останавливается в метре и начинает говорить, я понимаю, кто она. Мать Артура.

— Что же ты пообещала ему? — кидает так, будто я никто и ничто. Снова окидывает меня взглядом с ног до головы, щуриться и продолжает: — Что ТАКОГО ты ему можешь предложить?

Не знаю почему, но я просто молчу. То ли на меня действует её угнетающая аура, то ли слова, брошенные, как я понимаю, в запале, но я не могу ничего сказать. Слова застревают в горле, и я сглатываю болезненный ком. Почему-то именно сейчас осознаю, что это конец. Его мать пришла сюда не просто так. Видимо, на это есть причины, и я не ошибаюсь. Когда она произносит следующие слова, я уже умираю. Медленно, долго, мучительно… невыносимо больно и тяжело. Даже вдох и тот отдаётся болезненными спазмами в лёгких.

— Виктория, — обращается ко мне по имени. — Я понимаю, что Артур для вас — нечто новое, — странно, но она переходит на «вы». — Он молодой, а вы… кхм… женщина в возрасте, тем более с неудачным браком.

— Что вам надо? — не узнаю свой голос.

Ощущаю себя наблюдателем эпичной картины, но никак не одним из её участников. Я не хочу слушать то, что она говорит. Не хочу, потому что это правда. Всё правда. Он молодой, я старше — классика жанра для тех, кому запрещено быть вместе, кого точно не поймут окружающие. Я не хочу слушать дальше. Мне уже больно. Уже невыносимо слышать то, что я и так знала.

— Мне? — она смотрит на меня, как на ненормальную. — Мне ничего не надо. Я хочу, чтобы вы отпустили моего сына. У него есть девушка, она беременная, а вы… вы просто его мимолётное влечение, помешательство. Не знаю, что он в вас нашёл. Вероятно, вы его обхаживаете, готовите, стираете и…

Дальше я уже не слушаю. В голове вертится только «девушка» и «беременная». Набираю в лёгкие побольше воздуха и выдаю:

— Какая девушка?

— А вы не знали? — она говорит участливо, но я угадываю нотки фальши.

Конечно, я не знала. Более того, я даже не верила. Не хотела верить в то, что он мог вот так… ночью со мной, а днём… Нет, не думать. Это ложь! Ей просто не нравится то, что она видит, она просто не принимает того, что он со мной.

— Виктория, — пытается подойти ко мне, но я делаю шаг назад, упираясь во входные двери, которые успела закрыть после того, как она вошла. — У Артура есть девушка и, вполне вероятно, скоро будет свадьба. Её зовут Рита и буквально позавчера мы узнали, что она беременна. Неужели у вас хватит совести оставить ребёнка без отца? — да, она знает, куда давить. На что нажать, чтобы собеседник почувствовал вину, стал эдакой букашкой в большом мире.

Мама Артура говорит ещё что-то, пытается донести до меня свои мысли, поделиться соображениями, но я её не слышу. В моей голове крутится имя «Рита» и слово «беременная», а в мыслях возникает воспоминание позавчерашнего вечера, когда он приехал нервным, даже повысил голос на меня. В мыслях сразу всплывает картина, где я вижу Риту, сидящую у Артура на коленях, мне мерещится их поцелуй, то, как она его обнимает, а его руки покоятся на её талии…

— С вами всё в порядке? — слышу женский голос и не сразу понимаю, что его мать всё ещё тут.

— Уходите, — еле слышно, но с ноткой уверенности говорю я. Возможно, уверенность мне мерещится, и я просто хочу так думать.

— Виктория, я надеюсь вы не сделаете глупостей? Артур он такой ветреный, вы не первая вот такая жертва, — тараторит она, мило улыбаясь мне в лицо.

Я не выдерживаю. Больше ни минуты этого бреда.

— Вы уберётесь? — стараюсь говорить так, чтобы не выдать своего состояния.

— Виктория, мне очень жаль… — понимаю, что она будет долбить дальше.

Будет вгонять нож по самую рукоятку. Ей наплевать на мои чувства, и нихрена ей не жаль. Ни грамма. Я поднимаю голову, расправляю плечи, отодвигаюсь от двери, открываю её, подхожу к матери Артура, беру её за руку и вывожу на лестничную площадку.

— Да что вы… — она пытается возмутиться, но я захлопываю дверь перед её носом.

Закрываю её на засов, поворачиваю ключ, жду, когда хлопнет входная дверь в подъезде. И только после этого медленно спускаюсь на пол. Лучше бы я сотрясалась рыданиями, но нет. Я молча смотрю в одну точку, а затем медленно поднимаюсь, достаю телефон и набираю Лену. Наверное, это была последняя надежда.

— Привет, — говорю сразу после того, как она отвечает на звонок, — как дела?

— Привет, — радостно отвечает подруга, — всё хорошо.