Жена с татуировкой дракона

При мысли о том, что она в опасности, я напрягся.

– Ты хочешь сказать, что бабка желает ей зла? – в ужасе спросил я, забыв обо всем на свете. И о том, что обещал о ней не думать постоянно, и о том, что собирался выбросить ее из головы… И о том, что сегодня выпил все зелья, убивающие любовь, но ни одно не помогло.

В этот момент я почувствовал триумф внутреннего зверя. Что-то вроде, наконец-то, я тебя поймал! А я знал! С самого начала знал!

– Вот ты тварь огнедышащая, - выдохнул я, понимая, что только что позоно сдал себя с потрохами.

Хрупкая фигурка в соблазнительно тонком платье, которое заставило меня вчера вечером забыть обо всем на свете…. Я внезапно поймал себя на предательской мысли, что мне ужасно хочется ее защитить. Защитить хрупкие плечи, спрятав ее на своей груди, прижать ее голову к себе и уничтожить любого, кто посягнет на нее.

– Это все ты…. – простонал я, понимая, что внутренний зверь оказался хитрее. – Ты ведь это нарочно сказал! Не так ли? Чтобы заставить меня признаться самому себе! Переступить через остатки гордости и признаться!

На мгновенье я снова представил Корделию в своих объятиях. Я чувствовал вкус ее губ, соблазнительное тепло ее тела. Признаться даже себе, что это был самый сладкий поцелуй в моей жизни, было невыносимо для древнего дракона. Переступить через многовековую гордость, чтобы сказать самому себе, что никогда в жизни не испытывал ничего похожего, я не мог.

– Да прекрати ты! – взмолился я, чувствуя, как крылья и попутный ветер несут нас к ней.

Зверь мечтал о ней, а я чувствовал, как его мечты становятся моими.

– Отстань! Я прошу тебя! – взмолился я, стиснув зубы.

Внезапно зверь начал рисовать мне картины того, как кто-то обнимает Корделию. Чужие руки прикасаются к ней, а она отвечает на чужой поцелуй.

Ревность переполняла меня, заставляя задыхаться.

– Прекрати, - умолял я. – Не надо! Я и так стараюсь изо всех сил не думать о ней! А тут еще ты… Ты что? Хочешь, чтобы когда мы вернулись, я с порога схватил ее и…

Видимо, дракон хотел именно этого.

– Ты – чешуйчатый идиот, - простонал я, подавляя страстное желание сделать все так, как хочет чудовище. – Мы ее напугаем… Поэтому успокойся! Просто успокойся. Надеюсь, ты доволен!

Дракон был ужасно доволен, а я чувствовал, как гордость застыла в горле комом. Древний дракон, видевший тысячи женщин и юная девушка, к тому же ведьма… Проклятье!

– Надеюсь, на счет бабки ты пошутил, - спросил я, видя, как мы подлетаем к дому.

И тут я поняла, что дракон не шутил.

***

(Корделия)

Я открыла глаза, видя над собой чужой балдахин.

– Бабушка, - прошептала я, пытаясь вспомнить, что случилось. Кажется, я упала… И… А дальше я не помню… Помню только, как внутри все сжалось, когда мягкий пуфик поехал в сторону.

– Очнулись? – послышался голос Пшела. Он сидел на кровати, глядя на меня.

– Кажется, да, - неуверенно прошептала я, выдыхая.

– Хозяин бросился к вам, когда услышал грохот, а потом вынес вас из комнаты на руках… Я никогда еще не видел его таким, - заметил слуга. Я видела на его плечах следы голубиной благодарности.

– А где он сейчас? – спросила я, осматриваясь по сторонам.

– А что вы хотели? – спросил Пшел, сковыривая с рукава голубиные приветы.- Вы куда? Лежите, лежите… Вам нельзя вставать. Вы очень сильно ушиблись!

– Но я чувствую себя хорошо, - удивилась я. – У меня ничего не болит.

– Ну еще бы! Хозяин над вами колдовал, - усмехнулся слуга, поглядывая в окно. – У него даже руки тряслись…

Бедная бабушка. Она видимо, ужасно переволновалась за меня! Нужно ей сказать, что со мной все в порядке!

– Скажите бабушке, что со мной все в порядке. Она ведь очень переволновалась! – попросила я. – Или я сама скажу!

– Нет, лежите! – строго заметил Пшел.
– Мне сказали вас сторожить!

– Хорошо, - вздохнула я, опрокидываясь на подушки. – А почему вы служите дракону? Я слышала, что он вам не платит… Так зачем служить тому, кто тебе не платит? Так почему не уйдете, если вам не платят?

Пшел усмехнулся и посмотрел на меня.

– Я достаточно богат по меркам людей. Но слишком беден по меркам дракона. Знаете, дракон иногда берет себе учеников. Но деньги его не интересуют. Он требует, чтобы человек служил ему некоторое время… - произнес Пшел, а я удивленно посмотрела на него.

– Вы хотели стать чародеем? – удивилась я, не зная о таких подробностях.

– Да, но эта мечта, увы, не смогла сбыться. У меня слишком маленький магический потенциал. Слишком мало магической силы, чтобы освоить настоящую магию. Так, парочка простеньких заклинаний и все, - отмахнулся Пшел. – Это все, на что я способен. Как бы тебе сказать? Мой род принципиально не грабил женщин и не отбирал их магическую силу, как это принято. Мы не выбираем женщин, как племенных кобыл. Не смотрим на красавиц, прикидывая, сколько магии можно отобрать у нее в первую брачную ночь. Может, поэтому мой герб чуть меньше родинки, а при дворе с нами не очень считаются?

– Я слышала о таких семьях, - заметила я, вспоминая светское фырканье в их адрес. – Таких семей очень мало.

– Но горжусь этим, - рассмеялся Пшел. – Они не могут понять одного. Не в магии счастье. Счастье в другом. Моя мать обладала очень маленьким магическим потенциалом, а отец и того меньше. Но они прожили счастливо всю жизнь.

– Вы меня удивляете, - созналась я.
– Тогда почему вы согласились прислуживать дракону?

– Ради одной женщины, - мечтательно замети Пшел. – Самой прекрасной женщины на свете…

В его голосе было столько любви, что я посмотрела на него с изумлением.

– Вы согласились терпеть все это ради женщины? – спросила я, глядя на слугу совершенно другим взглядом. – Вы так сильно ее любите?

– Сильнее, чем ты можешь это представить, - Пшел вздохнул и закрыл глаза.

– А она вас любит? – спросила я осторожно.

– Не знаю, - коротко ответил Пшел, плотно сжав губы. – Она меня никогда не простит.

– Вы что? Изменили ей? – округлила я глаза.

– Можно и так сказать. Да, назовем это «изменили», - заметил он, глядя на свои руки. – Понимаешь, она ... назовем это… больна. И я пришел сюда за лекарством. Вальвазор обещал его дать, как только срок моей службы подойдет к концу.