Жена неверного ректора Полицейской академии
Шрифт:
Перо серены в маленькой коробочке, ради которого я в действительности пошла в Квартал, было надежно спрятано в моей холщовой сумке через плечо и грело душу даже после его жестоких слов.
— Посиди пока здесь и подумай насчет Замшелых Долин и контракта, который я тебе предлагаю, дефективная. Пока еще предлагаю, — свысока бросил Лианс. — Возможно, северный ветер и горный воздух прочистят те крупицы мозга, что у тебя есть. Я вернусь через день. А может через два. Или пять. Если, конечно, не забуду.
И, не успела я слова вымолвить, как он исчез,
А я осталась на продуваемым всеми ветрами крошечном каменном пятачке метр на метр. Мало того, что он был маленьким, так еще скользким и скошенным вниз!
Я расчистила себе от снега место, подложила свою сумку и села на нее, поплотнее накинув капюшон накидки. Здесь нужно было все время контролировать себя, чтобы не начать скатываться к краю площадки.
Из плюсов — теперь у меня есть все пять компонентов, чтобы составить оберег от гипноза Розамунды.
Из минусов — возможно, я так и не смогу его сделать, потому что замерзну насмерть на этом чертовом пятачке или свалюсь в пропасть.
Не оставит же Лианс меня здесь, обрекая на верную смерть?
Или…
Глупая, некрасивая и навязчивая женушка разозлила его так сильно, что непогрешимый железный коннетабль короля решил пойти на жестокое преступление?
ГЛАВА 26
Бричка катила по лесной дороге.
Большие колеса весело хрустели по насту, а вкруг наступали ели-великаны, изумрудная зелень которых тонула в пушистых серебристых шапках снега.
В экипаже, не считая кучера на облучке, находились трое.
Я, сестра Антония и брат Дориан.
Обещанный визит в родовой замок Кастро, чтоб его!
А мог и не состояться, если Лианс выполнил свою угрозу и так и оставил меня на том маленьком пятаке на вершине исполинской горы.
Каково было мое удивление, когда дракон вернулся за мной где-то через полчаса. Буравя злющими синими глазами, клацнул смертоносной челюстью, уцепил за платье и взмыл в небо.
Видимо, на себе Лианс катал только Розамунду, а я такой чести не заслуживала, вот и болталась у него в клыках подобным унизительным образом.
Еще более унизительным было возвращение в академию.
Дракон даже не подумал приземлиться и высадить меня, как положено.
Да что там приземлиться, он даже снизиться не соизволил.
В какой-то момент просто разжал челюсти и вроде бы даже плюнул — и я шмякнулась в огромный сугроб на заднем дворе академии, со стороны кухни, неподалеку от большой свалки.
Что ж, намек Лианса был более, чем понятен.
Но я не унывала. Вовсе нет!
Мой оберег был почти готов.
Все компоненты, добытые с таким трудом, я расположила на круге именно так, как и было изображено на чертеже.
Оставалось доплести узор нити.
Два-три дня — и…
Готово!
Он и сейчас был со мной — в моей верной холщовой сумке через плечо.
Наверное, именно во время поездки
к родственничкам я его и закончу.Только нужно еще ее пережить.
Учитывая мое знание из видения, что именно приемная семья подставила Бьянку и отправила на эшафот, ничего хорошего я не ждала.
Тем более, Дориан с Антонией заняли в бричке лучшие места под козырьком с кистями, надежно защищающим от ветра.
Мне же ничего не оставалось, как присесть на открытой скамеечке напротив, прямо спиной к кучеру.
Здесь жутко трясло, задувал ветер, к тому же я терпеть не могу ездить спиной вперед. Вдобавок, порой с елей прямо мне на голову падал снег, забиваясь за шиворот.
Приятного в этом было, разумеется, мало.
Зато Антония и Дориан, сидя в тепле и уюте, о чем-то оживленно болтали и порой громко хохотали. Пару раз я даже уловила в этих разговорах свое имя. Я знала, что брат с сестрой не были близки, а порой ругались, как кошка с собакой, или даже иногда дрались.
Но было кое-что, что их объединяло — а именно ненависть и презрение ко мне, взятой в семью из грязного деревенского приюта.
Эта ненависть вообще объединяла и сплачивала всю семью.
Все-таки был один большой плюс, когда Лианс оставил меня на горе.
В этой тиши я смогла тщательно покопаться в памяти Бьянки и просмотреть ее воспоминание, которое объясняло, почему Кастро ее удочерили, а Рэтборн взял в жены.
Все дело было в их интригах.
В том, что к власти пришел нежеланный и странный король Тибальд, который не мог похвастать знатным происхождением, терпеть не мог аристократию с ее сложными воплощениями и благоволил невоплощенным и простолюдинам.
Желая выслужиться перед ним, Кастро и отправились в затерянный в дальней провинции Фиолента деревенский приют, дабы взять оттуда сиротку и облагодетельствовать ее.
Это был очень широкий, намеренный жест напоказ, у которого была только одна единственная цель — расположить к себе нового правителя, выказать ему свою лояльность.
А уж как там они будут обращаться с самой сироткой, дело десятое.
Всяко уж ей будет лучше, чем в приюте.
Глянув несколько картин из Бьянкиного детства — того времени, когда она жила там, я невольно с этим согласилась.
Это было очень мрачное и бедное, темное казенное сооружение.
Сироток заставляли с утра до ночи трудиться на огороде, где они ухаживали за целыми плантациями кукурузы, картофеля и свеклы.
Выращенные их руками овощи и фрукты шли на продажу, а директриса приюта потом ходила в золоте и серебре, тогда как девушки содержались в весьма скромных условиях и носили невзрачную серую форму.
В приюте случился настоящий переполох, когда туда заявилось аристократичное семейство Кастро, разодетое в пух и прах.
Девушек оторвали от прополки грядок, переодели и выстроили в ряд.
Брезгливо разглядывая сироток в лорнет, виконтесса Филомена заявила деректрисе, которая чуть ли не ковриком рассталась перед такими уважаемыми гостями: