Жена с проблемами

— Я если я наврежу тем, кого люблю?

— Уверена, не навредишь. Ты взрослая, умная. Столько лет сдерживалась

— Но я убила тебя! — в отчаянии вскрикнула, чувствуя, как из груди рвется боль.

Иоланта распахнула в изумлении глаза.

— Убила? Нет, Шани, ты меня спасла! — воскликнула. — Ты меня освободила. Единственное, о чем я жалею, что мне пришлось оставить тебя!

Голос матери дрогнул. Она прижала руки к груди, словно пытала унять застарелую боль в сердце. Потрешь — и вроде, легчает. И я невольно повторила ее жест.

— Дар тебе дарован Демиургами, самим источником. Загляни в свое сердце, в свою душу, ты на самом деле желаешь от него избавиться?

Я покачала головой. И едва слышно, несмело ответила:

— Нет.

Все внутри протестовало против этого решения. И сколько бы я себя не убеждала в его правильности, моя драконья сущность знала — это ошибка.

— Мне нравиться чувствовать силу. Огонь. Понимать, что могу защитить себя и тех, кого люблю. Что я уже не беспомощная сиротка. Но я не могу себя престать винить…

Голос сорвался, стал хриплым и рваным, как карканье ворона.

— Милая, это не твоя вина. Совершенно не твоя, пойми. Не стоит брать на себя ответственность за чужой выбор. Мой выбор был в том, чтобы всю свою силу, всю свою энергию, дар отдать тебе, чтобы ты, моя девочка, жила и могла противостоять Роверту.

— Но так умерла ты!

— Если бы ты не выжила, я бы все равно умерла. Только огромное желание родить здорового ребенка держало меня на этом свете. Ты была моим лучиком света, моей радостью. Той, что держала меня на ногах и не давала сойти с ума в жутком плену Роверта.

Имя отца она произнесла с какой-то особенной ненавистью, болью и презрением.

— Роверт хотел сильного наследника. Экспериментировал с разными расами. Темный, с гнилой обезумевшей душой, он жаждал получить сильнейшего из правителей Ханара, который завоюет весь мир. Королева Товирия была с примесью фей-ирской крови. Поэтому она так долго и держалась. Жизнеспособность лесного народа сыграла на руку Роверту, позволяя мучить бедняжку бесконечными родами. Но всему приходит конец.

И я невольно вспомнила Ноэль. В ней, и правда, было что-то такое загадочное, потустороннее. Огромные глаза, светлые волосы, хрупкость и изящество. Пожалуй, она бы уж точно на балу у Рхианнон чувствовала себя, как рыба в воде.

— Вторая королева, Одетта, мать Ариэль была обычным человеком, — продолжила мама. — Принцессой небольшого княжества на берегу Хрустального моря. Роверту нужны были эти земли и море. И слабый мелкий князь Рулло отдал ему свою дочь, пытаясь предотвратить кровопролитную войну, в которой бы точно не выиграл. Тут уж Роверт не изгалялся, пошел на поводу у своих баронов и женился на крепкой и богатой человеческой наследнице. Но люди менее живучи, чем другие расы. Одетта смогла родить лишь Ариэль. Больше Роверт не женился. Остальные дети были от наложниц. Только та, которой удалось бы подарить королю Ханара сына, смогла бы стать королевой.

Я слышала, что у нас есть еще сестры. Вернее, были. Об этом шептались слуги, когда думали, что меня нет рядом. Они воспитывались тоже в каких-то отдаленных поместьях и одна за другой умерли.

— А потом настал мой черед, наложницы, захваченной в плен во время штурма приграничного замка Бертовен. Ослабленная лихорадкой Адиллы, беззащитная, со скудным запасом сил, я не могла сопротивляться. Меня хватило только, чтобы родить здорового и сильного ребенка. И я неустанно благодарю всех Демиургов, что ты не мальчик. Не представляю, как бы изуродовал твою душу безумный король. Он отравлял всех своей гнилой энергией.

Холодок пробежал по спине. Неожиданная мысль испугала ни на шутку.

— А… А вдруг я так же безумна! — испуганно прошептала. — Ведь я его дочь!

Мама снисходительно улыбнулась.

— А разве твои сестры безумны?

Я покачала головой.

— Ничего не бойся, доченька. Я поддержу любое твое решение, и всегда буду рядом. Просто не хочу, чтоб страх стал тем, что управляет твоей жизнью. Не истинные желания, не жажда новых впечатлений, не любовь, а страх. Он разрушает. А я хочу, чтоб ты была счастлива. Подумай, чего ты хочешь, на самом деле. Какую жизнь желаешь прожить?

В груди стало тесно и больно. Словно что-то невидимое, сильное пыталось разорвать ребра, выбраться наружу.

— Свободы… — прошептала. — Любви…

— Ты их получишь, обещаю. Нужно лишь побороть свой страх. Самая опасная клетка, Шани, та, в которую ты загнала себя сама…

И я отчетливо поняла, насколько мама права.

— Ступай, доченька, — мягко улыбнулась.

— Куда?

— Куда зовет тебя сердце. И помни, я рядом!

Я оглянулась на стену огня. Она стала больше и страшнее. Пламя ревело, росло, и жар обжигал, будто я в самом эпицентре. Внутри меня закричала маленькая, испуганная девочка. Я до боли закусила губу. Снова повернулась к маме.

— Я люблю тебя, — выдохнула.

— И я тебя, мое солнышко, — ее глаза заблестели от слез.

Я не выдержала, скользнула в родные объятья.

— Моя смелая девочка, — рука прошлась по моим волосам. — Умная и красивая. Я так тобой горжусь.

— Мама…

— Ступай, родная… Пора, — отстранила меня, посмотрела в глаза. — А я навсегда тут, — тонкая ладонь опустилась на мое сердце. — Вечно.

Кивнула, повернулась опять к устрашающему пламени. Колени задрожали, руки покрылись холодным потом. Несмотря на адский огонь, по телу пробежал мороз. Но я знала, что здесь и сейчас должна пройти это испытание. Должна сберечь дар от мамы, должна быть сильной.

Шагнула прямо навстречу, протянула ладони. Языки пламени потянулись ко мне, и в первое мгновение кисти охватила жгучая боль. Закусила губы, чтобы не закричать. Мне казалось, что руки обуглились до костей. Но взглянув на них, увидела все ту же белую кожу и ни одного повреждения. Набрала в грудь воздух и ступила вперед. Тело вспыхнуло как факел. Лихорадочный жар пронизал с головы до пят, а затем резко спал. А я почувствовала, как сама пылаю, как огонь, как факел, и пламя больше не несло боли, лишь силу и мощь, которую я впитывала каждой клеточкой тела.

Прикрыла глаза. Позволила силе проникнуть сквозь каждую пору. Ощущала, как напитывалась ею, перерождаюсь.

— Спасибо, мама, — прошептала снова, смаргивая с ресниц слезы.

И услышала в ответ:

— Будь счастлива, доченька.

Огонь отступил, а я внезапно снова оказалась в комнате наверху башни.

Глава 35

Дорога обратно заняла гораздо меньше времени. Или мне так показалось. Я ловила на себе удивленные взгляды стражников, но моя душа была в таком раздрае, что впечатления драконов меня мало волновали. Как и их изумленные переглядывания. Я хотела побыстрее оказаться в своей комнате. Осмыслить все. Обдумать и хоть немного успокоится. Лучше было бы поспать, но сейчас я чувствовала такое возбуждение, что понимала — вряд ли удастся.