Жена темного князя 3

– У тебя не получится пройти их, - заметила я, - эти барьеры, как будто бы гораздо сильнее... Светлый хотя бы могут пройти Барьеры Жизни, оставаясь живыми, а темные теряют сознание буквально через несколько шагов...

– Но ты...

– А я совсем другое дело, - перебила я.
– У меня есть Правый. Он поможет мне, поддержит своей магией...

Леся кивнула. А потом перевела взгляд на Тринадцатого, который снова спал у нее на руках.

– А эта гурлинка может мне помочь пройти эти Барьеры?

– Нет, - покачала я головой, - во-первых, он не привязан к тебе, а во-вторых, он светлый, а ты темная.

– Жаль, - вздохнула Леся, - если бы нам удалось уйти туда, за пределы Мертвых земель, это был бы самый лучший выход для нас... Мы могли бы вообще не сталкиваться с мужчинами.

Я пожала плечами. Спорить мне не хотелось, хотя я так не думала. Я прекрасно помнила, как мне было тяжело выживать. И как все изменилось, когда Борис пришел в себя. Все же, как ни крути, а для хорошей жизни нужны и женщины, и мужчины. И те и другие, оставшись одни, очень скоро потеряют то, что достигнуто.

Пока мы болтали совсем стемнело. Нам снова повезло, несмотря на приближение зимы, ночь выдалась теплая и по-летнему прозрачная. Мы шли по степи, и серебристая луна светила так ярко, что видно было каждый камушек на пути. И какарушки... Земляных орешков на нашем пути оказалось так много, что я, машинально ощипывая их вокруг себя на каждой остановке, очень быстро набрала полную котомку, в которой раньше были пироги бабы Кати. Леся косилась на меня с насмешливой улыбкой, но ничего не говорила. Ее как будто бы даже не заботило, что мы будем есть в следующий раз. А я больше всего жалела, что не подумала об этом тогда, когда мы были в овраге. Там точно должны были быть молочные деревья с пузырями, которые никто не трогал. Хотя у нас не было даже какого-нибудь котелка, чтобы приготовить себе кашу. Я была слишком расстроена, когда покидала свой дом, и не подумала о том, что буду есть во время похода.

Примерно к середине ночи мы добрались до следующего оврага, такого же маленького и неглубокого, как тот, в котором мы провели весь день. И решили, что на сегодня с нас достаточно, мы слишком устали, чтобы идти дальше. Еды у нас не было. Леся сделал вид, что не голодна, улеглась в небольшую ямку между корнями исполинского дерева на самом дне овражка, запахнула пальто и закрыла глаза, притворившись, что спит.

А я занялась устройством лагеря. Снова спать на земле мне не хотелось, тем более, что на склонах росло очень много сухой травы, которая могла бы заменить мне тюфяк. А еще надо было подумать о том, что поесть и что попить. К моей радости на дне оврага бежал крошечный ручеек, была ледяная и ломила зубы, но очень вкусная. Напившись вволю, позвала Лесю. А сама принялась копать ямку чуть ниже по ручью, чтобы вымочить в ней какарушки.

– Что ты делаешь?
– Леся с любопытством смотрела, как я пыхчу, стоя на коленях перед руслом ручья. Под ноги, чтобы не промокнуть, я подложила кусок толстой коры, найденной тут же.

– Хочу вымочить какарушки, - объяснила я.
– Мы не сможем дойти до пределов Мертвых земель, если не будем есть.

– Меня поддержит магия... Я могу обходиться без еды очень долго, - моя спутница смотрела на меня снисходительно.

Я пожала плечами:

– Я не могу. Мне надо есть и желательно три раза в день.

Леся кинула и отошла, отправившись дремать в свою ямку. А я почему-то не сказала ей, что эта выемка больше всего похоже на наполовину готовую берлогу какой-то нежити. Не нарочно, просто не придала этому значения. Как и тому, что Пузик, вместо того, чтобы носиться по кустам в поисках насекомых, жался к моим ногам и испуганно прижимал уши. Правый и Тринадцатый исчезли почти сразу, как мы остановились, им тоже надо было поесть, а ручей был слишком мал, чтобы в нем водилась рыба. Но моя гурлинка сообщила мне, что совсем рядом протекает маленькая речка. И если повезет, то рыба будет не только у птичек, но и у нас.

Когда ямка была готова, а муть смыло потоком воды, я высыпала собранные по дороге какарушки. Пока орешки отмокали, у меня было время поискать что-нибудь еще. И я отправилась гулять по оврагу, внимательно осматривая стволы всех встречающихся деревьев. Литься давно облетели, и определить вид дерева я не могла.

Очень быстро я набрела на брабы. К моему удивлению, эти большие плоды, которые заменяли путникам фляжки с водой, росли на кустах, а не на деревьях. Я и увидела-то их только потому, что в темноте приняла за упавшие с молочного дерева прошлогодние пузыри. Я набрала их столько, сколько смогла унести. Пусть корка на них стала тверже и гораздо прочнее, но нам выбирать не приходилось. Главное, жидкость внутри не затвердела. Я проверила разбив один браб камнем.

Пока искала молочное дерево, возвращалась к месту ночевки еще несколько раз. Принесла бересту, из которой хотела сделать заплечный короб для запасов, сухую траву, чтобы устроить себе постель, дрова для костра. Я не знала, сможем ли мы добыть огонь, потому что об этом я тоже не думала, когда бежала из Гнезда Гурлинки. Но горка сухих веток внушала надежду. Вдруг Леся, которая уже вовсю посвистывала носом, сможет развести огонь магией...

Молочно дерево в этом овражке оказалось только одно. Очень старое, покрытое прошлогодними пузырям, содержимое которых затвердело почти до каменного состояния. Еще немного и не выдержав свой собственный вес они упадут... Такие пузыри мы с Мишкой отмачивали в воде, чтобы потом разрезать на «конфетки». Пузыри этого года все еще были мягкими, хотя молочный сок внутри них тоже был довольно густым. Я побоялась, что мягкие пузыри этого года порвутся, если я положу их в берестяной короб собственного изготовления, поэтому набрала прошлогодних, твердых. Решила, что вымочу их в ручье... Ножа у меня тоже не было... решившись на побег я действовала скорее на эмоциях, и совсем не думала головой. И сейчас, когда эмоции схлынули, а мозг, наконец-то включился и ужаснулся тому, что я натворила без него, у меня появилось желание вернуться домой.

Если бы не Леся, я бы так и сделала. Но сейчас мне страшно не хотелось показать перед ней свою слабость. Пусть она темный маг, а у меня магии так мало, что достаточно только для поддержания собственной жизни, но я готова была сдохнуть по пути к Пределам Смерти, но доказать ей, что магия не главное в жизни.

Именно поэтому я разложила твердые пузыри молочного дерева вдоль всего ручья, надеясь, что к моменту выхода, они вымокнуть достаточно чтобы можно было откусить кусочек тягучей ириски, в которую превратился молочный сок в этих пузырях.

Плести берестяной короб для вещей, не имея под рукой ни ножа, ни топора тоже было очень сложно. Мне приходилось жевать луб, который я надрала с дерева похожего на липу, чтобы оторвать нужный кусок «веревки». К тому же полоски получились довольно широкие и жесткие. Все же поздняя осень не самое подходящее время для их заготовки.

Но тем не менее я справилась. Хорошо, что Мишка был слишком занят, чтобы плести туески, и мне пришлось освоить эту премудрость.

Поужинала я очищенными от кожуры какарушками, запивая их водой прямо из ручья. Сложила в короб все собранные запасы, в том числе и отмокшие пузыри, взбила охапку сухого сена и, сладко потянувшись, легла. Уже приближался рассвет. Правый и Тринадцатый еще не вернулись с охоты, но я за них не беспокоилась. Правый «сообщил» мне, что все хорошо, они нашли рыбу и сейчас набивают желудки. Пузик, жалобно скуля, притулился рядом, положив свою большую голову мне на плечо. Я обняла псица, прошептав ему что-то успокаивающее, и мгновенно заснула.

Разбудил меня жуткий вопль.

Глава 7

Хищника всегда можно определить с первого взгляда. У него гибкое и быстрое тело, бесшумная и мягкая поступь, и смотрит он уверенно, спокойно и прямо на добычу, не отвлекаясь на мелочи, вроде вскочившей рядом перепуганной до полусмерти следующей жертвы...

Не знаю, как Леся нашла в себе силы закричать, а меня ужас просто пригвоздил к месту. Я, не отрывая взгляд, смотрела на зверя, похожего на помесь тигра, если судить по размерам кошачьей морды и длинному пушистому хвосту, вздернутому вверх, и бурого медведя... по крайней мере длинный темный мех и общий вид зверя больше всего напомнили мне медведя.