Жена по праву

Голова закружилась от недоумения.

— Что со мной происходит? Я ничего не понимаю… — в отчаянии я присела на бортик ванной, взявшись ладонью за лоб.

— Мы с тобой обменялись телами, — проговорила “я” из отражения серыми бесцветными губами, поморщившись от боли. — Я, Валери Нордар, принцесса Мирии, нахожусь в твоём теле, а ты, Валерия Романова, больная раком, в моём! Как ты могла меня так обмануть, Лера?!

— Я? Обмануть?! — с негодованием прошипела я.

— Говори тише! — поморщилась “я” из отражения. — У Него хороший слух!

— А сама ты не громко говоришь?! Ты же орёшь! — шикнула я.

— Меня слышишь и видишь только ты. Включи воду, чтобы Он думал, будто ты купаешься!

Трясущейся от происходящего ужаса рукой я потянулась к вентилю и пустила воду в позолоченную круглую купель. В голове пронеслись шальные мысли, что тут было бы идеально разместиться вдвоём с тем сексуальным мужчиной с пеной и свечами.

— Моё зеркало и твой телефон, или как там эта штука называется, связующие артефакты для нас с тобой, — проговорила зазеркальная “я”. — Через них мы можем видеть друг друга, слышать и понимать. Да, мы говорим на разных языках, мы из разных миров, не ширь так мои бедные глаза, я не хочу морщин на лбу в таком возрасте!

— Как? Как всё это возможно? Что случилось? Зачем это всё? Ты сказала, лорд Адальхарт может убить… — сглотнула я. — Кто такой этот Адальхарт?

Смерть, когда ты так близка к жизни, меня действительно пугала. Операция должна была излечить меня. Я очень хотела назад в своё тело. Заботиться о себе, восстанавливаться. Дышать вкуснейшим воздухом, улыбаться солнцу и просто жить!

— Его светлость герцог Роберт Адальхарт — мой муж! Но теперь уже твой! Он инквизитор, карающая рука короля. Переселение душ — страшнейшее преступление, и он убьёт тебя, если узнает. Ты теперь преступница, так что молчи и молись, чтобы он не догадался!

— Но я же ни в чём не виновата! — воскликнула я слишком громко и, боясь быть услышанной, активнее заплескалась водой.

Злость и отчаяние закипели в крови. Хотелось треснуть об пол проклятое зеркальце, несущее полный бред. Но ведь тогда я не узнаю, как мне избавиться от происходящего кошмара и вернуться домой!

— Предупреждаю, Адальхарт не будет разбираться, кто виноват, Лера. Он из тех, кто сперва судит, а потом размеренно потягивает виски в собственной гостинной, даже не помня имена своих жертв. Потому молчи и слушай, обманщица! — моё отражение снова зажмурилось от боли, затряслось в судороге, а когда зазеркальная я вновь открыла глаза, то они были испещрены красной паутинкой лопнувших сосудов.

— Почему ты называешь меня обманщицей?! — разозлилась я окончательно, замахнувшись зеркалом.

— Лера, бездна! Если бы я знала, что меня тут ждёт! Я бы не решилась на эту аферу! — проговорила слабеющим голосом Валери. — Я долго выбирала тело… В ритуале важно, чтобы совпадало имя, внешность, была близкая кровь. И я нашла несколько подходящих девушек по имени Валери в разных мирах… Но только ты жила, мне казалось, счастливо. Тебя кормили, ты не работала, была свободна от мужчин — это важно, мужчины мне совершенно не нужны, у меня есть возлюбленный. Да, ты постарше меня лет на десять, но ты мне подходила. А ещё у тебя самая сильная воля из всех, за кем я наблюдала.

— Сильная воля, ха! — хмыкнула я, не сдержавшись.

Разве можно так сказать о женщине, рыдающей по ночам от одиночества? Я в таком страшном отчаянии находилась последний год, что чувствовала себя безвольной тряпкой, а она мне о воле…

— Я видела один момент, когда украдкой наблюдала за тобой, — сказала Валери. — Ты сказала подругам, что твое сердце свободно, а сама потом гладила портрет какого-то мужчины, плакала и тянулась к телефону. А потом смяла его изображение и выбросила. Видно было, что ты обижена на него.

Да, это был портрет Паши, который попался на глаза в один из редких визитов домой из больницы во время очередной ремиссии. Я хотела ему позвонить, попросить вернуться, но сумела удержаться…

— Он был дорог тебе, — проговорила Валери. — И, вероятно, причинил большую боль, но ты осталась гордой. Это ли не воля, Лера? В моём мире женщины слишком зависят от мужчин и всегда молят их о возвращении. Но когда я провела ритуал и переместилась в твоё тело, тебя разрезали! У меня на животе швы настоящей ниткой, представляешь?! У вас жестокий мир, я хочу обратно!

— Кстати, как прошла операция?! — вцепилась я трясущимися пальцами в зеркальце. — Всё хорошо, удачно?

Я много отдала, чтобы найти лучших врачей, продала всё, что было, ради шанса на спасение и жаждала услышать заветные слова: “Мы победили, Лерочка, теперь ты здорова!”

— Да откуда я знаю?! — замотала головой собеседница, стискивая зубы. — Как я устала, мне кажется я умру от боли, невозможно терпеть…

— Э-эй, не умирай, слышишь! — воскликнула я. — Я не хочу умирать!

— Ты не умрёшь, если лорд инквизитор тебя не раскусит… — донеслось из зазеркалья.

Лицо Валери в отражении маленького зеркальца сделалось страшно серьёзным.

— Мы с тобой обменялись телами на время, всего на месяц, именно такой срок нужен, чтобы признать брак недействительным. Потом мой любимый всё вернёт назад, не переживай! — проговорила она.

— На месяц?! Я месяц должна оставаться с твоим мужем? — возмутилась я и покосилась на дверь, за которой ощущала сгущающееся напряжение.

Не могу объяснить как, но я чувствовала, что он меня ждёт, и нетерпение разрывает его на части. Вот-вот “супруг” ворвётся сюда, чтобы потребовать супружеский долг.

От волнения я поплескалась водой в купели, делая вид, что увлечена водными процедурами.

— С твоим мужем! — уточнила Валери. — Но ты должна во что бы то ни стало избежать любовной связи с ним! Вот, что от тебя требуется!

Подавившись воздухом в лёгких, я стала задыхаться.

Как она себе это представляет? Этот жеребец уже штаны спустил!

Я почерпнула воды и намочила лицо, вспоминая ощущения его горячей плоти на своей коже.

— Пойми, если ваш брачный ритуал будет доведён до конца, то лорд Адальхарт будет признан преемником короля. Но его нельзя сажать на престол, он самый ужасный, безжалостный тиран, которого только можно представить. У него нет сердца! Не усмехайся, Лера, я в прямом смысле слова говорю! Лорд Адальхарт лишён банальных человеческих эмоций после своего ранения. Он беспощадно закрывает академии за любую провинность, губит образование и искусство. Он губит всё, к чему прикасается!

Искусство, конечно, губить непозволительно…

— Он осудил юного мальчика-адепта Кириана на тридцать лет каторги за то, что тот запрещённым заклинанием хотел вылечить ребёнка со сломанным позвоночником! Никакого милосердия! Такого правителя Мирия не заслуживает!

Ужасно, конечно, но я всего лишь слабая больная женщина.

— Я не хочу участвовать в интригах, — помотала я головой, покосившись на дверь. — Своих проблем достаточно!

— Ты должна помочь мне, Лера! — взмолилась Валери, поглядев из отражения моими большими, полными слёз глазами.