Жених эконом-класса

Игорь уже примерно распланировал, что и как скажет, но слабый пол в очередной раз подтвердил свою непредсказуемость. Вместо того чтобы элементарно обрадоваться, что ее подвезут, она при виде Игоря завопила дурным голосом и запрыгнула обратно в приемную, с грохотом хлопнув дверью.

«Зря я свет выключил», – огорчился он. Романтический сумрак, как показала практика, не поспособствовал сближению, а наоборот – все испортил. Хотя чего можно бояться в охраняемом здании? Привидений, что ли?

Тяжело вздохнув, Игорь поплелся вниз. Признаваться девушке, что стал причиной ее испуга, было глупо. Извиняться тоже.

На улице стремительно вечерело. Сотрудники разъехались, и на стоянке у офиса поредело.

– Ах, я не представляю, как вы тут сутками сидите, – кокетливо прогундосила Мышкина, наваливаясь бюстом на стойку у охраны. Молодой охранник, с одной стороны, боявшийся обидеть далеко не последнюю в фирме сотрудницу, а с другой – мечтавший, чтобы приставучая бабища ушла с горизонта как можно быстрее, томился и одобрительно мычал.

– А как же вы кушаете? – не унималась Татьяна.

Перепугавшись, что Мышкина ищет повод, чтобы прийти к нему ночью, и представив ее тучную фигуру, крадущуюся в темноте с термосом и мешком пирожков, охранник икнул и затряс головой:

– Я на диете.

– Да что вы, – ахнула Мышкина. – Я тоже.

«Точно! Припрется ночью сидеть на диете вместе!» – догадался страж и начал затравленно озираться.

– Какие у вас мышцы, – полная рука хищно потянулась к нему, кровожадно сверкая красным маникюром.

– У нас тут мыши по ночам, – пискнул парень, надеясь отпугнуть покушавшуюся на его честь тетку.

– Да что вы, – зашептала Мышкина и еще сильнее налегла грудью на стойку. Арбузный бюст заколыхался прямо перед носом запертого в углу охранника. – Вы их боитесь?

Ответить он не успел.

– Всем пока, – мимо проскакал Антон Никольский, и Мышкина немедленно устремилась следом, словно щепка, влекомая бурным течением.

– Антон, ты на машине? – Татьяна поправила шаловливый шарфик, обматывавший ее шею и заканчивавшийся легкомысленным узелком. В масштабах Мышкиной тонкий шарфик смотрелся из рук вон плохо, но хозяйке казалось, что он подчеркивает ее шарм и изящество.

– А что? – довольно невежливо спросил Никольский, прекрасно понимая – «что». Мышкина со своими притязаниями невероятно ему надоела, поэтому, отваживая ее в грубой форме, никаких моральных терзаний Антон не испытывал. Как сторож, охраняющий вверенный ему объект с ружьем, заряженным солью, и пускающий его в дело в случае необходимости.

– Я бы с тобой до метро доехала.

– Торопишься?

– Да, у меня встреча назначена, – Мышкина игриво хихикнула, видимо намекая, что назначена не просто встреча, а нечто большее.

– А-а. Жаль. Я бы подвез, но пока не поеду.

– А что так?

– Звонка жду, – Никольский насмешливо оглядел коллегу, похожую на стог сена, украшенный пролетарской косынкой.

– Я могу с тобой подождать, – Татьяна попыталась привалиться к нему, но Антон ловко увернулся. – Тебе же одному скучно будет.

Через окно за ними следил охранник, словно заяц, спрятавшийся в кустах и наблюдавший, как лиса гоняется за новой жертвой.

– Тань, ты иди, на встречу опоздаешь.

– Девушка должна опаздывать, – Мышкина гоготнула и снова попыталась поймать Антона за локоть.

– Таня, чего тебе от меня надо? – ласково спросил Никольский. – Я женат, давно и безнадежно. Найди себе другой объект.

Но обидеть Мышкину было сложно.

– Ты уверен, что безнадежно? – она задышала, как паровоз в фазе торможения и закинула в рот мятную конфету, которую тут же с хрустом начала перемалывать челюстями.

«Не иначе целоваться планирует!» – развеселился Никольский и сообщил:

– А у меня грипп, похоже, начинается.

– Надо сделать специальный оздоровительный массаж, – Мышкина, которую не могли отпугнуть какие-то там микробы, придвинулась поближе и дыхнула на Антона мятой.

– Ладно, скажу жене, она сделает, – он уже перестал веселиться.

– Она так не сумеет.

– Таня, до завтра. – Никольский развернулся и размашистым шагом пошел обратно в офис, решив посмотреть напоследок, не прислали ли факс из Владивостока. Судя по весело светившимся окнам, в приемной еще кто-то был.

– Ты куда? – заквохтала Мышкина.

В дверях Никольский столкнулся с печальным Игорем.

– Опять хандришь? – Антон похлопал его по плечу. – Аккуратно, тут Мышкина на охоте.

– Ничего, отобьюсь, – вяло улыбнулся толстяк. – У нас почти одинаковые весовые категории.

В приемной было пусто, только где-то глухо выла кофемолка.

«Во дают! – изумился про себя Антон. – Не закрыто, свет горит, красота».

Он пробрался к секретарскому месту и бегло просмотрел пришедшие факсы. Для него ничего не было. И вдруг случилось нечто невероятное, отчего Никольский совершенно по-бабьи взвизгнул.

Кто-то цепко схватил его за лодыжки и резко дернул. Слабенько так дернул, иначе он непременно бы разбил голову о полку с документами, острым углом выдающуюся над факсом.

Дрыгнув ногой, Антон резво вскочил на стол и затих. Под столом тоже воцарилась тишина. Не выдержав первым, Никольский осторожно нагнулся и заглянул вниз.

– С ума сойти! – выдохнул он возмущенно, смутившись своей временной слабости и оттого злясь.

Под столом с совершенно безумно выкаченными глазами и всклокоченными волосами сидела бледно-зеленая секретарша.

– Выходи немедленно! – Никольский отряхнулся и спрыгнул на пол. – Что за идиотские шутки? В детстве не наигралась?

Но девица продолжала сидеть под столом, не подавая признаков жизни.

Оглянувшись, он обнаружил бутылку минералки, содержимое которой немедленно выплеснул ей в физиономию.

Катя вздрогнула и по-тараканьи выбежала на открытое пространство.

– Полегчало? – Антон с опаской отодвинулся.

– А тебе? – с истерическими нотками в голосе прошипела Катерина. – Тарзан фигов! За пальмой он спрятался! Что, на большее ума не хватило?

– Не хватило, – тут же согласился Антон. Самым лучшим способом купировать скандал с женщиной – соглашаться с любой заведомой чушью, какую бы она ни произносила. Во-первых, она сама загонит себя в тупик, дав мужчине возможность почувствовать себя победителем, а во-вторых, не будет повода для продолжения темы. Даже самым заядлым спорщицам и стервам быстро надоедает бегать по кругу, повторяя одно и то же.