Жена воина, или любовь на выживание

— Не надо! — вконец перепугалась я.

Прищурил глаза сильнее, красноречиво сообщив — пощады не будет.

— Эран, — обошла стул и, пятясь, спиной вперед начала отступление к двери, — Эран, давай мы…

— Давай! — прошипел он.

И рванул ко мне.

С диким визгом я метнулась к двери, подбежала, схватилась за ручку, потянула на себя, и… дверь закрыли! Не дав и шанса на спасение! А затем он перехватил поперек живота, дернул, отрывая мои вцепившиеся в ручку пальцы, и в следующий миг я, задохнувшись от ужаса, полетела на пустой стол, но все равно начала сопротивляться, едва воин навис надо мной. Выставила ладони, пытаясь оттолкнуть обезумевшего повелителя, и вскрикнула, едва он, сжав запястья, завел мне руки за голову, а затем зло и решительно дернул ткань платья вверх, оголяя ноги. Хрипло зарычал, прикоснувшись к обнаженной коже и не реагируя на мою ругань, сжал материю.

Треск!

— Бракованный навигатор, Эран! — заорала я.

Эран, отпустив мои руки и уперевшись в стол, медленно нагнулся, чтобы выдохнуть в губы:

— Сладкий ужин — кто рассказал об этой традиции?

А у меня почему-то закружилась голова, как от десятка алкогольных коктейлей, и я вообще перестала соображать, что происходит, как происходит и вообще для чего происходит. Нужно было бы испугаться, но его близость, его дыхание и этот хриплый голос просто сводили с ума, не оставляя пространства для страха. Сознание рвало на части, про гордость вообще молчу, она гибла в конвульсиях, придавленная нахлынувшими ощущениями, от которых я была не готова отказываться.

— Киран… — хриплый шепот потрясенного моей реакцией на него воина.

Запоздало вспоминаю, что он меня чувствует, причем практически все эмоции ощущает, в буквальном смысле. И на миг стало стыдно, но одно прикосновение его пальцев к моей щеке — и волна тепла по всему телу, а адреналин исчез, сметенный нахлынувшей волной тепла. Я застонала, вновь выгибаясь на жестком столе, распахнула ресницы, посмотрела на Эрана и увидела в его глазах разгорающееся пламя, в котором лично я уже откровенно сгорала… И не было ни шанса спихнуть все эмоции на шейсов — я вдруг отчетливо поняла, насколько хочу этого конкретного воина. Всего. Полностью. И обхватив его шею, я приподнялась, чтобы жадно потянуться к губам, прикусить почти до крови и, ощутив солоноватый привкус, окончательно утратить остатки разума. И плевать на все! Подумаю о будущем потом, позже, завтра! Сердце неистово билось, дыхание сорвалось, едва я поцеловала его, и все могло катиться в Бесконечный космос!

И у кого-то тоже весь самоконтроль полетел в мертвые галактики, и, прижимая к себе, воин начал жадно целовать в ответ. Затем опрокинул на стол, рванул ткань платья, обнажая мое тело, и вот на этом моменте я уже перестала что-либо соображать.

А потом, когда все так же упирающийся в стол руками воин, пытаясь отдышаться, смотрел на меня потрясающими синими глазами, я, сладко потягиваясь, вспомнила об одном моменте:

— Что за традиция с засахаренным ужином?

Эран усмехнулся, странно как-то, затем укоризненно покачал головой и произнес только:

— Киран-Киран…

— Да-да, — с готовностью отозвалась я.

Синие глаза вспыхнули каким-то странным интересом, и, вновь склонившись надо мной, Эран коварно переспросил:

— Да-да?

Где-то на периферии сознания что-то такое предостерегающее дернулось, но наивная я повторила свое:

— Да-да.

— К демонам этот ужин, — и, отпрянув, стремительно оправил свою одежду.

Приоткрыв рот от удивления, я едва не вскрикнула, когда приведший себя в порядок Эран шагнул к валяющейся на полу скатерти, подхватил ее, поднял меня со стола и вмиг спеленал. А потом решительно понес прочь из трапезной.

Выйдя в холл, взлетел по лестнице, стремительно прошел по коридору, внес меня в спальню, поставил на ноги, раскутал, а затем с самой наглой улыбкой порвал все мое платье! И когда лоскутки ткани упали на пол, вновь тяжело дыша, сообщил:

— Я не наелся.

— А мама запрещала кушать в кровати, — зачарованно глядя на него, прошептала я.

— А еще разговаривать с незнакомцами. — Теплые ладони скользнули на мою талию.

— Разговаривать с незнакомцами особенно, — подтвердила я, закрывая глаза и подаваясь навстречу сладкому поцелую.

«Кира, что же ты делаешь?» — пронеслось в голове, но мои руки уже обвили его шею, и, поднявшись на носочки, я подставила губы осторожному поцелую, нежному, медленному, затягивающему куда-то в безвременье и напрочь лишающему всех мыслей…

Впрочем, одна мелькнула — там, в палатке в Шоданаре, мыслей было много, здесь с ним и сейчас, без дурмана, навеянного шейсами, я оказалась не способна думать ни о чем, кроме сводящих с ума прикосновений воина…

* * *

— Эран, — приподнявшись, я перебралась с подушки на повелителя Иристана, устроилась на его широкой груди и, посмотрев в синие глаза, повторила вопрос:

— Так что за сладкий ужин?

Он протянул руку, провел по волосам, обнаженной спине, чуть ниже… улыбнулся и ответил:

— Когда женщина отказывается проводить ночи с воином, она подает ему сладкое.

— Правда? — Я искренне удивилась.

Поглаживая меня по выдающемуся месту, Эран, продолжая улыбаться, произнес:

— Без влияния тени ты вспыхиваешь сильнее и горишь ярче.

Медленно краснею под его внимательным взглядом.

— Киран еще будет утверждать, что я ей не нравлюсь? — почти издевка.

Прищурившись, зло смотрю на Эрана.

Воин с улыбкой смотрит на меня и, прежде чем я высказала некоторым все, что я по их поводу думаю, вдруг тихо произносит:

— Ты можешь встретиться с матерью.

— Да? — недоверчиво переспросила. — Почему? В смысле за что мне столь щедрый дар? — Да, сарказм, и да, мне не стыдно.

Его рука вновь коснулась моих волос, и, глядя мне в глаза, Эран сказал:

— Потому что теперь я знаю.

— Знаешь что? — осторожно уточнила.

Промолчал, все так же с улыбкой глядя на меня.

Не ответит, это я уже поняла.

— И когда смогу маму увидеть? — спросила, устраивая голову на его плече.

— Утром, — ровно ответил Эран, — в моем присутствии.

Вскинувшись, хмуро посмотрела на воина и услышала далее:

— Киран, мое сердце принадлежит тебе, а ты принадлежишь мне.

— Странное заявление, — заметила я, вновь укладываясь на Эране.

Сердце воина билось четко и размеренно, ладонь скользила по моей спине, убаюкивая и успокаивая, но до спокойствия мне было далеко. Как и до беспокойства. Просто сейчас все было безумно далеко, все, кроме Эрана и его прикосновений.

— Ты взрослеешь, — почему-то сказал повелитель Иристана.

— Мм-м? — отозвалась, уже на грани сна и яви.

— Не согласна, но возражать не стала, — пояснил он.

— Есть смысл? — сладко зевнув, устроилась удобнее на нем. — Ты мое сердце, я твое сердце, ты решил, я решила… Без разницы.

— Да? — переспросил Эран, и рука его продолжила путешествие вниз по моей спине.

— Потому что, — я вновь зевнула, — что бы ни решил ты и твое право левого трицепса, мой план действий уже составлен.