Жена по обмену

Приду куда - не знаю, но там будешь ты».

Пытаюсь смотреть на Бэла или на Инке, но взгляд Хэла гипнотизирует. Манит меня, завораживает. Подхожу ближе, точно зачарованный удавом крольчонок, и читаю, словно ему одному:

«Пусть чувства жгут ядом, по голове бьют градом,

Но мы вместе, мы будем рядом.

За руки возьмемся, к звездам унесемся.

Глаза закроем, небес коснемся.

Одни волненья, кругом сомненья

Но нет страха, нет сожаленья.

Твоя любовь — моя награда.

Мы навсегда с тобою рядом».

Останавливаюсь. Дышу так, точно пробежала много километров. Не без удивления замечаю, что и Хэл тяжело дышит — точно бежал вместе со мной.

Инке поднимается, смотрит на меня так, точно увидел призрака.

— Это необыкновенно! — выдает он. — Такого я никогда прежде не слышал. И не думал, что мне может понравиться.

Да я, собственно, тоже. Инке прав, в этом что-то есть.

Верховный жрец аплодирует стоя. Сыновья следуют его примеру, а за ними подхватывают и все остальные в каминном зале.

Кланяюсь и скромненько отхожу на место. Тамара сделала дело, Тамара может уходить. Если и грохнусь в обморок от переизбытка чувств, то пусть это произойдет не на виду у жрецов.

Глава 13

— Ну, вы даете, сати Тамани! — выдает Мина, когда мы оказываемся наедине в комнате. — Такого в главной пирамиде еще не слышали, да и во всей Аланте.

— Тебе, правда, понравилось? — уточняю сдержанно.

Переживаю: не переборщила ли с экспрессией. Все же патриархальный мирок не может сравниться с тем местом, где я жила прежде. Впрочем, если они часто общаются с другими мирами, то нет ничего странного в том, чтобы перенять некоторые обычаи и традиции. Наверное.

— Очень! — восхищенно поизносит Мина. Прижимает ладони к сердцу, хлопает глазами. — А меня вы можете научить?

— Боюсь, писать рэп я и сама еще не научилась, а вот слагать стихи — можно попробовать, — обещаю я.

Мина многое для меня делает, и я просто обязана отблагодарить ее за доброту. Служанка много раз замечала странности в моем поведении, но ни разу ни словом, ни делом не усомнилась в моей личности. Возможно, оттого, что мало разбирается в магическом лечении. А, может, потому что со мной она сошлась лучше, чем с прежней Тамани. По крайней мере, я очень надеюсь на последнее.

— Можем начать прямо сейчас, — предлагаю я, заметив в глазах служанки азарт. — Попробуем находить рифмы к словам, а уж потом возьмемся за стихи.

День до вечера проходит интересно и с пользой. Устав от занятий, мы с Миной выходим в сад, чтобы немного размяться и подышать свежим воздухом. Но вместо этого получаем дозу ненависти от других невест. Которые тоже вышли на променад — совершенно случайно, ага.

— Задавака! — фыркает на меня Диа. Злость и досада совершенно не подходят к ее кукольному личику. — Подумаешь, необычно спела, так все могут.

— Вот и пожалуйста, — вежливо киваю я.

Хочу пройти мимо, но девчонка хватает за руку — с такой силой, что на нежной коже Тамани наверняка останутся следы.

— Не смей покушаться на Хэла! — шипит Диа мне прямо в ухо. — Он мой, слышишь!

Не слишком аккуратно высвобождаюсь из змеиного захвата. Непререкаемым тоном возражаю Диа:

— С чего ты взяла, что Хэл твой? Он сам тебе сказал?

— Нет, — снова фыркает она. — Но он мой, и точка. Меня с детства готовили к тому, что я стану женой главного жреца. А в Хэла я влюблена с детства.

— Думаешь, это весомое доказательство? — ехидно уточняю и упираю руки в бока. Больше Диа не кажется мне хрупким цветочком. Этот пушистый нежный одуванчик показал ядовитую сердцевину. — Я бы нашла твоему поведению другое объяснение. Эгоизм, к примеру. Отбор только начался, а ты вместо того, чтобы выиграть честно, капризничаешь, как маленькая девочка.

— Неправда! — кричит Диа. — Я вовсе не маленькая. Хэл будет моим, так папа сказал.

— Решать будет не твой папа, — напоминаю и отхожу подальше.

Капризная и избалованная девчонка. Привыкла к тому, что получает все самое лучшее по первому писку. Ее внешность вводит в заблуждение, понимаю, мужчинам таких хочется лелеять и защищать от всех бед. До тех пор, пока не увидят истинное лицо избранницы. А тогда может стать слишком поздно.

Мне никогда ничего не доставалось даром. И я готова побороться за право вернуться в свой мир. А если и останусь в этом — то только не рядом с Хэлом. Если и есть сати, менее подходящая ему по характеру, чем Диа, то это я. Мы с Хэлом поубиваем друг друга в первую же ночь.

— Не расстраивайтесь из-за нее, сати Тамани, — просит Мина. — Диа того не стоит.

Служанка по-своему расценивает мое поведение, и я не спешу возражать. Останавливаюсь возле высокого фонтана с алой подсветкой. Присаживаюсь на мраморный край — осторожно, боясь сделать резкое движение. Еще свежо в памяти то, как ожила наяда. В этом фонтане скульптуры львов с головами птиц — целых пять штук. Не хотелось бы, чтобы они ожили от моей магии.

— И ты тут! — из зарослей низкорослых кустарников, усеянных цветами белых лилий, выбирается Рисида. Не одна, а в сопровождении сразу двух служанок.

Голову ее украшает венок из белых соцветий. На фоне черного, точно уголь, платья ее белые руки и лицо кажутся призрачно-бледными.

— Чур меня! — недовольно бросаю и едва сдерживаюсь от того, чтобы перекреститься. — Разве можно вот так подкрадываться из зарослей?

— Бойся меня, — довольно улыбается Рисида. — Вообще не понимаю, зачем нужно было приглашать вас с сестрой. Род Итрино выше и одаренней Ферино. Вам тут нечего делать.

Не испытываю ни малейшего желания меряться родами с этой черно-белой вороной. Но все же замечаю:

— Если бы ты видела последнюю модель кареты, созданную мной на заводе отца, ты бы так не утверждала.

— Эту развалюху в гараже жрецов? — морщится Рисида. — Кто станет кататься на таком убожестве? То ли дело кареты и дормезы производства Итрино, настоящие произведения искусства.

Она говорит что-то еще, но я почти не слушаю. Если бы Рисида действительно считала свой род лучшим, не потащилась в гараж любоваться моим творением.

— Мина, мне что-то расхотелось прогуливаться, — замечаю служанке. — Кое-кто сильно испортил воздух похвальбами. Вернемся в пирамиду?