Жена по принуждению

И хоть знаю, что Влад не ударит, у него хорошая фантазия на всякие… Наказания.

От этой мысли хочу свернуть с пути и дать ногам унести себя отсюда подальше.

Но уже слишком поздно.

Вернер молча открывает переднюю дверь своего авто.

Не приветствуя меня, дожидается, пока сяду в салон. Молчит. Делает ещё хуже. Давит, стесняет.

– Сама, надеюсь, сядешь?

– Сама, – произношу спокойно, подходя к нему. В нос вмиг ударяет приятный запах, смешавшийся со свежим воздухом, что неосознанно вдыхаю его, наслаждаясь.

И не хочу этого признавать, но…

Я скучала. По его замашкам, пошлым движениям. По тихому, бархатистому голосу, приятному аромату и горящему взгляду. По его грубым рукам, длинным пальцам. Ласковому шёпоту.

Не задерживаюсь на улице и сажусь в салон. Подальше от него.

И пока Вернер обходит машину, собираюсь с мыслями.

Как себя вести? Просто молчать? Наверное, стоит… А то есть вероятность, что мы поругаемся и сделаем ещё хуже.

Так и буду делать. Хранить молчание.

Но…

Моему плану не суждено исполниться. Он летит в тартары, когда Влад начинает говорить.

– Ты не собрала вещи, – басит недовольно, но в то же время без агрессии. Не понимаю, о чём он, поэтому переспрашиваю, уточняя:

– Ты о чём?

– Мой помощник был у тебя в квартире, – что? Но я ведь… – Не нашёл твоих вещей. Собранных чемоданов.

Не удивлена, что у него до сих пор остался ключ от моей старой квартиры.

– Я переехала, – отворачиваюсь к окну, наслаждаясь, опускающейся на город темнотой. – Завтра её привезёт курьер.

Да, я заранее об этом позаботилась.

Потому что вся эта ситуация повторяется точь-в-точь, как и наше знакомство. Поэтому прежних проблем не создаю, чтобы не сделать ещё хуже.

– Переехала? – задумчивый и приятный голос заставляет находиться в салоне с трудом. Что даже ночные улицы не отвлекают от него, напрягая и так напряжённое тело. Такое происходит только рядом с ним. – Зачем?

Не вижу смысла отчитываться. Правда неприятная и до сих пор режет по сердцу, стоит вспомнить, что родная мать решила продать подаренную мне однажды квартиру. Увы, она полностью принадлежала той женщине, поэтому без разговоров и бессмысленных ссор просто собрала свои вещи и переехала.

Тех денег, что я получала тогда, не хватало мне на собственную, поэтому вариантов особо не было.

Вот и настали ещё более тяжкие времена. Отец, который однажды отдал меня Вернеру за большой кусок денег, слаб и лежит на медицинской койке, пока его компания терпит убытки.

Женщина, что воспитала меня и забила все комплексы в голове, спокойно ищет деньги. Вот теперь и продаёт всю недвижимость. Даже ту, что мне подарили на моё совершеннолетие.

Я настолько бедная модель, что езжу на арендованной машине.

И даже то, что сейчас являюсь лицом только начинающего, но хорошо рекламируемого бренда, не даёт мне независимость.

Но всё это говорить Вернеру я не собираюсь.

– Та разонравилась, – отклоняюсь от темы, не желая говорить. Лучше вообще тишина. О личных проблемах рассказывать не хочу.

Оставшееся время проводим в тишине. Вернер молчит, не задавая больше вопросов, крепко сжимая руль автомобиля.

По пути чуть засыпаю, чувствуя небольшую усталость и сонливость.

Когда подъезжаем к дому Влада, очухиваюсь, пытаясь взбодриться. Уныло выхожу из машины и иду в элитную многоэтажку, которая снова теперь будет моим домом. Как и в то время, что я здесь жила до суда с этим мужчиной.

Стараюсь держать себя в руках, чтобы не показать своего волнения.

Боюсь. Сильно.

Но не его, а того, что будет, когда мы зайдём в удушливые стены квартиры. Останемся наедине, где нас никто не увидит.

А зная Вернера… Он не упустит возможности, чтобы не полапать меня, потрогать. Любит это делать.

Глава 4

Когда заходим в подъезд и идём к лифту, вспоминаю привычный холл. Помню, как сбегала по нему на фотосессию, на которую однажды меня не пустил Влад. Закрыл в квартире, а я выбралась. Но потом…

Получила своё маленькое наказание в гримёрке. Такое сладкое, страстное, что чуть не расплываюсь в кабинке лифта, вспоминая те будоражащие моменты.

Я в кружевном белье, и он, полностью одетый. Полу -тусклая гримёрка, минуты тишины, и он, пронзающий её своим приятным баритоном.

Умелые прикосновения на теле, что побывали на каждом сантиметре кожи. Чувственные губы, что терзали мои, проучивая за свой проступок.

И тогда я уяснила. Найдёт везде, всегда. Будет на несколько шагов впереди. И тогда, когда его нашли с трупом у ног, думала, что всё запланировано, Влад обо всём позаботился, но нет…

Его первый маленький прокол. И надеюсь, что единственный…

Внезапно лифт останавливается.

Поднимаю взгляд с пола и поворачиваю голову в сторону Влада. Смотрит чётко на меня, прожигая своими потемневшими глазами.

Такие чёрные, что не видно даже зрачков.

Метаюсь на панель, где его длинные пальцы без стеснений нажимают кнопку стоп.

Приоткрываю в изумлении губы, тихо проговаривая:

– Что ты?…

Снова гляжу на него. Лифт просторный, но мужчина делает широкий шаг ко мне, преодолевая расстояние в жалкую секунду.

Прижимает к стене, заставляя упереться спиной и ягодицами в сталь. Дышит тяжело, опуская холодные ладони на талию. Поглаживают кожу даже сквозь платье, вызывая табун мурашек.

Перестаю дышать. Не могу сделать и вдоха, чувствуя его всем телом.

Горячее дыхание обжигает лицо, когда поднимаю голову вверх.

Опускаю ладони на его плечи, что скользят дальше. Обвиваю шею, бегая взглядом по напряжённому лицу. По плотно сжатым губам. Прищуренным глазам, что так настойчиво прожигают во мне дыру.

Не знаю, что творю. Но чувства обостряются в момент, когда он наклоняется сильнее, сокращая между нами дистанцию.

Становимся ещё ближе.

– Влад? – сглатываю, нервничая.

– Ты – самая настоящая проблема, – шепчет, прикасаясь своим лбом к моему. От этих слов и движения становится так жарко, что кажется, даже стена за спиной загорелась. – Злюсь на тебя, но ничего не могу поделать.

С этими словами Вернер теснее прижимает к себе. И грубо, с ненавистью целует в губы. Так сильно, что на душе что-то режет. И приносит этим нестерпимую боль.