Женатики

– Ну как ты, ловелас?

– Это ты к чему, не понял?

– Нашли твою подругу. Было нетрудно. Полный отчет оправят через неделю. С тебя ящик виски.

– Она – не моя подруга. И что узнали?

Стас сел напротив, поднял руку, с ходу заказал себе половину блюд из меню и бокал красного вина. По ходу он выдавал мне скудную информацию.

– Короче, слушай, старик. Анна Янина, 29 лет, закончила хореографический институт, имеет семилетнюю дочь, пять лет проживает в Москве, родители разведены. Адрес узнают на днях. Мужа нет. Хватит?

– Нет, но спасибо.

– А теперь расскажи, кто она такая? – спросил он, и глаза засверкали.

Я пытался заставить себя промолчать. Но мне иногда хочется поделиться проблемами с людьми, которым я небезразличен. Мы, конечно, друзья, но это не означало, что каждый из нас готов выслушать другого. Стас на роль уха не годился никак. Он или забывал все через минуту, или переходил на отвлеченные темы, например «проблемы Косова». По роду деятельности он решал чужие проблемы, но никогда не вникал в их суть. За это ему не платили.

– Любовница отца. Не постоянная, конечно, я точно знаю.

– Ну и что? У тебя с ней разборки? Главное – изолировать ее от матери и от жены, разумеется, остальное ерунда.

– Понятно. Но вопрос стоит иначе. Она не знает про кончину отца. Типа ребенок общий, а он пропал, поэтому вышла на меня. Это строго между нами, прошу…

– Да это развод, старик. Сам не видишь, что ли? Пошли ее, и вопрос закрыт. Могу ребят отправить поговорить. Не надо мучить себя и делать такое загадочное лицо. Думаю, она все знает и решила напоследок срубить еще бабла. Не будь лохом. Хорош грузиться, будет тебе развернутая информация, только чуть позже. Все, проехали. Как Света?

– Света нормально. Ладно, я тебе рассказал, только ты уже забыл, договорились? Я ей звонить не буду, уверен, сама наберет сегодня или завтра.

– Ровный, я улетаю утром в Африку по делам. Если вдруг тебе понадобится помощь, звони Славе, он все решит. Вернусь через неделю. А про бабу забудь…

Стас остался еще на полчаса. Больше ничего не обсуждали. Воображение рисовало образ Анны в совершенно неуместных видах… Она точно позвонит, думал я. Было любопытно встретиться еще раз, но эта встреча не сулила ничего, кроме проблем, чувствовал я шкурой. Все равно буду ждать звонка.

Впрочем, после такого удачного дня решил вернуться домой. И несмотря на отсутствие болезни Альцгеймера, совершено забыл, что в доме лишний человек. Дверь открыла дочь. Обняла, поцеловала и порадовала:

– Папочка, бабушка пришла!

– Привет, моя хорошая. Уроки сделала? Чем занимаешься сейчас?

– Да все уже. Мама проверила и разрешила поиграть на Play station. Давай вместе.

– Поиграем, только поздороваюсь и приду. Ты пока включи игру.

Голос дочери в любой ситуации является катализатором умиротворения. Снял обувь. За эти куски кожи я заплатил дорого, а все равно ноги болят. Стопы коснулись пола, и если бы не носки, то расползлись бы, как тесто. Дома хожу без тапочек, надеваю только когда гости или теща приезжает. Чтобы развеселить себя, вспомнил, как Стас сегодня проглатывал грибной крем-суп. Жадно и звучно. По пути на кухню случаиннотолкнул нашу собаку. Размером она чуть меньше кошки. Не сильно она меня любит. Вполне нормальная реакция животного, которое, когда остается с хозяином наедине, живет в страхе, точнее в шкафу. Медленным шагом дошел до кухни. Даже если мы приобретем замок, моя теща все равно будет сидеть на кухне, чего не скажешь о моей матери. Она ходит по квартире, как генерал по казармам, справедливо раздражая мою жену. Впрочем, нечего родителям часто здесь появляться.

– Здравствуйте, – мне удалось поздороваться максимально по-семейному, с натуральной имитацией уважения.

– Привет, Максим, – сквозь зубы процедила Елена Николаевна.

– Привет, ты рано сегодня. Чай будешь? – к «радостным» приветствиям присоединилась и Света.

– Нет, спасибо, обещал Полине поиграть. Давно сидите?

– Нет, мама только пришла. Сейчас будем готовить борщ. Полина сама просила бабушкиного борща. Но процесс готовки ее не интересует. Вылитый папа. Ха-ха!

К чему Света так перед ней изгалялась, непонятно. Но с моим ребенком все в порядке, это уж совершенно точно. Если ей не нравится готовить, то и нечего насильно учиться искусству борща. Есть более важные элементы воспитания, чем бабушкина книга рецептов.

Я принял горизонтальную позу на диване и погрузился в компьютерную игру. Я – красный динозавр, Полина – зеленый. Красный слабее, чем зеленый, страшнее и медлительней, и пульт у меня же.

– Папа, ты очень медленно играешь. На этом уровне надо быть поосторожнее, в конце выходит самый сильный враг. Если не убьешь, не сможешь перейти на следующий уровень.

– Ладно, и как его убить? Давай ты мне поможешь убить его, а я тебе куплю подарок.

– Нет, так нечестно. Сам убей. Ты же сильный. А подарок все равно купишь. Только у мамы спроси вначале, чтобы разрешила.

– Что спросить?

– Спроси у мамы, можно мне подарок или нет, – удивленная моей непонятливостью, ответила Полина.

Родители меня не баловали игрушками, я же дочери покупаю все, что ни попросит. Был, правда, против покупки компьютера, но, видите ли, теперь время детей индиго. Полина играет строго по графику и не более часа в день под пристальным контролем мамы. Разумеется, я пользуюсь случаем и добавляю еще полчаса, самому ведь интересно. И папа всегда хороший. Она только не понимает, почему собака меня невзлюбила, но когда вырастет, обязательно расскажу. Из кухни доносились матерные слова по адресу салонов красоты и их цен. Не удивлюсь, если после очередного прихода тещи моя дочь заговорит так же. Я перестал ругаться матом несколько лет назад. Даже в ярости стараюсь выбирать более сложные формулировки. В этом есть одно неудобство – получается обиднее. Например, несколько месяцев назад Света решила вмешаться в мои отношения с отцом. Раньше я бы ответил просто и коротко: «Иди на хуй» – и этим бы все и закончилось. Нет, решил усложнить ответ и сказал: «Ты посредственность». Она тогда чуть из дома не ушла.

Вдруг услышал жужжание. Я сначала подумал, что плохой дракон меня съел, и я, красный динозавр, трясусь от боли. У игровой приставки в запасе есть вибрация как раз для таких моментов. Но оказалось, что это мой мобильный телефон. Дома я всегда отключаю звук. Он лежал у зеркала в коридоре, рядом с ключами от машины, подаренной мною теще без всякого удовольствия.

– Але?

– Привет, Максим, это Анна. Простите, что беспокою. Удобно говорить? Вы поговорили с отцом?

– Нет, не удобно. Давайте завтра днем все решим. Позвоню вам сам, после трех. До свидания.

– Я поняла, извините еще раз. Буду ждать вашего звонка.

Среди «верных» мужчин хотят слухи, что сторонние женщины звонят всегда не вовремя, как судебные приставы. Вот и сейчас, не успел я положить трубку на место, как голос Светы заполнил всю квартиру, словно гром среди ясного неба. Когда мать у нас, она всегда так поступает. Не подходит, а кричит с кухни. Я не отвечаю, берегу связки. Если вопрос важный, скажем финансовый, подхожу. Если нет, игнорирую. После десятого крика она сама бежит ко мне.

– Макс, кто это был?

– Менеджер из банка. Завтра поеду к ним после школы.

– А что так поздно звонят?

– Это их работа, милая. В случае необходимости должны звонить сразу. Мы же деньги им платим.

На ее лице отразилось легкое недоумение. Она вернулась к маме, и беседа перешла на банковскую систему России, мат удвоился, но громкость уменьшилась. Я продолжил проигрывать дочке еще час. Дальше включилась программа «Добрый папа». Мы оба надели пижамы и взялись дочитывать «Гарри Поттера». Молодой волшебник из этой книги – брюнет, худощавый, в очках, с волшебной палкой, – кумир всех детей планеты, включая незаконнорожденных. Это я Алину вспомнил. Надо же, такое совпадение. Между именами внучки и дочки разница всего лишь в две буквы. Отец аналогичным образом отличился и в бизнесе. Открыл самое безнадежное направление, в самом ужасном месте, в худшее время; все фирмы по соседству разорились, а у него все получилось. Он всегда делал правильный выбор, имя Алина, думаю, его рук дело.