Женатики

А Боря все ходил по квартире. Время от времени он прыгал на кровать, стоял на самом краю и наблюдал, как я безрезультатно пытаюсь заснуть. Потом спускался, душил свою игрушку и снова прыгал ко мне наверх.

Тишину нарушил звонок:

– Привет.

– Привет.

– Как ты?

– Я – супер, а ты как?

– Это Анна. С тобой все хорошо?

– А, это ты? Прости, не узнал! Я сплю. Не узнал.

– Шестой час, а ты еще спишь? Перезвони мне, как сможешь.

– Приезжай ко мне. Я теперь живу на Патриарших прудах у Олега.

– И почему так? Жена выгнала?

– Нет, сам ушел. Надоело все.

– Если хочешь, можешь пожить у меня.

– Спасибо, красотка. Но я не смогу пока жить с кем-либо под одной крышей, извини, ничего личного. Хочется познать одиночество. Главное, по ночам хочу быть один. Не могу это объяснить, ты здесь ни при чем.

– Ты должен знать, что я в любое время и в любом настроении готова тебя принять.

– Спасибо. Приезжай лучше ко мне. Правда, кроме виски и нескольких кусков вчерашней пиццы, у меня больше ничего нет. Адрес отправлю эсэмэской. Это возле «Павильона».

– Хорошо, я с няней договорюсь и приеду. Ты пока отдохни, по голосу заметно, ты очень уставший.

Я спал. Отсутствие сновидений для меня привычная вещь. Если вдуматься, это грустно. Только в чужой пустой квартире я завершил мысль, начатую давно. Моя жизнь скучна и однообразна, как прогноз погоды на Карибах. При свете мой мир – серый, а ночью нет даже черно-белых снов. Мое отличие от овощей – способность много пить, злиться, чистить зубы по утрам и поднимать крышку унитаза.

Я тут не оригинален, но меня бесит состояние, когда спишь будто пять минут, а прошло уже часа два. Добрался до входной двери медленнее обычного. Во-первых, чужое пространство, во-вторых, мои штаны на уровне лодыжек немного тормозили шаги, ну а самое главное – она будет ждать в любом случае. Я уже открывал дверь, когда услышал, как Боря издал звук, похожий на претензию. Повернулся и увидел кота, стоящего возле миски.

– Анна, подожди минуту.

Я налил в миску молока и попытался поймать взгляд животного, но он был занят гигиеной. Лизал свою правую лапу и тут же облизанной стороной проходился по морде системно и в определенном ритме. Почувствовав себя на службе у этого шерстяного существа, я вернулся и открыл дверь Анне, даже улыбнулся.

– Что так долго?

– Прости, пока не освоился в новом пространстве.

– Да и не стоит. Твой друг купается в деньгах, а студию себе купил скромную, ну прямо очень скромную. Как вы такие квартиры называете? Для интимных встреч? Ха-ха!

– Квартира эта от бабушки, но прости, моя любимая хохлушка, она расположена в самом центре. И лучше не спрашивай, сколько она может стоить.

– Макс, ты всегда все переводишь в денежный эквивалент. Какая разница, сколько она стоит. Это не квартира, а яма.

– Анна, ты напоминаешь мне злобного маклера, который пытается сбросить цену. Что ж, я тебе сделаю скидку за твои длинные ноги. Чего ты прицепилась к чужой собственности? В любом случае я всего лишь на несколько дней здесь остановился.

– А это еще кто?

– Это Боря, местный дрочила. Ты его не трогай и желательно даже не смотри. Он у них чудной какой-то.

– Ой, какой пушистый! Можно погладить? Хорошенький.

– Да не трогай ты его!

Я только отвернулся к холодильнику, как Боря начал шипеть и увеличился в размере вдвое. Он смотрел Анне прямо в глаза и не давал ей пройти дальше кровати. Что не есть плохо, но и не совсем вежливо.

– Что с ним такое?! – возмутилась красотка.

– В том-то и дело, что ничего. Он социофоб или социопат или как правильно таких называют?

– Избалованными эгоистами называют. И долго он так будет? Я его боюсь, дурной кот. Закрой его в ванной, иначе я уйду.

– И как мне это сделать? Перестань паниковать, это же, в конце концов, просто кошка.

– Нет, или я или он! Ты только посмотри на его бешеные глаза! Все, ухожу, сиди с этим Борей наедине.

Мне не оставалось ничего иного, как перенести миски в ванную комнату. Боря не сразу понял, в чем дело. Анна ждала неподвижно, пока он окажется запертым. Только закрыл дверь, как Боря начал жалостно мяукать, и чем дольше, тем жалостнее. Звук напоминал плачущего младенца, но я знал, что это никакой не младенец, а комнатный лев Боря.

Салаты, купленные в Family Floor, меня не интересовали. Попросил Анну помассировать мне спину. Она разделась, бросила одежду на пол. На ней осталась только говнорезка, то есть стринги черного цвета. Она думала, что я рву эту безвкусную деталь женского гардероба от страсти, и я даже не стал объяснять истинную причину. Она решилась на подвиг и привязала мои руки к кровати. Больше всего мне запомнились звуки женского псевдооргазма на фоне кошачьего мява. Анна делала вид, будто полностью погрузилась в телесные грехи, но время от времени присматривала за дверью ванной, так, чтобы я не заметил, разумеется. После того как мои семена вошли в коварную пещеру, она побежала в ванную. Я услышал, как открылась дверь. На минуту стало не слышно воя кота. Тишина. Вдруг крик:

– А-а-а! Максим, помоги!.. Быстро, а, сука!.. А-а-а-а… быстро сюда!..

Анна визжала, как поросенок на скотобойне. Я прыгнул с кровати и бегом направился к ней. Она стояла лицом к стене, тряслась, лицо скрючилось от боли, слезы рекой, а на жопе висит Боря, вцепившись в правую аппетитную половинку задницы когтями. Обеими руками я еле-еле отцепил кровавого мстителя, он все-таки успел немного кожи оторвать. От шеи до жопы – все в царапинах и в крови. Анна истерично ревет, я в шоке, Боря пошел пить молоко.

Пока она орала и отказывалась выходить из ванной комнаты, я добежал до машины за аптечкой. Обработал раны, без особой любви, брезгливо. Неприятно и трудно помогать бабе в истерике. Кое-как она успокоилась. Легла в постель, накрылась и вроде бы не собиралась уходить. Как тяжелораненый солдат, намекнула о ночевке и необходимости ликвидации кота. Первое требование – совершенно неприемлемо. Я не планировал ночевать с кем-либо и не ради этого разрушал свой брак. Тут мы с ней не сойдемся. Второе тоже невозможно исполнить. Боря тут хозяин, и главное, он не мой кот.

– Тебе пора, – сказал я примерно через час после случившегося.

– Куда мне? Я ходить не могу. Ты мне предлагаешь в таком состоянии выйти на улицу? Могу хоть до вечера остаться?

– Ну нет. Я не выгоняю, но если Олег придет и увидит тебя, будет нехорошо. Не хочу, чтобы кто-то, кто угодно, знал про нас. И зачем ты так паникуешь? Подумаешь, немного поцарапал он тебя.

– Издеваешься? Чего ты ржешь? Мне больно, понимаешь?

– Понимаю.

Она еще долго пыталась меня уговорить, но безрезультатно. Я ни с кем не хочу ночевать, и точка. Грубо выгонять, правда, тоже не стоило. Когда я включил телевизор и по кругу стал смотреть одни и те же новости по всем каналам, она поняла, что пора бежать. Обиделась? Ну да. А что поделать? Мой покой важнее, чем ее поврежденный зад. Я тут на стороне кота, и спасибо ему огромное за неожиданную помощь.