Жена по наследству

– Я должен чувствовать себя мужиком. Терпи.

Только на этаже я поняла, что Руслан не просто ворвался на закрытую территорию отеля, но и без проблем прошел к номерам на моем этаже. Общую дверь он открыл сам, остановился у моего номера и ловко вынул из кармашка на моих лосинах карту, открыл дверь.

Мне стало жутко.

Казаев бросил меня на кровать и сам упал в кресло, схватившись за руку.

– Проклятье. Как больно быть гребаным рыцарем.

– Это насилие, а не рыцарство, Руслан, – зарычала я. – В твоем случае и над собой тоже.

– Да-да, и тебе спасибо за заботу, малышка.

– Ты такой кретин! Откуда ты знаешь, где я живу?

– Я же сказал, что все знаю, тонконожка.

– Это же незаконно. Ты проник на частную территорию…

Руслан закатил глаза.

– Оставим в покое мою темную сущность. Можешь написать заявление в полицию. Попозже. Я пришел поговорить, Милана.

– Не хочу я с тобой разговаривать. И не буду.

Я села на кровати и скрестила руки на гуди. Руслан запрокинул голову назад и раздраженно выдохнул.

– Ты все мне скажешь, девочка. Я имею полное право знать, какие отношения у тебя были с Алексеем Агеевым.

– Отношения? – повторила я. – Никаких.

– Да? Именно поэтому он оставил тебе половину компании. Так ведь все делают. Пишут завещание на «никого». Не пудри мне мозги, Мили. Ты спала с ним?

– Ты рехнулся?

– Я-то? Возможно. Но ты ответь на вопрос.

– Я видела Алексея несколько раз. Во всяком случае, помню мало. Он приходил к маме, подарил мне куклу, был добрым.

– Милота какая, – Казаев всхлипнул, кривясь, но тут же сменил тон на серьезный, продолжая допрос: – Сколько тебе было лет?

– Семь. Или шесть. Не помню.

– А потом?

– Потом что?

– Потом спала с ним? В сознательном возрасте.

– Я даже отвечать не буду. Руслан, ты в своем уме? Как бы я с ним спала? Он в тюрьме сидел. Ты же знал это.

– Знал, но для преступников уровня Агеева даже на зоне есть привилегии. Знаю много историй…

– Не желаю слышать ни одну. Выметайся из моего номера.

– Я не могу уйти и оставить тебя в покое, Милана. Наше знакомство выглядит как постановочное в свете последних событий. Скажи спасибо, что с тобой сейчас разговариваю я, а не мой брат и его отмороженные товарищи.

– Как ты смеешь мне угрожать?

– Я не угрожаю. Пока.

– Роман Андреевич знает…

– И ничего не сделал, чтобы остановить меня. Очнись, Мили. Меня ранили накануне оглашения. Исаев говорил об утечке. Не думала, что ты можешь быть следующей?

– Нет, – соврала я, чувствуя, как злость сменяется страхом.

– Не думала, что вместо меня в твоей тренажёрке мог оказаться кто-то … ммм… менее симпатичный и добрый.

– Нет, – повторила я упрямо.

Такие мысли действительно приходили мне в голову.

– Мой отец провел в тюрьме более десяти лет. Ты никогда не интересовалась, почему? За что?

– Да в нашей стране в тюрьме сидят просто так.

– Уже нет, Мили. Громов хорошенько перекроил наше прекрасное государство.

– Мне все равно, Руслан. Я аполитична…

– Прекрати! – рявкнул он, и я вздрогнула. – Тебе не может быть настолько всё равно. Это касается твоей жизни, девочка. Мой биологический отец наделал кучу дерьма и заработал кучу грязных денег. По наследству ты получишь ещё и тонну проблем.

– Мне не нужна твоя компания, Руслан. Раз уж ты пришел сюда и качаешь права, давай договоримся. Я заберу квартиру, тебе останется компания.

– А ты разве замужем? – ядовито поинтересовался Руслан.

– Нет, но…

Руслан приподнял бровь. Под его взглядом любая ложь казалась абсурдной. Пришлось сказать правду:

– Нет.

– Какое совпадение. Я тоже.

– Не замужем? – не сдержалась я. – А хотел бы?

Руслан снова сузил глаза. Я заерзала от его сурового взгляда.

– Я не женат, Мили, – проговорил он, игнорируя мои намеки на гея. – Так уж вышло. Очень удачно для нас, не находишь?

Я пожала плечами, не понимая, к чему он клонит. Руслан выдержал паузу, встал, подошел к окну, посмотрел на ночную Москву, обернулся ко мне и выдал:

– У нас есть один очевидный выход из этого дерьма, Мили. Мы поженимся.

Мои глаза полезли на лоб. Нет, для меня этот выход было совсем неочевидным. Я схватилась за первую же причину для отказа:

– Адвокат сказал, что любые махинации…

– Никаких махинаций. – Руслан подошел к кровати, на которой я сидела, и склонился, выдыхая мне в лицо: – Ты станешь моей женой во всех смыслах.

Он подвигал бровями, бессовестно улыбнулся и лизнул меня в уголок губ.

Я отползла дальше по кровати к подушкам и жалко пропищала откровенную ложь:

– Я не хочу спать с тобой, Казаев.

– Придется, милая. Разок потерпишь.

Вот уж сомневаюсь, что этот озабоченный ограничится одним разом. Руслан дернул меня за ногу (не за больную, спасибо) и потянул обратно к себе.

Он навис надо мной, прижимая своим телом к матрасу. Я хватала ртом воздух, дрожа от страха и предвкушая одновременно. Уперевшись ладонями Руслану в грудь, я даже не давила особенно, зная, что не смогу оттолкнуть. Он намного сильнее меня. С таким же успехом можно сдвинуть шкаф, набитый книгами или камнями. Под ним можно только смиренно умереть.

Именно этим я и собиралась заняться. Но шкаф оказался теплым и не так уж сильно давил, хотя мое дыхание все равно оставалось рваным и поверхностным. Руслан не спешил расправиться со мной и воспользоваться всеми своими преимуществами. Упираясь в кровать одной рукой, он провел губам по моей шее, и я невольно запрокинула голову, чтобы ему было удобнее.

– Мили, как ты пахнешь… – прошептал он.

Я не оценила его восхищения. Чем я могла пахнуть после танцев? Вся потная. Но Руслан как будто с другой планеты. Он нюхал меня, водил носом по чувствительным местам на шее, за ухом, спустился к ключице. Я убрала руки с его груди и схватила покрывало, комкая в кулаках.

– Руслан, пожалуйста… – попросила я, сама не зная что.

– Нам будет очень весело, маленькая. Я бы столько всего хотел с тобой попробовать. Ты такая отзывчивая. Сразу плавишься и течешь…