Жена в подарок

— Только детей? — провокационный вопрос.

— А любовь женщины, Антарес, еще нужно заслужить. Полюбить мужчину не сложно, но еще легче разочароваться в нем. Я не стану вам лгать, от той симпатии, которая появилась во время нашей первой беседы, не осталось ни следа. Но если вам так и не удастся найти способ избавиться от меня, — я усмехнулась, а чего вокруг да около ходить? Назовем вещи своими именами. — Я не стану противиться судьбе и как полагается жене, не только рожу ваших детей, но и достойно их воспитаю.

— А если удастся?

— Я соглашусь на обследование повитухами и лекарями, чтобы доказать, что брак не был консуммирован, а значит у вас по отношению ко мне не осталось никаких обязательств. Полагаю, если не вы, так в мире найдется хоть один мужчина, который оценит меня по достоинству. — Я широко улыбнулась. — А может даже не один. Время покажет.

Да, Дана, влипла ты. На Земле отношения не клеились, так еще и здесь от меня нос воротят. А впрочем, и черт с ним. Пусть он хоть Нарнию[1] ищет, я время даром терять не стану. Здесь у меня есть магия, власть, молодость… Не пропаду!

— Как вы заговорили…— протянул Антарес.

— А что не так? Я, по-вашему, уродина? Может быть стара? Или рода плохого? Вам не подхожу, так это не значит, что я не достойна стать матерью.

— Я не об этом.

— А о чем же?

— Как легко вы говорите о том, что еще найдутся желающие на вашу руку и сердце.

— Вас это удивляет? — Боже, Антарес, да тебя только об упоминании других мужчин колбасит, а что же будет дальше?

Я развеселилась. Дразнить этого повелителя — сущее удовольствие. Одно плохо, он упрямый и очевидные вещи до него явно не сразу дойдут. Видно же, что я ему нравлюсь. Видно! Его просто бесит, что его перед фактом поставили.

— Разве на брачном рынке принцессы не ценны?

— То есть вы вполне допускаете, что вы — товар? Тогда чем вас так оскорбило сравнение с игрушкой?

Уел, сволочь.

На миг я опешила, но быстро взяла себя в руки.

— Вы считаете странным тот факт, что принцессы с детства знают, что их брак, скорее всего будет политическим? И полагаете это игрой?

Муж нахмурился, но молчал, а я продолжила.

— Когда достигается мир, лучшие условия для жизнедеятельности подданных и на кону стоит их благополучное будущее — это не игра, Антарес, это жизнь, где разменной монетой является судьба одной принцессы. Одна жизнь против миллиона, а то и больше. И если принцесса дура, то будет топать ножкой и противиться уготованной участи, если же у нее в голове не ветер, то она сделает все, чтобы стать достойной женой и как минимум другом тому, кто получит ее руку и сердце.

Я улыбнулась. Да уж, никогда принцессой не была, и начинать не стоило. Бедные они, все-таки, девочки. Не жизнь, а сплошные ограничения и ответственность за тех, кто доверил свои судьбы правящей династии. Впрочем, Данаэль была дурой. И ее брат очень разумный молодой человек, он явно видел, что на политический брак его сестра не годна. Не удивлюсь, если он предполагал повыгоднее продать себя. Все же король…

Но вот в чем он ошибся, так в разумности сестры и в том, что честь для нее оказалась совсем не на первом месте.

— Мы не выбираем в какой семье нам родиться, но гордо несем имя нашего рода, принимая и ограничения, и, если это необходимо, унижения, лишь бы сохранить и приумножить величие своего рода.

Да, мы и правда не выбираем кто станет нашей родней. Но выбираем кем нам быть и к чему стремиться. Кровь, конечно, не водица, однако, если родственники деградируют, это не значит, что нужно становиться на их уровень регресса. Не всегда можно помочь, иногда разумнее отступить, чтобы и самому не сорваться вниз. И не тянуть лямку за себя и всех, кто не желает выбираться из дерьма, а предпочитает жить девизом: Меня пожалеют и все сами дадут.

Я сирота, которая из кожи вон лезла, чтобы занять достойное место в огромном мире. Я могу однозначно сказать, что у меня получилось занять свою нишу. Я не лгала Антаресу, говоря о роде, этот мир, в котором я очутилась зиждется на кланах-родах. В воспоминаниях Данаэль очень много уделяется вопросу кровнородственных отношений. Просто эта девочка поставила себя на первое место, не подумав о том, что к большой власти прилагается большая ответственность. Нравится пользоваться всем, что давал статус принцессы, будь добра тоже жертвовать ради тех, кто, по сути, тебя и содержал.

Я это понимаю, и честно говоря, не особо радуюсь. Однако могу со стопроцентной уверенностью сказать, что от барка с повелителем фэлроу человечество этого мира выиграет. Его не посмеют ни поработить, ни уничтожить. А потому я до последнего буду бороться за то, чтобы остаться женой Антареса.

— Красиво говорите, ваше высочество, — наконец отмер муж. — Разумно.

Он явно вынужденно согласился. А что поделать? Я все правильно сказала.

— Так вы согласны? Мир?

— Мы и не воевали, — выдохнул муж.

— А выглядело совсем иначе, — я улыбнулась. — Вы очень внушительно смотритесь.

— Ты, — поправил меня мужчина и улыбнулся в ответ. Надо же... — Мы же договаривались…

Да уж, только вы об этом вспоминаете, когда вам удобно. Значит, сейчас последует какая-то просьба. А может и вовсе приказ, а потому он хочет вот этой мнимой близостью смягчить свои слова.

 Ну и как в воду глядела.

— И все же, Дана, я настаиваю на том, чтобы ты вела себя тихо. Не нужно привлекать лишнее внимание.

— Антарес, а что вы будете делать, если татуировка на моей шее не исчезнет, и может, еще и у вас появится? Вы уверены, что сможете изменить отношение ваших подданых к вашей супруге, которую скрывали ото всех месяц и вообще делали вид, что ее нет?

— Исчезнет, — глухо произнёс муж.

— Я не собираюсь привлекать лишнее внимание, и уж тем более лезть в твои дела. — Как можно мягче произнесла я. — Мы же в Облачном дворце, мне с него никуда не деться. И по факту, меня не все ваши подданные увидят. Официального объявления не было… Но я не хочу, чтобы с моим мнением не считались и уж тем более мной помыкали. В первую очередь, это ударит по вам. Я должна соответствовать, понимаете? Это не моя прихоть или блажь, это необходимость.

— Все это не вовремя, — подытожил мои слова Антарес, — мы поговорим позже, когда я успокоюсь.

Вообще, здравое решение.

— Сейчас я слишком пристрастен ко всему, что относится к тебе.

— Раздражает? — посочувствовала.

— Бесит.

А уж как меня все это бесит. Особенно тот факт, что безумно хочется пообщаться с купидоном, но как это сделать я не знаю. И интуиция мне подсказывает, что Муар не захочет со мной больше общаться даже если я найду способ связи.

— Я прошу прощения, Дана. Ты была права, когда напомнила мне о том, что отношения между мужем и женой должны выясняться за закрытыми дверями и третьего лишнего в них не должно быть.