Жена путешественника во времени
Шрифт:
– Вечно я все пропускаю, – надувает губы Кларисса. – Я пропустила Патти Смит, а теперь она больше не ездит. И последнее турне «Talking Heads» прошло мимо меня.
– Патти Смит еще будет гастролировать.
– Правда? А ты откуда знаешь? – спрашивает Кларисса.
Мы с Клэр обмениваемся взглядами.
– Просто ощущение такое, – отвечаю я.
Мы начинаем выяснять, какие у кого музыкальные пристрастия, и обнаруживаем, что все глубоко преданы панку. Гомес рассказывает о том, как видел «New York Dolls» во Флориде сразу после того, как Джонни Тандерс ушел из группы. Я описываю концерт Лин Лович, на который умудрился попасть
– Извини,– говорит она.
– Ладно тебе. Было весело, и еда не так уж плоха.
– Нет, – говорит Клэр, глядя в пол, – я про Гомеса.
Холодно. Я обнимаю Клэр, она прислоняется ко мне.
– А что про Гомеса?
Она о чем-то задумывается. Но потом просто пожимает плечами.
– Все будет в порядке, – говорит она, и я ей верю. Мы целуемся. Я открываю дверь на улицу, а Клэр – дверь на лестницу; я иду по дорожке и оглядываюсь. Клэр еще стоит перед полуоткрытой дверью и смотрит на меня. Я останавливаюсь, мне очень хочется вернуться и обнять ее, вернуться с ней наверх. Она поворачивается и начинает подниматься по лестнице, и я смотрю ей в спину, пока она не исчезает.
ГЕНРИ: Я выбиваю кишки из здорового деревенского алкаша, который имел наглость назвать меня гомиком, а потом ударить меня, чтобы доказать свою точку зрения. Мы в аллее рядом с театром «Вик». Через боковой выход из здания до меня доносятся звуки басовых «The Smoking Popes», а я тем временем методично луплю этого идиота по морде, а потом перехожу к ребрам. У меня ужасный вечер, и на долю этого дурака пришелся пик моего раздражения.
– Эй, книжный мальчик!
Я отворачиваюсь от стонущего гомиконенавистнического яппи и вижу Гомеса, он облокотился на мусорный бак. Выглядит мрачно.
– Товарищ. – Я отступаю от парня, которого избивал, и он благодарно соскальзывает на тротуар, согнувшись пополам.– Как жизнь?
Я очень рад видеть Гомеса, да я просто в восторге. Но, кажется, он не разделяет моей радости.
– Эй, не хочу отвлекать тебя, не думай, но парень, которого ты колошматишь, мой друг.
Конечно, это не так.
– Знаешь, он сам напросился. Просто подошел ко мне и сказал: «Сэр, меня срочно нужно привести в форму».
– А-а. Ну, тогда хорошая работа. Ужасно артистично, правда.
– Спасибо.
– Не возражаешь, если я аккуратненько соскребу бедолагу Ника и отвезу в больницу?
– Да ради бога. – Черт! Я собирался взять у Ника одежду, особенно ботинки, новые фирменные «Док Мартенс», темно-красные, почти новые.– Гомес…
– Да? – Он перестает поднимать друга, который выплевывает на колено зуб.
– Какое сегодня число?
– Четырнадцатое декабря.
– Какой год?
Он смотрит на меня с видом человека, у которого есть дела поважнее, чем шутить шутки с лунатиками, и поднимает Ника повыше, что, должно быть, чертовски трудно. Ник начинает хныкать.
– Девяносто первый. Наверное, ты не такой трезвый, как кажешься.
Он тащит Ника по аллее и исчезает в направлении входа в
театр. Я быстренько сматываюсь. Осталось не так много времени до того, как мы с Клэр начнем встречаться, поэтому мы с Гомесом едва друг друга знаем. Неудивительно, что он при виде меня глаза выкатил.Возвращается он один.
– Я отдал его Тренту, пусть возится. Ник – его брат. Он не был особенно счастлив.– Мы идем на восток, вниз по аллее. – Извини, что спрашиваю, милый книжный мальчик, но почему, черт тебя побери, ты так одет?
На мне голубые джинсы, детский голубой свитер с желтыми утятами, неоново-красная жилетка и розовые теннисные туфли. Если честно, неудивительно, что у кого-то могло появиться острое желание мне врезать.
– Ничего лучше я не смог раздобыть. – Я надеюсь, что парень, с которого я снял эти туфли, жил неподалеку. На улице минус двадцать.– Зачем ты валандаешься с этой швалью?
– А, мы вместе ходили в юридическую школу. Мы проходим мимо задворков магазина одежды для военных, и я испытываю острое желание нарядиться в нормальную одежду. Решаю рискнуть шокировать Гомеса; я знаю, что он это переживет. Я останавливаюсь:
– Товарищ. Подожди минутку. Мне нужно кое-что сделать. Ты не можешь подождать в конце аллеи?
– Что ты задумал?
– Ничего особенного. Взлом. Не обращай внимания на тень за занавесками.
– Не возражаешь, если я с тобой пойду?
– Нет.– (Он выглядит мрачно.)– Хорошо. Давай так.
Захожу в нишу, скрывающую заднюю дверь. Я вламываюсь сюда уже в третий раз, хотя две другие попытки – в будущем. Я довел это дело до абсолютного мастерства. Сначала подбираю простой кодовый замок, который охраняет ворота, открываю створку, открываю американский автоматический замок стержнем старой ручки и английской булавкой, которую нашел на Белмонт-авеню, а куском алюминия поднимаю защелку на двойных дверях. Voilà. Всего ушло не больше трех минут. Гомес смотрит на меня почти с религиозным ошеломлением.
– Где ты этому научился?
– Просто сноровка, – скромно отвечаю я.
Мы заходим внутрь. Видим панель с мигающими красными огоньками, которая притворяется сигнализацией, но я-то умнее. Внутри очень темно. Мысленно представляю себе расположение комнат и полок с товарами.
– Ничего не трогай, Гомес.
Я хочу, чтобы мне было тепло и наряд не вызывал подозрений. Осторожно иду между полок, глаза привыкают к темноте. Начинаю со штанов: черные «левисы». Выбираю темно-синюю фланелевую рубашку, тяжелое шерстяное пальто с двойной подкладкой, шерстяные носки, трусы, тяжелые перчатки для скалолазания и шапку с ушами. В обувном отделе с огромным Удовлетворением нахожу «док-мартенс», точно такие же, какие были у моего дружка Ника. Я готов к действию.
В это время Гомес шарит за прилавком.
– Не нервничай, – говорю я ему. – Здесь на ночь наличные не оставляют. Пойдем.
Мы уходим тем же путем, каким пришли. Аккуратно закрываю дверь и защелкиваю щеколду. В пакете лежит моя бывшая одежда. Позднее я попытаюсь найти ящик для сбора Армии Спасения. Гомес с ожиданием смотрит на меня, как большая собака, надеющаяся, что у меня еще есть кусочек мяса.
Тут я вспоминаю.
– Я жутко голодный. Пойдем в «Энн Сазер».
– «Энн Сазер»? Я думал, ты предложишь банк ограбить или убить кого-нибудь, по крайней мере. Тебе везет, парень, не останавливайся!