Жена путешественника во времени

– Нет! – Джейсон пытается бороться со скотчем.

– Тогда извинись, – говорю я.

Джейсон колеблется:

– Извини…

– Какой вежливый…

– Постой, я знаю, – говорит Клэр. Выуживает из сумочки маркер, подходит к Джейсону с таким видом, как будто он – опасное животное в зоопарке, и начинает делать надписи на его обмотанной скотчем груди. Закончив, отходит обратно и закрывает маркер. Она написала отчет об их свидании.

Клэр кладет маркер в сумочку и говорит:

– Пойдем.

– Знаешь, мы не можем его просто тут бросить. У него опять приступ астмы будет.

– Хм. Хорошо, я знаю. Я кому-нибудь позвоню.

– Подожди минутку,– говорит Джейсон.

– Что? – спрашивает Клэр.

– Кому ты хочешь позвонить? Позвони Робу.

– Нет,– смеется Клэр.– Я позвоню всем девчонкам, которых знаю.

Я подхожу к Джейсону и приставляю дуло к горлу.

– Если скажешь о моем существовании хоть одной живой душе и я об этом узнаю, я вернусь и уничтожу тебя. И когда я уйду, ты не сможешь ни ходить, ни говорить, ни есть, ни трахаться. Насколько ты знаешь, Клэр – милая девчонка, которая по какой-то необъяснимой причине не ходит на свидания. Так?

– Так! – Джейсон с ненавистью смотрит на меня.

– Сегодня мы с тобой обошлись очень мягко. Еще раз хоть как-нибудь навредишь Клэр, пожалеешь.

– Хорошо.

– Молодец. – Я кладу пистолет обратно в карман.– Было весело.

– Слушай, членомордый…

Что за черт! Я отступаю на шаг и вкладываю всю свою силу в удар ногой в пах. Джейсон кричит. Я поворачиваюсь к Клэр, на ней под макияжем лица нет. По лицу Джексона текут слезы. Интересно, он сознание потеряет или нет?

– Пойдем, – говорю я Клэр.

Она кивает. Мы молча идем к машине. Я слышу, как в спину орет Джейсон. Мы садимся в машину, Клэр заводит двигатель, разворачивается и вылетает на дорогу.

Я смотрю, как она ведет машину. Начинается дождь. В уголках ее губ играет удовлетворенная улыбка.

– Ты этого хотела? – спрашиваю я.

– Да. Это было изумительно. Спасибо.

– Не за что. – Начинает кружиться голова. – Кажется, мне пора.

Клэр сворачивает с дороги. Дождь стучит по крыше машины. Это как ехать через автомойку.

– Поцелуй меня,– требует она. Я целую и исчезаю.

28 СЕНТЯБРЯ 1987 ГОДА, ПОНЕДЕЛЬНИК

(КЛЭР 16)

КЛЭР: В понедельник в школе все таращат на меня глаза, но не заговаривают. Я чувствую себя, как шпионка Гарриет после того, как одноклассники нашли ее шпионские записи [35] . Пройтись по коридору – все равно что пересечь Красное море. Когда я захожу на английский, первый урок, все замолкают. Сажусь рядом с Рут. Она улыбается и выглядит взволнованной. Я ничего не говорю, затем чувствую ее руку под партой – горячую и маленькую. Рут секунду держит меня за руку, потом в класс входит мистер Партаки, и она отпускает мою руку, и мистер Партаки замечает, что все непривычно тихие. Он спокойно говорит:

35

Речь о детской книге "Шпионка Гарриет" (1964) Луизы Фитцхью (1928-1974); уже в 1996 г. вышла экранизация.

– Как прошли выходные?

– О, отлично, — отвечает Сью Уонг, и по комнате проносится нервный смешок.

Партаки озадачен, наступает ужасная пауза. Потом он говорит:

– Вот и хорошо, тогда обратим внимание на «Билли Бада». В тысяча восемьсот пятьдесят первом году Герман Мелвилл опубликовал роман «Моби Дик, или Белый Кит», который был встречен поразительным равнодушием со стороны американской читательской аудитории…

Я ничего не понимаю. Даже несмотря на хлопчатобумажную майку, мне кажется, что свитер жесткий, как наждачная бумага, ребра болят. Одноклассники с трудом продираются через обсуждение «Билли Бада». Наконец звонит звонок, и все выбегают из класса. Я медленно иду следом. Ко мне подходит Рут.

– Ты в порядке? – спрашивает она.

– В общем, да.

– Я сделала, как ты велела.

– Когда?

– Около шести. Я побоялась, что его родители приедут домой и найдут его. Его было трудно отвязать. Скотч ему все волосы на груди выдрал.

– Это хорошо. Его много людей видели?

– Да, все. Ну, все девчонки. Парней, насколько я знаю, не было.

В коридорах почти никого нет. Мы стоим напротив кабинета французского языка.

– Клэр, я понимаю, почему ты это сделала, но я не понимаю, как ты это сделала.

– Мне помогли.

Звонит звонок, и Рут подпрыгивает.

– Боже. Я уже пятый раз в спортивный зал опаздываю! – Она отходит от меня, как будто ее притягивает сильное магнитное поле. – Расскажешь мне за обедом! – кричит Рут, когда я поворачиваюсь, чтобы идти в кабинет мадам Симоны.

– Ah , Mademoiselle Abshire, asseyez-vous, s’il vous plait! [36]

Я сажусь между Лаурой и Хелен. Хелен пишет мне записку: «Молодец». Класс переводит Монтеня. Мы работаем тихо, и мадам ходит по кабинету, исправляя ошибки. Мне трудно сосредоточиться. Вспоминаю выражение лица Генри, когда он ударил Джейсона: абсолютно безразличное, как будто он только что пожал ему руку, как будто он ни о чем особенно и не думал; и потом он беспокоился, потому что не знал, как я отреагирую, и я поняла, что ему нравится издеваться над Джейсоном, но ведь Джейсону нравилось издеваться надо мной, а разве это не то же самое? Но Генри хороший. Значит, все в порядке? Это нормально, что я хотела, чтобы он это сделал?

36

Ах, мадемуазель Эбшир, садитесь, пожалуйста! (фр.)

– Clare, attendez, [37] — говорит мадам, становясь рядом.

После звонка все снова выбегают из класса. Я иду с Хелен. Лаура сконфуженно обнимает меня и убегает на занятия по музыке в другое крыло здания. У нас с Хелен третий урок – в спортивном зале.

– Ну ты даешь, черт возьми, – смеется Хелен. – Я глазам не поверила. Как ты его привязала к дереву?

Я понимаю, что вскоре этот вопрос мне надоест.

– У меня есть друг, который делает подобные вещи. Он просто помог мне.

37

Клэр, подожди (фр.).

– Кто он такой?

– Клиент моего отца, – вру я.

– Ты не умеешь врать, – качает головой Хелен. Я улыбаюсь и ничего не отвечаю.

– Это Генри, да?

Я трясу головой и прикладываю палец к губам. Мы пришли в женскую раздевалку. Проходим к шкафчикам, и – абракадабра! — все девочки перестают разговаривать. Наступает тишина, ни намека на шум и болтовню, обычно наполняющие комнату. У нас с Хелен шкафчики один над другим. Открываю свой и достаю спортивный костюм и кроссовки. Я продумала то, что собираюсь сделать сейчас. Раздеваюсь до трусиков. Лифчика на мне нет, потому что все слишком болит.

– Эй, Хелен,– говорю я и поворачиваюсь.

– Боже мой, Клэр!

Синяки выглядят еще хуже, чем вчера. Некоторые из них отливают зеленым. На бедрах рубцы от ремня Джейсона.

– О Клэр! – Хелен подходит ко мне и осторожно обнимает.

В комнате по-прежнему тишина, я смотрю через плечо Хелен и вижу, что все девочки собрались вокруг нас, все смотрят.

Хелен выпрямляется, смотрит на них и говорит:

– Ну?

И кто-то сзади начинает хлопать, все аплодируют, смеются, кричат, веселятся, и я чувствую себя легкой, легкой как воздух.