Жена некроманта

— А на карете мы ехать не можем, слишком уж она приметная! — и добавил после небольшой паузы, внимательно рассматривая мои ноги: — Мне и одной тебя хватит, что б привлечь лишнего внимания больше, чем нужно.

— Но он не выдержит дороги! — настаивала я.

— Если я услышу еще хоть одно слово в его защиту, то это будет последние прижизненное упоминание.

— Орлайн, прекрати! Что ты ведешь себя как… — запнулась, подбирая слово.

— Как злой некромант?

— Нет, как злой человек!

Муж неопределенно хмыкнул и пошел ловить лошадей. Вот упертый! И как я с ним раньше жила?

Он все таки усадил раненого на коня, пытаясь оправдать тем, что это самый спокойный из четверки. Двух заняли мы, а на последнюю повесили припасы и одеяла. Отъехав подальше от места стояния кареты, Орлайн прочел то же заклинание, что и на могиле моих родителей. Мы постояли, подождали, когда проросла первая травка на том месте, где стояло транспортное средство, и поехали дальше.

Ехали молча, потому что я с мужем не разговаривала, Ран все силы тратил на то, что бы не свалиться с коня, а Орлайн просто молчал, как он обычно это делал. Мне же был жутко интересно куда мы едем и когда я увижу сына. Но спросить об этом первой гордость не позволяла, а супруг делал вид, что его не напрягает молчание.

Тогда я решила сыграть на его чувствах, и когда на очередном повороте бледный Ран стал сползать с лошади, я соскочила и помогла ему слезть. Быстренько расстелила под деревом одеяло и уложила парня отдыхать.

— Нам некогда разлеживаться, — супруг так и не слез с лошади.

— Ты что, не видишь, что ему совсем плохо?

— Нет-нет! Я могу ехать. Нам действительно нельзя задерживаться. А еще лучше вы поезжайте, я вас догоню. Да и Василис бы одобрила такой подход.

— Отличная идея, — кивнул Орлайн. — Василис действительно одобрит.

Все. Это было последней каплей. Мои нервы не железные, держались как могли. Но спрашивать разрешения не у меня, а у нее. Да за кого он меня держит?

— Вот и уезжай к своей Василис, а я останусь с Раном, хотя бы до тех пор, пока он не поправиться.

— Моя жена не останется одна в лесу с мужчиной, — грозно произнес супруг.

— Что ты! В лесу мы и не останемся. Доберемся до ближайшей деревни, и вот там…

Муж зарычал, срыгнул с лошади и навис надомной.

— Ты специально меня дразнишь, да? — и глаза так опасно засветились.

— А ты? — задала вопрос в лоб.

Это дома я была тихой мышкой. Но после произошедшего моя жизнь неуловимо поменялась. Я стала сильнее, увереннее и немножечко наглее. Если раньше у меня была одна цель — воспитать сына, то теперь от меня зависит его судьба и сдаваться или пасовать я не собираюсь, даже перед разъяренным мужем. Плохо только то, что если ему не понравлюсь новая я, развестись мы уже не сможем, а вот жить отдельно…

Додумать я не смогла, потому что, поймав мой взгляд, супруг сначала дернулся, а потом обхватив мое лицо ладонями, впился поцелуем.

Совсем обнаглел — на нас же смотрят! Я стала его отпихивать, но чем больше я сопротивлялась, тем требовательнее становились его губы. И продолжалось это до тех пор, пока я не расслабилась и не ответила на поцелуй, забыв о смущении и о присутствии ненужного свидетеля.

Наконец, разорвав этот долгий страстный поцелуй, от которого у меня перехватило дыхание, и сейчас я дышала так, словно весь путь проехала не на лошади, а прошла пешком, супруг строго произнес:

— Чтобы таких мыслей в твоей голове я больше не видел. Иначе запру в самой высокой башне под замок!

— Ты! Ты применил ко мне магию, да еще и мысли читал?! — возмутилась я до глубины души. — Ты же обещал не применять ко мне магию! Обещал! — я вскочила и топнула ножкой от бессилия.

— Не кричи, — поморщился супруг. — Когда ты была в окруженном заклинаниями доме, тогда обещание сдержать не составляло труда. Но сейчас, когда твоя жизнь в опасности, прости, но мне придется нарушить обещание. Это ради твоего же блага.

— А если я хочу хоть иногда быть наедине со своими мыслями?

— Просто попроси об этом, — вздохнул муж.

— То есть ты и сейчас читаешь?

Муж не ответил.

Молчишь, значит, и читаешь. Еще не вечер, я знаю, как с тобой разделаться. Посмотрим, у кого терпения больше. Вечер уже не за горами, небо темнеет.

Расположились там же, где и остановились. Супруг развел костер, поколдовал над полонянкой и сел греться у костра. Я сидела рядом с Раном, у которого начался жар. Сам парень ничего не поел. Зато много пил. Орлайн сказал, что это хорошо, и ему нужен отдых. Как только супруг коснулся лба Рана, тот уснул. Это же он и в поместье со мной проделал, когда теневик напал. А ведь обещал…

Я, может быть, и не стала бы мстить, но когда я меняла очередную тряпку на горячем лбе парня, он схватил меня за руку и не отпускал, одними губами произнося мое имя. И тут в моей голове созрел один очень интересный, но опасный план. Памятуя о судьбе стражника, надо быть осторожнее.

Посмотрела на руку, что меня крепко держала. Прошлась взглядом по мышцам предплечья. Глянула на мужа. Сидит, весь напряженный словно струна. Хорошо, двигаюсь дальше. Подняла взгляд на лицо. Чуть вытянутый благородный овал. Темные волосы прилипли ко лбу, глаза закрыты, зрачки под веками бегают, губы шевелятся. А губы у него очень красивые, чуть полноватые. Представила, как касаюсь этих губ рукой. Потом наклоняюсь и касаюсь их губами, ощущая горячее тепло и мягкость.

Но почему-то этот вкус мне знаком… Поняла, так пахнет Орлайн. Открыла глаза, супруг все еще сидит спиной ко мне, но натянут как струна. Я улыбнулась — работает. Прикрыла глаза и вспомнила сегодняшнее утро, как его горячие губы добивались взаимности, как руки шаловливо блуждали по телу, как платье оголило плечо, как горячие волны желания одна сильнее другой пробегали по моему телу, как жаждала близости с ним, как сладкая мука заставляла тянуться к нему всем естеством…

Открыла глаза и снова посмотрела на супруга. Смотрит на меня, в глазах напряжение, кулаки сжаты. Я улыбнулась самой обворожительной улыбкой, на какую была способна. Итак, продолжим. В этот раз глаза не закрывала, а стала рассматривать Орлайна так, как вижу я. Его руки, что сейчас были сжаты в кулаки, до побелевших костяшек, но которые могли быть невероятно нежными, ласковыми и теплыми. Как они крепко обнимали меня! А сколько удовольствия они могли мне доставить!

Его глаза, что иногда холоднее и жестче стали, а иногда… настолько невероятно притягательные, что я забывала обо всех тревогах, глядя в них.

Его губы, страстные, жгучие, что покрывали все мое тело. Пока вспоминала все места, где прошлись его озорные губки, даже покраснеть успела.

— Прекрати, — одними губами попросил муж.

Я бы и рада, но не могу. Память сама вырывает воспоминания о незаконченном утром свидании. Об ожидании так и не состоявшейся близости. О его любви, страсти и нежности. О его настойчивости и ласках…