Жених

– Дай рубль! – сразу спросил он, увидев вошедшую Анну.

– Здесь людей много, разве не у кого больше попросить? – ответила Анна, – Я не подаю, не работаю и, следовательно, не зарабатываю.

– А в магазин ходишь! Значит, у тебя деньги есть. Женихи есть, значит, деньги тоже есть, дай рубль, – не отступал Василий.

– Иди, проспись, потом проси, а сейчас отстань, – грубо сказала Анна, которой Василий уже надоел.

– Мне надо сейчас, может, я на тебе женюсь, а ты пожалела рубля, – не отступал Василий, – Я прошу ласково и вежливо, проверяю твой характер на жадность!

В очереди кто-то засмеялся такому повороту.

– Иди, проверяй в другом месте, чего пристал? Нет у меня лишнего рубля, отстань и не приставай! – Анна не знала, как отвязаться от приставшего человека, которого вообще знала плохо.

Василий обиделся и отвернулся, а Анна заметила, что на неё смотрят неодобрительно и она понимала, что причина этих взглядов кроется в другом. Причина – её ребёнок, у которого нет отца. Как бы там ни было, а выражения «безотцовщина», «нагуляла», «ветреная женщина» и многие другие относятся ныне непосредственно к ней и от этого никуда не деться, к этому надо привыкать и к своему новому положению матери-одиночки тоже.

Анна, отвязавшись от Василия, стояла в очереди, стараясь не смотреть по сторонам и не привлекать к себе внимания.

Обратно она шла также под контролем односельчан. «Хоть на улицу не выходи!» – подумала Анна. Но выходить надо и гулять с ребёнком тоже надо. От этих взглядов никуда не деться и никуда не скрыться.

Дома печка уже топилась. Анна одела дочку, уложила в коляску и пошла гулять, стараясь не встречаться в упор с одинокими прохожими, чтобы не отвечать на неудобные вопросы.

Жизнь в деревне Забиякино шла своим чередом. Каждый занимался своим делом, своими заботами и никому особенно не хотелось заниматься проблемами чужой семьи, а свои любопытные взгляды жители быстро забывали, как забывают какие-то несущественные мгновения своей жизни и жизни других людей. Жизнь и состоит из каких-либо эпизодов или мгновений, о которых люди в большинстве своём не помнят, а если и помнят, то быстро забывают, занимаясь другими делами и заботами. Аня устроилась в одну из многочисленных контор на работу на должность секретаря-курьера на полставки. Работа четыре часа в день её вполне устраивала. Мать согласилась это время сидеть с её дочкой, пока девочка не устроена в детское учреждение. Какой-никакой, а теперь у Ани имелся свой коллектив на работе, где её признавали за свою, не сторонились и не смотрели осуждающе. Работа не обременяла. Разнося бумажки, Аня успевала заглядывать домой, проведывать семью и выполнять мелкие дела, особенно те, которые имелись в попутном направлении. На комплименты новых знакомых мужчин и недвусмысленные взгляды она не обращала никакого внимания. Таких, как Олег, коллег не водилось, а другие её не интересовали. Детство прошло, а вместе с детством стали исчезать алые паруса, беззаветная любовь, высокие идеалы и, наоборот, больше появлялись земные повседневные дела и разные мелкие проблемы.

Примерно через месяц у них во дворе появился Олег. Ани не было дома, а мать не сразу признала в расхаживающем по двору мужике Олега. Она вышла на крыльцо, чтобы спросить, что тут понадобилось постороннему человеку. А, когда он сказал:

– Разве Вы не помните, я Олег.

Анна Фёдоровна вообще потеряла дар речи. Она смотрела на мужика и не могла произнести ни слова.

– Я пришёл поколоть дров, – сказал Олег, – А Ани дома нет?

Только сейчас Анна Фёдоровна сумела произнести:

– Она на работе, скоро придёт. А дрова и топор, сам знаешь, где лежат.

Больше она не могла говорить и скрылась в доме, чтобы по телефону сообщить Анне о прибытии гостя.

В этот раз Олег был не в командировке. Какая-то комиссия в этот день летела в Забиякино почти на весь день и самолёт должен был её ждать. Олег и пристроился с самолётом, чтобы повидать Анну, которая почему-то не выходила у него из головы. Он сам себя убеждал, что встреча была случайной, что вместе они не смогут быть, живя в разных населённых пунктах. Чем он больше себя убеждал, тем больше об Ане думал. А сейчас самолёт будто специально подвернулся ему для поездки. Олег больше не раздумывал и сам напросился к экипажу полететь с ними. Его охотно взяли, думая, что лишний специалист не помешает.

Аня примчалась быстро. Не успел Олег расколоть несколько чурок, как Анна появилась в калитке. Олег повернулся к калитке, держа в опущенной руке колун. Аня подошла и, не удержавшись, его обняла.

– Я как раз хотела кого-нибудь нанять, чтобы наколоть дров. Те, которые ты приготовил, закончились.

– Зачем же нанимать. Я сам знаю, что закончились, поэтому и приехал.

– Ты надолго?

– Нет, я сегодня обратно.

– Тогда всё бросай, пойдём пить чай, а потом гулять. Прогулку с ребёнком никто не отменял.

– Как-то неудобно.

– Что неудобно? Прогулять ребёнка неудобно?

– Нет, вообще. Я же приехал всего на один день.

– Поэтому удобно погулять, а в другой раз, если приедешь не на день, можно переделать лишние мужские дела. Пойдём пить чай!

– Здесь экипаж самолёта, они тоже хотят чаю.

– Зови, вода у нас не покупная.

Они зашли в дом, Олег позвонил в аэропорт. Ему ответили, что экипаж уже пообедал в буфете.

У Анны Фёдоровны стол оказался накрыт и согрет чайник. Кроме чая, стол ломился от холодных закусок.

– Вы пейте чай, а я посижу с ребёнком, – сказала Анна Фёдоровна и удалилась.

Разговор не клеился, поэтому пили чай молча.

Анна сказала:

– Я устроилась на работу, четыре часа в сутки работаю.

– И как работа?

– Ничего, не обременяет, но надо распределять время, чтобы его на всё хватало.

– У тебя, кроме сна, ещё полсуток времени.

– Его не хватает. Дрова колотые закончились, печку не топим, правда, она не очень и нужна сейчас, разве что сварить.

– А женихи не помогают?

– Какие теперь женихи? Все обходят стороной, кому охота прогуливать ребёнка.

– Что-то твоё настроение мне не понравилось.

– Нет, всё нормально.

Попив чаю, Олег встал из-за стола и сказал:

– Докладываю: к прогулке готов!

– Ой, я и забыла, что у тебя мало времени, я быстро, – Аня засуетилась, но Анна Фёдоровна дочку к прогулке уже подготовила.

Вскоре семья вышла за калитку. Аня в этот раз шла с гордо поднятой головой, держа Олега под руку и к нему прижимаясь.

«Пусть теперь смотрят», – злорадно и мысленно сказала девушка неизвестно кому. Её мысли никто не подслушивал, но ей очень уж хотелось, чтобы её увидели вместе с Олегом, гуляющими под руку.

Аэродром располагался не так уж и далеко, всего в каком-то километре от крайних домов. Олег предложил:

– Давай прогуляемся до самолёта. Я уточню, когда у нас вылет, хоть и предупредил экипаж и дал ваш домашний телефон, но всё равно боюсь прогулять вылет.

– Так даже лучше, и погуляем, и проверим твой самолёт, чтобы не сбежал.