Жена на время
Шрифт:
Стаунтон сделал шаг вперед, а герцог Уитингсби продолжил вежливым, но холодным и очень твердым тоном:
– Я действительно очень привязан к своей невестке, маркизе Стаунтон.
Маркиз Стаунтон видел – граф Тилден уже согласен остаться в их доме. По крайней мере – на завтрашний бал. Он понял, как сильно скандал может повредить и его семье.
– Позвоните дворецкому, Стаунтон, – сказал его отец. – Он проводит вас в ваши комнаты, Тилден. Надеюсь, они вам понравятся. Жду вас с дамами к чаю в четыре часа.
Глава 11
Чарити сидела у туалетного столика перед зеркалом и расчесывала свои длинные каштановые волосы. Новую
Сначала все казалось таким простым. В обмен на благополучие для себя и своих близких она должна была выйти замуж за этого человека и провести с ним несколько недель в его семье. Она намеренно не задавала ему вопросов. Ей не нужно было знать о нем слишком много.
Даже после того, как она узнала, кто же на самом деле ее муж, все еще казалось достаточно простым. Конечно, приезд в Инфилд-Парк и знакомство с герцогом Уитингсби и членами его семьи стоило ей нервов. Все оказалось гораздо сложнее, чем она предполагала, но она с этим справилась.
И дальше все могло бы быть достаточно просто, держи она себя именно так, как ей велели: играй роль тихой и скромной жены, тени своего мужа, будь просто тихой серой мышкой. Но, оглядевшись, она поняла, что перед ней люди, которые попали в драматическую ситуацию и не могут найти из нее выхода. Если бы ее это не волновало!
Чарити тяжело вздохнула и отложила щетку для волос. Она даже не будет пытаться уснуть, а пойдет сейчас в малую гостиную и напишет несколько писем: Филипу, Пенни и детям. Пора уже написать им. Она слишком долго откладывала. А что она, собственно, может написать им, кроме лжи? Даже если она и сообщит им правду, они все равно уже не смогут ничего изменить. Она просто не может передать все в письме. Ей нужно видеть их лица, когда она будет рассказывать эту историю.
Кажется, с некоторых пор – с каких именно? – она только и делает, что лжет. Вчера они прибыли в Инфилд-Парк. Накануне приезда они поженились. Неужели прошло меньше трех дней? Еще четыре дня назад она и не подозревала о существовании маркиза Стаунтона. Она нервничала по поводу встречи с неким мистером Эрхартом.
Маркиза Стаунтон взяла свечу и направилась в гостиную. Там Чарити зажгла две свечи, нашла бумагу, ручку и чернила и села к изящному письменному столу.
– Дорогой Фил… – начала она.
Граф Тилден в течение всего вечера вел себя так, будто Чарити и на свете не существует, хотя его светлость посадил друга за ужином справа от своей невестки. Графиня Тилден, когда их взгляды встречались, ласково – пусть и неуверенно – кивала, но близко не подходила и в разговор не вступала. Марианна взяла под свое крыло леди Марию Лукас, красивую и элегантную молодую леди, которая чувствовала себя в роскошной гостиной и среди членов семьи так непринужденно, как будто родилась здесь.
Маркиз не хотел жениться на леди Марии, которую отец выбрал ему в жены. Поэтому он и женился на ней, Чарити. Но муж не видел леди Марию целых восемь лет. Тогда она была просто ребенком. И сегодня он, наверное, был удивлен ее чудесным превращением в красивую юную девушку. Может быть, он уже жалеет о своей женитьбе… Чарити решительно макнула перо в чернила. Ну что же, это его проблемы.
«Дорогой Фил, ты, наверное, гадаешь, куда я исчезла. Прошло целых два дня, а я только теперь даю знать о себе. За эти дни произошло так много всего. Еле-еле нашла время для письма. Детей в семье оказалось четверо, а не трое. Но младший ребенок
еще слишком мал для занятий со мной. Это очаровательный карапуз, который лезет всюду, куда ему нельзя, тащит в рот все, что попадет под руку, и веселится по любому поводу, особенно веселит его ворчание старой няньки».Трудно поверить, чтобы такой забавный малыш мог родиться у Марианны и Ричарда. Этот вымышленный карапуз заставил ее подумать о материнстве… Ну да ладно. Зато она будет самой внимательной и терпеливой теткой детям Фила, Агнессы и Пенни.
«Старшей девочке, Огасте, уже восемь лет, – продолжала сочинять Чарити. – Это очень грустный и замкнутый ребенок. Она враждебно относится ко мне и, – девушка в задумчивости провела пером по подбородку, – к мистеру Эрхарту. Но сегодня мне впервые удалось вызвать у нее улыбку, когда я рассказала ей, как сыновья привратника спрятались на дереве и забросали меня листьями. Похоже, она очень привязана к этим мальчикам. Посмотрим, удастся ли мне сделать так, чтобы они хоть иногда могли играть вместе. У меня создалось впечатление, что ей вообще редко разрешают играть с детьми».
Чарити действительно рассказала Огасте о своих детских подвигах. Например, как залезла на самую верхушку высокого дерева, росшего рядом с домом, чтобы снять жалобно мяукающего котенка. Пенни плакала, а Фил хныкал, стоя под деревом. Котенку надоело сидеть на тонкой ветке, и он спустился вниз раньше, чем Чарити удалось добраться до ветки, на которой он сидел. А потом произошло то, чего и следовало ожидать. То же самое, что случилось сегодня утром с Гарри. Усилиями садовника, отца и проходившего мимо бродячего торговца удалось снять ее с дерева. Все это сопровождалось потоками слез и противоречивыми советами, которые давали остальные. дети и мать. Рассказывая Огасте эту забавную и трогательную историю, Чарити искусно соединяла правду и вымысел.
Она остановилась, задумчиво нахмурилась и снова, сама того не сознавая, провела пером по подбородку. Она выдумала троих детей, которых должна учить. Нужно запомнить, что она сейчас написала о них Филу, иначе потом запутается в противоречиях. В этом вся беда. Нужна очень хорошая память, если собираешься лгать.
Но вдруг дверь в гостиную отворилась. Чарити удивленно обернулась.
В дверях стоял ее муж. На нем был парчовый бордовый халат и кожаные домашние туфли. Волосы растрепаны, но, как ни странно, это делало его еще более привлекательным. Маркиз вошел в комнату и закрыл за собой дверь.
– Ах, это вы, – удивился он. – Чем вы занимаетесь?
Чарити как бы ненароком прикрыла письмо рукой.
– Я хотела написать пару писем, прежде чем лечь спать, – сказала она. – Извините. Вам помешал свет?
– Нет, – ответил Энтони. – Кому же вы пишете?
– Ах, – засмеялась Чарити, – друзьям.
– Друзьям в Лондон? – удивился он. – А у меня сложилось впечатление, что вы там никого не знаете.
Чарити порадовалась, что муж не полюбопытствовал и не заглянул в письмо.
– Я пишу не в Лондон, а туда, где жила раньше, объяснила она.
Маркиз стоял в дверях – руки за спиной, губы поджаты и, казалось, чувствовал себя не в своей тарелке. Похоже, он был смущен, хотя и находился в своих собственных апартаментах. В доме, где провел детство и юность.
– Я никогда не жил в этой комнате, – сказал маркиз, как бы прочитав ее мысли. – Она больше подходит женщине.
– Здесь очень мило, – вежливо ответила Чарити.
– Да, – согласился Энтони. – Спокойной ночи. Он повернулся, собираясь уйти.
– Спокойной ночи, сударь, – пожелала ему Чарити.