Жених моей матери

Я покачала головой. Несколько секунд в комнате стояла тишина. Я ждала, что Руслан скажет что-то ещё, но он просто смотрел на меня и чего-то ждал.

— И ты думаешь, что это я? — наконец спросила я тихо.

— Пока не знаю, — признался он, и я почувствовала в его голосе измотанность. Точно такую же измотанность, что терзала меня саму. — Если не ты, какого хрена ты от меня пряталась?! Из-за матери?! Не ты ли мне недавно говорила, что плевать тебе на её чувства! Что изменилось!? — голос его стал напряжённым, чуточку злым. — Какого хрена ты трубку не брала, Леся?! Или думаешь, что я мальчик, с которым в игры играть можно?!

Он потёр лицо руками, мотнул головой и снова уставился на меня.

Я молчала. Воспоминания о минувшем вечере, о разговоре с Катей, нахлынули с новой силой. Отец, мать, Руслан и я… Я среди всего этого дерьма. Почему я?! Почему я?! Какое я то к этому отношение имею?! Я понимала, что внутри меня поднимается какая-то ненормальная истерика. Да, я устала. От того нервного напряжения, в котором пребывала в последние дни, от вывалившейся на меня правды, которую я оказалась не в состоянии вынести. Слишком много… Слишком, слишком много и мерзко!

— Если я не брала трубку, — тихо заговорила я, — значит, у меня на то были причины.

— Какие причины, Леся?! — взревел Руслан и встал с кресла. Сделал несколько шагов по комнате и вновь развернулся ко мне. — Какие у тебя могли быть причины?! Объясни мне! Я чуть с ума не сошёл, разыскивая тебя… А ты… — Он рубанул кулаком воздух с досадой.

Я должна ему рассказать. Возможно, это перевернёт его жизнь так же, как и мою… С другой стороны, вряд ли. Руслан — взрослый, сильный мужчина. Не поверю, что он справится со всем этим хуже меня. А я… Я прикрыла глаза и, свесив с постели ноги, коснулась ступнями пола. Придерживая одеяло, встала и, пошатываясь, пошла в сторону кухни. Мне надо было собраться с мыслями. Хоть немного собраться.

— Леся! — Руслан нагнал меня в коридоре и, дёрнув за руку, развернул к себе.

Я покачнулась и оперлась спиной о стену. Посмотрела на него из-под ресниц. Злой, скулы покрыты щетиной, глаза лихорадочно блестят, губы сжаты в тонкую линию. Кончики пальцев защекотало желанием прикоснуться к его лицу, но я сдержалась. Не сейчас. Вначале я должна сказать. Господи, как же всё это погано…

— Я знаю, кто стоит за твоими проблемами, — прошептала я, не глядя на него, и только после подняла взгляд.

Он впился в моё лицо, словно желал просканировать меня, пробраться в мою голову.

— И кто же? — спросил он с циничной холодностью.

Я покачала головой и прошла в кухню. Налила стакан холодной воды прямо из-под крана, плеснула пригоршню себе в лицо. Капли заструились по моим щекам, потекли по подбородку, а я упёрлась в край раковины глядя на то, как кончики моих спутанных волос касаются металлического обода. Это какой-то декаданс…

— Кто, Леся? — раздался у меня за спиной грозный рык Руслана.

Я усмехнулась, тряхнула головой и, обернувшись, посмотрела прямо ему в глаза.

Глава 24

Руслан

Въехав на территорию посёлка, я направил машину к дому Наташи. Она уже ждала меня — встретила на пороге, улыбнулась и пригласила внутрь.

— Как дела? — спросил я, закрывая за собой тяжёлую входную дверь. — Как ребёнок?

— Спасибо, с нами всё хорошо, — ответила Наташа, глядя на меня, и коснулась пальцами живота. Странно, но жест этот не показался мне естественным. Она словно бы сделала это напоказ, именно для меня, с целю ещё раз напомнить… Было ли это так на самом деле, я понятия не имел, да и, если честно, для меня это не имело значения. Наташа прошла в гостиную, и я направился за ней.

Она стояла в паре метров от большого витражного окна на фоне белого тюля и выглядела… молодой. Молодой, но в то же время словно потрепанной жизнью. Странно, но прежде мне так сильно в глаза это не бросалось. Возможно, контраст был именно по сравнению с Лесей. И дело не в юности или красоте, нет. Тут Наташа дочери не уступала. Дело было во внутренней энергии, исходящей от этих двух женщин. Словно свежий бутон и цветок, уже начавший терять лепестки.

Не сводя с Наташи взгляда, я присел на диван. Она выдохнула и посмотрела на меня.

— Сделать тебе чаю? — спросила она дежурным тоном.

— Нет, — ответил я чуть грубее, чем стоило бы. — Я приехал сказать, что нашёл того, кто слил информацию о тендере. Человек, который все это затеял, отчего-то был уверен в том, что я потеряю очень много средств и мне потребуется помощь.

Наташа посмотрела на меня с вопросом, как будто не понимала, что я имею в виду. Пальцы её едва заметно сжались, в глазах отразилось непонимание.

— У меня есть активы заграницей, Наташ, — терпеливо сказал я. — Так что потери, хоть и значимые для моей компании, выбить меня из колеи не смогли.

— И кто же это? — наконец спросила она.

Я не ответил. Всё так же смотрел на неё и думал… Думал, как мы дошли до такого? Почему? Как же всё вывернулось, извратилось…

— Я как-то раз видел въезжающий в посёлок Лексус, — откинувшись на спинку дивана, неспешно проговорил я. — В тот день, когда Леся уехала… Всё думал, где ещё мог его видеть. А тут до меня дошло — это машина Филиппа Круглова. — Я замолчал, давая ей время обдумать мои слова. Наташа тоже молчала — говорить она явно не собиралась, и я спросил: — Наташа, что он мог делать в посёлке, где находится твой дом?

Наташа пожала плечами. Узкими, девчоночьими плечами, которые я помнил ещё с давних времён. Она всегда была похожа на царевну-лебедя. Что же стало с этим лебедем?!

— Я вообще не знаю, кто это такой, — ответила она с небрежностью и, подойдя к креслу, взяла с него тонкую шерстяную шаль. Накинула на себя и глянула на свои пальцы. Всё в ней говорило об отстранённости. Улыбка больше не украшала лицо — выражение его стало каким-то скучающим, серым.

— Знаешь, Наташа, — возразил я, чувствуя поднимающееся внутри раздражение. Ненавижу игры! Ненавижу ложь! Если уж проигрываешь — проигрывай красиво, а это… Плохая постановка плохой актрисы, не более. Мне хотелось рявкнуть, что я всё знаю, чтобы она перестала вести себя, словно сука и сказала уже как есть. Всё это было ей ни к лицу, всё это стирало последние капли света с прошлого. Того прошлого, где я помнил её искренней, доброй девочкой, где деревья были большими, трава зелёная, а небо, чёрт его дери, высоким и синим!

— Откуда я могу его знать, Руслан?! — возмутилась Наташа. В другой ситуации это могло бы даже претендовать на искренность, но только не теперь. Теперь эта фальшь не вызывала во мне ничего, помимо ярости и желания побыстрее со всем покончить.

В дверном проёме показалась Леся. Одетая в простые узкие джинсы и свободную рубашку, она походила на глоток свежего воздуха. Луч света в проклятом тёмном царстве. Наташа обернулась к ней, во взгляде её отразился вопрос.

— Филипп Круглов был на похоронах отца, мама, — тихо сказала Леся. — Ты не могла его не знать.