Жена на год
Шрифт:
Сидел в машине, потому что Юли не было дома. Где она, на работе? Показалась знакомая фигура только минут через двадцать. Я сразу узнал, несмотря на громоздкий пуховик, несмотря на годы в разлуке, и печать времени, которая отразилась на летящей прежде походке.
Рядом с ней шла девочка, но их лиц я не видел. Говорить на улице не хотелось, поэтому дал им ещё пятнадцать минут, затем поднялся следом.
Дверь снова распахнулась почти сразу. И снова тот же шок на лице бывшей жены.
– Научись уже смотреть в глазок, – мягко советую я.
Она пытается закрыть дверь, но
– Проваливай, – повторяет Юля те же, что и в прошлый раз слова.
Взгляд её мечется и я понимаю, в чем причина – ребёнок дома, дверь в комнату открыта, оттуда весело струится яркий свет. Она боится за своего ребёнка.
– Не верещи, – прошу я. – Я на пару минут и по делу, ни тебе, ни девочке ничего не грозит.
И тут она выходит. Девочка. Я знаю, что ей шесть, ещё бы не знать. Пижама светлая, в полоску. Волосы распущены, светлые, удивительно длинные для такого маленького ребёнка.
– Диана пожалуйста, уходи, – просит Юля и делает шаг к ней.
Девочка не слушает её. Запрокидывает голову и смотрит на меня. А я…я обескуражен. На несколько мгновений обезоружен даже. Дети считаются красивыми все, я знаю. Но я не был готов к тому, насколько. Этот ребёнок так красив, что мне страшно. Большие глаза, почти прозрачно серые, с тёмным ободком вокруг зрачка завораживают. Ресницы такие длинные, что роняют тени на щёки. Господи, она так красива, что кажется не настоящей. И смотрит на меня не моргая, так внимательно, что мне и правда жутко.
На несколько мгновений я даже готов уступить, сдаться и уйти, но Юля подхватывает свою дочь на руки и уносит в комнату не произнеся ни звука. Закрывает дверь. А я впервые думаю, что за диагноз у этого ребёнка? Никогда не пытался вникнуть…
– Ты родила её от мистера Вселенная? – неловко шучу я, когда бывшая жена возвращается.
– Тебя не касается, от кого я её родила, – отрезает Юля.
Всё возвращается на круги своя.
Глава 10. Юля
В глазах Артура я вижу тот же шок, что и у остальных, когда первый раз видят Дианку. Она красива так, что порой это вызывает ступор. Я отнюдь не горжусь её красотой. Я её боюсь. Я боюсь того, что когда она станет взрослой девушкой, а меня больше не будет рядом её красоту будут использовать. Она слишком беззащитна моя дочь, я боюсь, что из-за красоты у неё будут проблемы.
Даже у меня из-за яркой внешности и смазливого лица вся жизнь пошла кувырком, а что говорить о той, что не сможет за себя постоять? Каждый раз, когда думаю об этом, тревожно колет где-то в груди, и сейчас тоже.
Главное, не показывать свои страхи Артуру. Он их недостоин, ничего не достоин, находиться в моей маленькой квартире тоже.
– Зачем ты снова пришёл? – устало спрашиваю я.
У меня нет сил с ним сражаться. Я просто хочу, чтобы он ушёл. Все мои мысли в комнате с дочкой. Испугалась ли незнакомца? Встревожилась ли? Не выйдет ли снова…
– Мне нужна твоя помощь. – Приподнимаю брови, члену всесильной семейки нужна помощь, и не чья-то, а моя? Я сплю, может?
Вытягиваю руку и щипаю её, сильно, до красноты, Артур не выдерживает. – Ты что делаешь?– Проверяю, не страшный ли это сон.
Закатывает глаза. Проходит на кухню прямо в ботинках, садится на табуретку, вытягивает ноги, места сразу становится катастрофически мало.
– Ты поможешь мне, я помогу тебе. Видишь ли, к старости мой отец стал несколько сентиментален…кто бы мог подумать. Я получу свое состояние только если ты выйдешь за меня замуж и пробудешь в этом браке год.
Так вот к чему дохлые птички, доходит до меня. Бывшие родственники подсуетились, чтобы не лезла. Хоть бы объяснили, что к чему, я же не экстрасенс…
– Я не буду тебе помогать, – качаю головой я. – Мне очень жаль, что ты не станешь богаче, чем есть, но и ты, и вся твоя семья остались в прошлом, я не хочу про вас вспоминать, не то, что соприкасаться. Уходи, пожалуйста.
Артур медленно осматривает мою кухню. Я стараюсь держать себя в руках. В комнате я навела порядок и уют, на кухню у меня уже не хватало ни сил, ни времени. Я не хотела стыдиться своего жилья, но это происходило вне зависимости от моих желаний.
– Посмотри, в каких ты условиях живёшь, – он старается говорить мягко, но я слышу в его голосе брезгливость и вспыхиваю, не в силах контролировать свои эмоции. – Это ужасно, Юль. Здесь не должен расти ребёнок. Я заплачу тебе. Много.
Он достаёт из кармана визитку. На столе валяется дешёвая пластиковая ручка, берет её, в его руках она смотрится нелепо, и пишет на обороте цифру. Она такая внушительная, что я поневоле сглатываю.
– У тебя есть время подумать, – продолжает он. – И я не могу отказаться от наследства раньше оговоренного периода. Поэтому все это время над тобой будет висеть дамоклов меч в виде моих родственников, которых ты так не любишь.
Встаёт. В дверях задерживается, я не выдерживаю и захлопываю. Снова выходит Дианка и с любопытством смотрит куда-то за мою спину.
– Он ушёл, – говорю я. – Больше не вернётся.
Меньше всего на свете я хотела бы спасать Вершинина или кого-то из его близких. Что-то мне подсказывало, что они не обеднеют в любом случае. Но вот Вершинин старший… о чем он думал? Зачем он это сделал? Ненависть всколыхнулась во мне с новой силой.
– Гори в аду, – повторяю раз за разом.
Там ему самое место. Весь вечер разговор не выходит у меня из головы, ничего не клеится и работа стоит на месте, а деньги мне ой как нужны.
– Прости, – говорю Дианке. – Что ты родилась у такой бестолковой мамы, у которой ничего не получается.
Но деньги Дианку не волнуют совершенно. Жаль только, что я понимаю – деньги это залог счастья. Всё херня про рай в шалаше. Этой ночью я так долго обнимала Диану, что нечаянно уснула в её постели. Софа, которой хватает ребёнку, слишком узка для нас обеих, я просыпаюсь утром разбитой и с болью в спине. Нужно встать, размяться, день предстоит долгий, но я лежу и любуюсь своей дочерью. Господи, как же она красива, как нежна! Когда я была беременна я боялась, что не смогу любить её, но стоило мне только взять её на руки в первый раз…