Жена на выход

В Англии я был уже на следующий день. Припарковался возле многоэтажки, в которой, судя по словам Мари, жила сейчас Карина. У меня и номер квартиры был, но я все не решался пойти к ней. Что и как сказать дьяволенку? Простит ли она меня?

Так, Макс, соберись, в конце концов! Пришел, увидел и забрал!

Потянулся к ручке водительской двери, бросив мимолетный взгляд в сторону высотки, и замер. Из красного форда медленно вышла моя рыжеволосая чертовка. Я узнал ее сразу, еще до того, как она повернулась и оперлась рукой о дверцу.

Карина взволнованно осмотрелась вокруг, задержав свой взор на моей машине. Увидеть меня через затонированные стекла она не могла, но почему-то у меня было чувство, что ее янтарные глаза направлены прямо на меня.

Я вгляделся в ее бледное и уставшее лицо, скользнул взглядом по фигуре, остановившись на животе, который недвусмысленно выпирал из расклешенного летнего платья кофейного цвета. В сердце что-то оборвалось. Дьяволенок беременна?

Мысленно посчитал, сколько времени прошло с тех пор, как мы были вместе. Если этот ребенок мой, то Карина уже должна была родить. А у нее живот размером месяцев на шесть, не больше. Или я ошибаюсь?

Так, хватит строить догадки! Нужно поговорить с дьяволенком — и все выяснить!

Но мой запал одним махом убивает высокий рыжеволосый мужчина, который подходит к Карине, аккуратно обнимая за талию, словно хрустальную вазу. Это и есть отец ее будущего ребенка? Все сомнения развеиваются и надежды окончательно рушатся, когда дьяволенок поворачивается к нему со счастливой улыбкой и, что-то нежно щебеча, принимает поданную ей руку.

Я опоздал… И причем опоздал еще полгода назад. Время и расстояние оказались слишком тяжелым испытанием для нашей любви. Хотя, может, и не было ее вовсе?

В этот момент что-то внутри меня надломилось. Я не чувствовал больше ничего, кроме боли.

"Будь счастлива, дьяволенок!" — горько шепнул я и, до упора вжав педаль газа, умчался прочь.

В новую жизнь… Без нее…

Выход третий

Глава 1

Одиннадцать месяцев спустя. Россия

Карина

Расслабленно откинувшись на спинку кресла, я неотрывно смотрела в иллюминатор, ожидая, что по ту сторону толстого стекла вот-вот появятся очертания родных мест. Рядом в специальном кресле посапывала моя Алекса. Ее пухленькие губки были сложены милым бантиком, длинные реснички еле заметно подрагивали, а бархатные щечки налились румянцем. Сейчас она была похожа на милого ангелочка, но я-то прекрасно помню, какие истерики она устраивала нам с Амелией. Хотя, может, Алексе просто, как и мне, не нравилось жить вдали от родины…

Я не могла поверить, что мы наконец-то летим в Россию. За все эти два года Англия так и не стала для меня родной. Более того, с каждым днем она вызывала во мне все больше отторжения. Дошло до того, что меня раздражала каждая мелочь: надменные лица проходящих мимо людей, пыльный воздух, гудящие автомобили, вычурные дома… Я чувствовала себя мелкой букашкой в огромном болоте. Тону — и не могу выбраться… Может, это просто послеродовая депрессия? Да, скорее всего…

Я долго и тяжело восстанавливалась после кесарева, и не знаю, как бы справилась, если бы не мама. Надежным тылом для меня стал и Стив. В любой момент я могла обратиться к нему с просьбой, даже самой безумной, не боясь получить отказ. Правда, я старалась не злоупотреблять его добротой. Хватит того, что Стив очень помогал мне с учебой, да и к Алексе относился, как к родному человеку.

Университет я не бросила, однако пришлось перевестись на заочное отделение. К зачетам и экзаменам готовилась по ночам, в итоге неплохо окончила курс и была переведена на следующий. Не знаю, как выдержу еще несколько лет обучения в Англии на нелюбимой специальности, но я обязана это сделать, иначе грош цена моим словам и обещаниям.

Понятия не имею, какие события происходили все это время в России, но меня не покидало чувство, что от меня упорно скрывали нечто важное. Амелия постоянно уходила от серьезного разговора, мастерски переводя тему. Впрочем, выяснять все равно не было ни сил, ни времени.

С каждым днем я все сильнее скучала по дому, и это убивало меня. Я никак не могла понять, почему мы не могли полететь в Россию на каникулах. Амелия каждый раз выдумывала новые отговорки, и в итоге я просто перестала спрашивать.

Каково же было мое удивление, когда отец позвал нас на это лето домой. Я как раз закрывала последние долги в университете. Быстро решила и вопрос о практике, договорившись, что буду проходить ее в папиной строительной компании. А что? Он же об этом всегда мечтал!

Билеты взяла на июль. Предлагала Стиву поехать с нами, но он лишь неопределенно пробубнил что-то о неотложных делах.

— Чего ты? — хохотала я, когда англичанин в очередной раз забежал к нам гости. — Ты же никогда не был в России! Соглашайся! Научу тебя пить водку, играть на балалайке и познакомлю с медведями!

Стив изменился в лице и, сведя брови, недоуменно посмотрел на меня.

— Да шучу я! — вздохнула я и отмахнулась от него.

— Никогда не пойму твой русский юмор, — хмыкнул он и принялся помогать мне собирать чемоданы. — Я приеду где-то через месяц, как раз на день рождения Алексы, — улыбнулся мне.

Я радостно кивнула и чмокнула его в небритую щеку. И все-таки хорошо, что свой первый день рождения Алекса встретит на родине в окружении близких людей, правда, не всех. Сердце встрепенулось, словно напоминая, что оно у меня еще есть, хоть и разбитое на мелкие осколки. Но я загнала горькие чувства как можно глубже, как делала все эти два года. Я давно запретила себе думать о прошлом…

В день отлета Стив подвез нас с Алексой и Амелией в аэропорт и дождался, пока мы пройдем паспортный контроль. Обняв мужчину на прощание, я подумала о том, как же мне повезло встретить в этой ненавистной стране такого замечательного англичанина. А ведь теперь я даже не представляю своей жизни без него…

Невольно улыбнулась своему еле заметному отражению в стекле иллюминатора. Самолет заходил на посадку, возвращая меня в реальность. В какой-то момент нас сильно тряхнуло, и Алекса проснулась, завопив от страха.

— Тшш, моя хорошая. Мы уже дома, в России, — поглаживала ее по рыженькой макушке, успокаивая.

Малышка, будто понимая, притихла и с интересом устремила свои сине-зеленые глаза на меня, а потом повернула голову к иллюминатору, что-то рассматривая там.

В аэропорту нас встретил отец. Если бы не Алекса на моих руках, то я бы с разбега бросилась ему на шею. Папа прилетал к нам в Англию очень редко, ссылался на загруженность на работе, но в подробности не вникал. Единственное, что я смогла выяснить, так это то, что он запустил какой-то новый грандиозный проект и, кажется, планирует реализовать его в Эмиратах. У отца всегда были наполеоновские планы, а в роли голоса разума и холодного расчета чаще всего выступал Ключевой. И раз уж последний не отговорил пламенного Огнева от затеи, значит, проект реален и обоснован. По крайне мере, я на это надеюсь.